Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

К западу от яхты виднелась лишь бескрайняя синева на синем – океан и безоблачное небо. Вода была спокойной, но свежий ветер обдувал борта судна. По дороге к Стивену Люс пришлось схватиться за перила, сощурившись от яркого солнечного света и прикрыв глаза ладонью. Франчески нигде не было видно.

– Привет, Люс.

Учитель улыбнулся ей и снял шляпу, когда девочка подошла ближе. Его лицо выглядело очень загорелым для ноября.

– Как жизнь?

– Сложно сказать, – откликнулась она.

– Ты не чувствовала себя обескураженной на этой неделе? Наше занятие, посвященное вестникам, не слишком тебя разочаровало? Видишь ли, – добавил он, понизив голос, – мы никогда прежде этому не учили.

– Разочаровало? Нет. Мне понравилось, – поспешно возразила Люс. – То есть… смотреть оказалось трудно. Но и завораживающе. Мне хотелось с кем-нибудь это обсудить…

Под взглядом Стивена ей вспомнился подслушанный разговор, состоявшийся у пары учителей с Роландом. И то, что именно Стивен, а не Франческа с большей готовностью отнесся к включению вестников в учебный план.

– Я хотела бы все про них узнать.

– Все про них? – переспросил учитель, запрокидывая голову и подставляя солнцу и без того золотистую кожу. – На это уйдет немало времени. Существуют триллионы вестников, по одному почти на каждое событие в истории. Бесконечный простор для изучения. Большинство из нас даже не представляют, с чего начать.

– Вы поэтому не включали их в программу?

– Спорный вопрос, – ответил Стивен. – Некоторые ангелы не верят, что вестники хоть сколько-нибудь значимы. Или что дурные события, о которых те возвещают, перевешивают хорошие. Их сторонников, таких как я, они называют барахольщиками от истории, чересчур увлеченными прошлым, чтобы уделять внимание проблемам настоящего.

– Но это же все равно что утверждать… будто прошлое не имеет значения вовсе.

А это подразумевает, что все прошлые жизни Люс ни к чему не ведут и что вся история их с Дэниелом отношений тоже ничего не стоит. Так что она может опираться только на то, что узнает о нем за эту жизнь. Но будет ли этого и в самом деле достаточно?

Нет. Не будет.

Ей хотелось верить, что за ее чувствами к Дэниелу стоит что-то еще: драгоценная, хоть и недоступная ей история, складывающаяся в нечто большее, чем пара ночей блаженных поцелуев и еще столько же – споров. Поскольку если прошлое не имеет значения, то, кроме этого, у них ничего и нет.

– Судя по выражению твоего лица, – заметил Стивен, – я обзавелся еще одним сторонником.

– Надеюсь, ты не забиваешь Люс голову какой- нибудь дьявольской грязью.

Позади них объявилась Франческа. Руки она уперла в бока, а брови сурово нахмурила. Пока учительница не рассмеялась, девочка и не догадывалась, что она поддразнивает Стивена.

– Мы разговаривали о тенях – то есть о вестниках, – объяснила Люс. – Стивен только что сказал мне, что, по его мнению, их триллионы.

– По мнению Стивена, также ни к чему вызывать сантехника, когда засоряется туалет, – заметила Франческа, тепло улыбнувшись, но что-то в ее голосе смутило девочку, как будто она высказалась слишком неосмотрительно. – Тебе хочется стать свидетельницей еще каких-нибудь ужасных событий вроде того, что мы на днях рассмотрели в классе?

– Нет, я не это имела в виду.

– Есть причины, по которым определенные вещи лучше оставлять специалистам, – сообщила Франческа, покосившись на Стивена. – Боюсь, что, как и испорченные туалеты, вестники, служащие окнами в прошлое, относятся именно к ним.

– Мы, конечно же, понимаем, чем они могли вызвать твой интерес, – подхватил Стивен, привлекая к себе полное внимание Люс.

Итак, учитель догадался. Ее прошлые жизни.

– Но и ты должна понять, – добавила Франческа, – что заглядывание в тени без должной подготовки весьма опасно. Если тебе интересно, существуют университеты и даже подробные учебные программы, о которых я с радостью расскажу тебе позже. Но пока, Люс, тебе придется простить нам, что мы по ошибке преждевременно показали это классу средней школы, и на том оставить эту тему.

Люс чувствовала себя неуютно, незащищенной и выставленной напоказ. Оба преподавателя внимательно смотрели на нее.

Слегка перегнувшись через ограждение, девочка могла разглядеть нескольких своих друзей внизу, на главной палубе яхты. Майлз прижимал к глазам бинокль и показывал что-то Шелби, которая непонятно куда смотрела за огромными солнцезащитными очками. На корме Заря и Жасмин сидели у борта вместе с Эми Брэншо. Они склонились над светло-коричневой папкой, что-то торопливо записывая.

– Мне пора – нужно помочь с приветственным словом, – сообщила Люс, попятившись от Франчески со Стивеном.

Всю дорогу вниз по винтовой лестнице она чувствовала на себе их взгляды. Девочка спустилась на главную палубу, пригнулась под убранными парусами и протиснулась мимо кучки явно скучающих обычных ребят, окруживших мистера Крамера, тощего как жердь преподавателя биологии, который рассуждал о хрупкой экосистеме прямо у них под ногами.

– А, вот ты где! – воскликнула Жасмин, подтаскивая Люс ближе к группе ребят. – План наконец-то обретает форму.

– Здорово. Чем я могу помочь?

– Ровно в полдень мы собираемся прозвонить в этот колокол, – объяснила Заря, указывая на огромную бронзовую рынду, через блок поднятую на белую рею у носа яхты. – Затем я всех поприветствую, Эми расскажет о том, как была организована эта прогулка, а Жасмин сообщит о будущих внеклассных событиях этого семестра. Осталось только, чтобы кто-нибудь поговорил немного об окружающей среде.

Все три девочки посмотрели на Люс.

– А это что, яхта на экологически чистом двигателе или как? – уточнила та.

Эми пожала плечами и покачала головой.

Заря просияла, радуясь осенившей ее идее.

– Ты можешь сказать что-нибудь о том, как пребывание здесь делает нас всех борцами за экологию, поскольку кто живет ближе к природе – тот и действует так же?

– Ты стихи писать умеешь? – спросила Жасмин. – Ты могла бы сочинить что-нибудь, ну, знаешь, забавное?

Люс и так уже терзалась виной из-за того, что все это время уклонялась от каких бы то ни было обязательств, так что отказаться не смогла.

– Поэзия об окружающей среде, – повторила она, думая о том, что хуже стихосложения и морской биологии ей даются только публичные выступления. – Конечно. Я справлюсь.

– Отлично, ф-фух! – выдохнула Заря, утирая лоб. – Тогда вот как я это вижу.

Она вспрыгнула на выступ, где прежде сидела, и принялась перечислять, загибая пальцы.

Люс понимала, что ей стоило бы прислушиваться к предложениям Зари («Не выйдет ли потрясающе, если мы выстроимся по росту?»), особенно если учесть, что очень скоро она должна будет произнести нечто связное – и рифмованное – об окружающей среде перед сотней одноклассников. Но ее мысли все еще занимал странный разговор с Франческой и Стивеном.