Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

– А куда ты все-таки ходишь каждую ночь?

Шелби затолкала руки в карманы красного лыжного жилета и так пристально уставилась на серые волны, что стало ясно: либо она там что-то заметила, либо уклоняется от расспросов. Люс проследила ее взгляд, но, к собственному облегчению, не обнаружила в воде ничего, кроме серо-белых волн до самого горизонта.

– Шелби.

– Что? Никуда я не хожу.

Люс поднялась, раздосадованная тем, что соседка не хочет ничего рассказывать. Она уже отряхивала с ног влажный песок, когда рука Шелби потянула ее вниз и усадила обратно на валун.

– Ладно, раньше я ходила повидаться с моим дурацким парнем.

Она тяжело вздохнула, безыскусно швырнув в воду камень и едва не угодив в жирную чайку, нырнувшую за рыбой.

– До того, как он сделался моим дурацким бывшим парнем.

– Ох, Шел, прости, – попросила Люс, прикусив губу. – Я даже не знала, что у тебя был парень.

– С некоторых пор мне приходилось держать его на расстоянии. Слишком уж он воодушевился из-за того, что у меня появилась новая соседка. Донимал меня, выпрашивал разрешения зайти как-нибудь попозже вечером. Хотел с тобой встретиться. Уж не знаю, за кого он меня принимает. Не в обиду будь сказано, но, по-моему, трое – это уже толпа.

– А кто он? – спросила девочка. – Он учится здесь же?

– Филлип Эйвс. Он старшеклассник в основной школе.

Люс решила, что вряд ли его знает.

– Такой бледный малый с очень светлыми волосами, – уточнила Шелби. – Немного похож на Дэвида Боуи, если бы тот был альбиносом. Его невозможно не заметить, – добавила она, скривившись. – К сожалению.

– Почему ты не сказала мне, что вы расстались?

– Я предпочитаю качать песни «Vampire Weekend» и петь под фонограмму, когда тебя нет поблизости. Полезнее для моих чакр. Кроме того, – заметила она, ткнув пальцем в сторону Люс, – это же ты у нас сегодня весь день депрессируешь. Дэниел с тобой плохо обходится или что-то еще?

Люс откинулась назад, опираясь на локти.

– Для этого нам бы потребовалось увидеться друг с другом, что явно не положено.

Если зажмуриться, шум волн возвращал девочку в самую первую ночь, когда она целовалась с Дэниелом. В этой жизни. Влажное сплетение их тел на той захолустной дорожке вдоль пляжа в Саванне. Жадное давление его ладоней, притягивающих ее ближе. И все тогда казалось возможным. Люс открыла глаза. Теперь она оказалась от всего этого слишком далеко.

– Так этот твой дурацкий бывший парень…

– Нет, – отрезала Шелби, жестом изобразив, что застегивает рот на молнию. – Я хочу разговаривать о Д. Б. П. ничуть не больше, чем ты, как я вижу, о Дэниеле. Проехали.

Это казалось справедливым. Но дело было не совсем в том, что Люс не хотела говорить о Дэниеле. Скорее уж, если бы она начала говорить о Дэниеле, то вряд ли сумела бы остановиться. Ей уже самой казалось, что ее мысленную пластинку заело на повторении целых четырех эпизодов физического взаимодействия, случившихся с ними в этой жизни (девочка решила вести подсчет только с того времени, когда он бросил делать вид, что ее не существует). Можно себе представить, как быстро это надоест Шелби, у которой наверняка было множество парней и куча опыта. В сравнении с почти полным его отсутствием у Люс.

Единственный поцелуй, и тот она едва помнит, с мальчиком, которого тут же охватило пламя. Горстка весьма пылких мгновений с Дэниелом. Вот, считай, и все. Люс определенно не была знатоком в том, что касалось любви.

И снова ее кольнула несправедливость их положения: у Дэниела оставались все эти чудесные воспоминания о том, как они бывали вместе, к которым он мог вернуться в трудные времена. А у нее не было ничего.

Она подняла взгляд на соседку по комнате.

– Шелби?

Та успела натянуть на голову красный капюшон и теперь ворошила палкой мокрый песок.

– Я же сказала тебе, что не хочу о нем разговаривать.

– Знаю. Я просто думаю – помнишь, ты упоминала, что умеешь заглядывать в прошлые жизни?

Именно об этом она собиралась спросить Шелби, когда Заря упала за борт.

– Никогда такого не говорила.

Палка глубже зарылась в песок. Лицо Шелби раскраснелось, а густые светлые волосы выбились из пучка.

– Нет, говорила, – возразила Люс, склонив голову набок. – И написала это на моем листке. В тот день, когда мы играли в классе. Ты выхватила его у меня из рук и сказала, что можешь говорить более чем на восемнадцати языках и видеть прошлые жизни, так куда бы я хотела, чтобы ты себя вписала…

– Я помню, что сказала. Но ты неправильно поняла, что я имела в виду.

– Ладно, – медленно проговорила Люс, – что ж…

– То, что я однажды заглянула в прошлую жизнь, не означает, что я умею это делать или что жизнь была моей собственной.

– Так это была не твоя жизнь?

– Черт возьми, нет, перерождения – это для всяких чудиков.

Люс нахмурилась и зарылась руками в песок, мечтая закопаться в него целиком.

– Эй, это была шутка, – сообщила Шелби, игриво подтолкнув Люс локтем в бок. – Специально для некой девочки, которой пришлось тысячу раз проходить через половое созревание, – уточнила она и поморщилась. – Мне вполне хватило и одного, большое спасибо.

Значит, вот кем она видела Люс. Девочкой, которой пришлось тысячу раз проходить через половое созревание. Она никогда прежде не думала об этом в таком ключе. Это было почти забавно: со стороны бесконечное переживание подросткового возраста казалось худшей особенностью ее участи. Но все было куда сложнее. Люс собралась было сказать, что выдержала бы угри и всплески гормонов еще тысячу раз, если бы только могла заглянуть в прошлые жизни и больше узнать о себе, но вместо этого снова взглянула на Шелби.

– А если не твою, то чью прошлую жизнь ты видела?

– Откуда столько любопытства? Черт.

Люс казалось, что у нее поднимается давление.

– Шелби, ради бога, сделай мне одолжение!

– Ладно, – наконец уступила та, успокаивающе помахав руками. – Однажды я была на вечеринке в «Короне». Все обернулось каким-то бредом, спиритическими сеансами в полуголом виде и прочей пакостью – ну да это к делу не относится. Я помню, как пошла немного проветриться. Шел дождь, было трудно разглядеть что-либо вокруг. Я свернула за угол в переулок, и там был этот парень, потрепанного такого вида. Он склонился над шаром темноты. Я никогда не видела ничего подобного – такая круглая штука, вроде как парящая над его руками. Он плакал.

– И что это было?

– Тогда я этого не знала, но теперь понимаю, что это был вестник.

Люс завороженно внимала.

– И ты видела что-то из прошлой жизни, в которую он заглядывал? На что это было похоже?

Шелби встретилась с ней взглядом и сглотнула.

– Это было довольно-таки жутко.

– Прости, – спохватилась Люс. – Я спрашиваю только потому, что…