Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

Люс появилась из ванной, ожидая, что застанет Роланда с Аррианой за каким-нибудь свойственным им занятием – скажем, один из них мог бы стоять на ее чемодане, пока другой пытался его застегнуть.

Но оказалось, что стучал не Роланд.

Это были Стивен с Франческой.

«Черт».

Слова «я могу все объяснить» застыли на губах Люс. Только она понятия не имела, как оправдаться в этой ситуации. В поисках поддержки она оглянулась на Арриану. Та все еще заталкивала в чемодан подружкины кеды. Она что, не понимает, в какого рода неприятности они могут влипнуть?

Когда Франческа шагнула вперед, Люс приготовилась к худшему. Но затем неожиданно она оказалась в кольце из широких рукавов бордового учительского свитера: Франческа заключила девочку в объятия.

– Мы пришли пожелать тебе доброй дороги.

– Конечно, нам будет тебя недоставать завтра на том мероприятии, которое мы в шутку называем «ужином для отверженных», – добавил Стивен, взяв Франческу за руку и отстраняя ее от Люс. – Но школьнику всегда лучше побыть с семьей.

– Не понимаю, – проговорила девочка, – Вы знали об этом? Мне казалось, я под домашним арестом вплоть до дальнейших распоряжений.

– Мы разговаривали утром с мистером Коулом, – ответила Франческа.

– И твой арест не был наказанием, Люс, – пояснил Стивен. – Это просто единственный способ обеспечить твою безопасность под нашим присмотром. Но с Аррианой ты в надежных руках.

Не желая задерживаться без приглашения, Франческа уже подталкивала его к двери.

– Мы слышали, твои родители жаждут повидаться с тобой. Что-то насчет того, что твоя мать забивает холодильник пирогами.

Она подмигнула Люс, оба помахали ей на прощание рукой и ушли.

Сердце девочки переполнял восторг от предстоящего возвращения домой.

Но не раньше, чем новость дойдет до Майлза с Шелби. Они падут духом, если Люс отправится в Тандерболт и бросит их здесь. А она даже не представляет, где сейчас Шелби. Она не может уехать без…

Роланд просунул голову в раскрытую дверь. Он выглядел так солидно в пиджаке в тонкую полоску и белой рубашке. Его черные с золотом дреды стали короче и острее, еще сильнее подчеркивая темные, глубоко посаженные глаза.

– У вас все спокойно? – спросил он, одаряя Люс знакомой озорной усмешкой. – За мной тут увязались…

Он мотнул головой в сторону стоящей за его спиной фигуры – мигом позже шагнувшей на свет с рюкзаком в руке.

Майлз.

Он широко, без малейшего смущения улыбнулся Люс и присел на краешек ее кровати. Девочке тут же представилось, как она знакомит его с родителями. Он стащит с головы бейсболку, пожмет им обоим руки, похвалит незаконченную мамину вышивку…

– Роланд, какая часть выражения «сверхсекретное задание» осталась тебе неясна? – поинтересовалась Арриана.

– Это я виноват, – признался Майлз. – Я увидел, как Роланд направляется сюда… и пристал к нему с расспросами. Поэтому он и опоздал.

– Стоило этому парню услышать слова «Люс» и «Джорджия», – вмешался Роланд, ткнув в него пальцем, – и у него ушло на сборы не больше наносекунды.

– У нас была вроде как договоренность на День благодарения, – пояснил Майлз, глядя исключительно на Люс. – Я не мог позволить ей его нарушить.

– Нет, – признала девочка, сдерживая улыбку. – Не мог.

– Гм… – протянула Арриана, вскинув бровь. – Не знаю только, что скажет на это Франческа. И не стоит ли кому-нибудь сперва известить твоих родителей, Майлз.

– Ай, да ладно тебе, Арриана, – пренебрежительно махнул рукой Роланд. – С каких это пор тебе нужны чьи-то разрешения? Я присмотрю за пареньком. Он ни во что не влипнет.

– Ни во что не влипнет где? – уточнила Шелби, ворвавшись в комнату с болтающимся на шнурке за спиной ковриком для йоги. – Куда мы направляемся?

– Домой к Люс в Джорджию на День благодарения, – пояснил Майлз.

В коридоре за спиной девочки маячила белобрысая голова. Ее бывший парень. Его кожа казалась призрачно-белой, и Шелби была права – в глазах его мерещилось что-то странное. В том, насколько они бледные.

– В последний раз говорю тебе: прощай, Фил.

Шелби поспешно захлопнула дверь перед его носом.

– Кто это был? – спросил Роланд.

– Мой уродский бывший.

– Занятный, похоже, парень, – заметил Роланд, рассеянно уставившись на дверь.

– Занятный? – фыркнула Шелби. – Судебный запрет приближаться ко мне – это было бы занятно.

Она мельком глянула на чемодан Люс, затем на рюкзак Майлза и принялась небрежно швырять свои пожитки в объемистую черную сумку.

Арриана всплеснула руками.

– Ты хоть что-нибудь можешь сделать без свиты? – поинтересовалась она у Люс и, повернувшись к Роланду, добавила: – Полагаю, ответственность за нее ты тоже готов взять на себя?

– Вот это праздничный настрой! – рассмеялся тот. – Мы отправляемся к Прайсам на День благодарения, – сообщил он Шелби, чье лицо озарилось радостью. – Чем больше, тем веселее.

Люс не могла поверить в то, насколько прекрасно все складывается. День благодарения с ее семьей, и с Келли, и с Аррианой, и с Роландом, и с Шелби, и с Майлзом. Лучшего она и представить себе не могла.

Только одно ее беспокоило. Но беспокоило всерьез.

– А что насчет Дэниела?

Она имела в виду: «Знает ли он уже об этом путешествии?», и «Что на самом деле вышло у них с Кэмом?», и «Он все еще злится на меня за тот поцелуй?», и «Это очень плохо, что Майлз едет тоже?», и еще – «Насколько вероятно, что Дэниел объявится завтра у меня дома, хоть и утверждает, будто бы не может со мной видеться?»

Арриана прокашлялась.

– Да, что насчет Дэниела? – тихонько повторила она. – Время покажет.

– Так у нас билеты на самолет или как? – уточнила Шелби. – Поскольку если мы летим, то мне нужно прихватить успокоительный набор, эфирные масла и грелку. Лучше вам не видеть меня без них на высоте в тридцать пять тысяч футов.

Роланд прищелкнул пальцами.

У его ног тень от створки двери отслоилась от половиц и поднялась так, как могла бы откинуться крышка люка, ведущего в подвал. Порыв холодного ветра плеснул с пола, а следом за ним накатила стылая волна темноты. Когда она сжалась в маленький плотный шарик, в воздухе запахло влажным сеном. Но затем, по кивку Роланда, шарик раздулся в высокий черный проем. Он выглядел словно дверь, ведущая на ресторанную кухню, из тех, что открываются в обе стороны, с круглым стеклянным окошком вверху. Но эта дверь состояла из темного тумана вестников, а сквозь окошко виднелась только еще более мрачная вихрящаяся чернота.

– Выглядит в точности так, как описано в той книге, – заявил заметно впечатленный Майлз. – Все, чего удалось добиться мне, – это кривой четырехугольный проем. Но мы все равно заставили его заработать.