Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

Можно догадаться.

Флегг ушел от Роланда (старик чувствовал себя лучше обычного – верный знак, что Драконий Песок начал действовать) и вернулся в свой подвал. Он достал из ящика стола коробочку с оставшимся ядом и серебряные щипчики, перевернул песочные часы и погрузился в чтение.

За окном опять выл ветер – старухи ворочались в своих постелях и говорили мужьям, что Рианнон, Черная Ведьма, оседлала в эту ночь свою метлу. Мужья ворчали в ответ, чтобы они спали и не морочили им голову. Мужчины часто бывают глупы; женщины, особенно старухи, гораздо лучше чуют Невидимое Зло.

Паучок пробежал по книге Флегга, нечаянно коснулся заклинания, которое не осмеливался произнести ни один чародей, и обратился в камень.

Флегг усмехнулся.

Когда часы опустели, он снова перевернул их. И еще раз. И еще. Он переворачивал их восемь раз, и на исходе восьмого часа встал, чтобы завершить дело. В темной комнате рядом с кабинетом он держал множество разных животных и в первую очередь пошел туда. Звери беспокойно завозились, и Флегг признавал, что у них есть для этого основания.

Он подошел к клетке с дюжиной бурых мышей – они бегали по всему замку, и это было особенно важно. Там были и крысы, но они пока не требовались. Жирная Королевская Крыса наверху отравлена, и доказать это вполне сможет простая мышь. Если все пройдет удачно, Питер скоро окажется в такой же клетке.

Флегг достал одну мышь и сжал ее в руке, чувствуя, как бешено колотится маленькое сердечко. Скоро она умрет от страха. Нужно спешить.

Он поднес к мыши мизинец левой руки, на миг вспыхнувший фиолетовым.

– Спи! – приказал он, и мышь вытянулась на ладони.

Флегг отнес ее в кабинет и положил на стол, где раньше лежал кусок обсидиана. После этого пошел в погреб и нацедил из дубового бочонка немного медовухи, подсластив ее медом. Отнес блюдце в кабинет, затем вышел в коридор, чтобы надышаться у окна.

Задержав дыхание, он вернулся в кабинет, взял щипчики и быстро бросил в мед весь Драконий Песок, кроме нескольких зерен. Остатки он переложил в заготовленный новый пакет и достал из стола особую коробку.

Новый пакет был заколдован, но магия не сможет долго удерживать яд. Однако Драконий Песок не загорится – для этого ему не хватит воздуха, – но обожжет и деревянную коробку, и бумагу. Это входило в планы Флегга.

Чародею хотелось вдохнуть, но он задержался еще на мгновение, чтобы полюбоваться на коробку. Он украл ее десять лет назад, сам не зная толком зачем (как не знал, зачем показал Томасу потайной ход), – его вел инстинкт зла, и вот наконец коробка, пролежавшая все эти годы в его столе, пригодилась.

На крышке было написано «ПИТЕР».

Саша подарила ее сыну, он на минуту оставил подарок на столе и куда-то убежал, а проходивший мимо Флегг сунул коробку в карман. Принц, конечно, плакал, искал коробку, но так ничего и не нашел.

С помощью щипчиков Флегг достал последние зерна яда из старого пакета и переложил их в новый. Потом он снова вышел в коридор к окну глотнуть свежего воздуха. Задержав дыхание, он положил новый пакет в коробку, туда же убрал щипчики, а старый пакет выкинул в канализацию.

Мышь спала, коробка была закрыта, неопровержимая улика таилась внутри. Все в порядке.

Направив мизинец на мышь, неподвижно лежащую на столе, Флегг скомандовал:

– Проснись!

Мышь открыла глаза и пошевелила лапками.

– Бегай!

Мышь забегала кругами.

– Прыгай!

Мышь начала прыгать, как ученая собака, дико вращая при этом бусинками глаз.

– Теперь пей. – Флегг указал пальцем на блюдечко с отравленной медовухой.

За окном по-прежнему завывал ветер. На окраине города собака разродилась выводком двухголовых щенят.

Мышь стала пить.

– Ну а теперь снова засни! – приказал Флегг, когда мышь выпила достаточно.

Он поспешил в покои Питера. Коробочка была спрятана в одном из карманов – у чародеев всегда очень много карманов, – а спящая мышь в другом. Он миновал нескольких слуг и шумную компанию пьяных придворных, но его никто не заметил. Он все еще был тусклым .

Покои Питера оказались заперты, но для Флегга это не представляло трудности. Несколько пассов – и дверь отворилась. Комната была пуста – принц все еще со своей подружкой. Флегг не знал о Питере столько, сколько о его брате, но мог догадаться, где тот хранит сокровища, которые ему хочется спрятать.

Флегг направился прямо к книжным полкам и вынул несколько скучных словарей. Пошарив по деревянной стенке, он услышал скрип пружины. Стенка отодвинулась, открыв небольшой тайник, даже не запертый. Там лежали шелковая лента – подарок дамы Питера, пачка ее писем и несколько его писем, которые он не осмелился отправить. Еще там был медальон с портретом матери.

Флегг открыл коробку и очень осторожно надорвал угол пакета. Теперь все выглядело так, будто его прогрызла мышь.

– Ты так плакал, когда потерял эту коробку, милый Питер, – прошептал Флегг, ухмыльнувшись. – Думаю, когда ты ее найдешь, то будешь плакать еще сильнее.

Он положил в тайник коробку и спящую мышь, закрыл его и поставил книги на него.

В эту ночь Флегг спал спокойно. Семена зла посеяны, и теперь он может действовать своим любимым способом – за кулисами, не видимый никем.

В следующие три дня король Роланд выглядел здоровее и веселее, чем многие последние годы, – так говорили при дворе. Навестив больного брата, Питер рассказал, что оставшиеся волосы отца вдруг изменили цвет и стали из белых серо-стальными, как в его зрелые годы.

Томас улыбнулся, но его снова пробрала дрожь. Он спросил Питера о чем-то, но ему не нужен был ответ; хотелось забыть о том последнем странном тосте. Но он не мог.

На третий день, после обеда, Роланд пожаловался на изжогу. Флегг предложил позвать врача, но Роланд отмахнулся, заявив, что чувствует себя лучше, чем все последние месяцы, да что там – годы…

Он рыгнул. Это был длинный, скрипучий, сухой звук. Когда он повторился, толпа придворных, собравшихся в зале, изумленно замолчала. Музыканты перестали играть. Когда король выпрямился, по залу пронесся шепот удивления. На его щеках пылал румянец. Из глаз текли дымящиеся слезы, изо рта тоже шел дым.

В зале было около семидесяти человек – всадники (мы бы назвали их рыцарями) в кожаных мундирах, разодетые придворные со своими дамами, слуги, шуты, музыканты, труппа актеров, намеревавшихся позже сыграть пьесу. Но первым к обреченному королю подбежал именно Питер, и Флегг был рад этому.

Питер. Они запомнят, что это был Питер.

Роланд схватился руками за грудь. Дым валил из его рта серовато-белыми клубами. Король словно решил показать своим подданным какой-то диковинный фокус.