Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

Папа поставил ее сумку в прихожей и свободной рукой приобнял девочку за плечи. Люс залюбовалась их отражением в узком зеркале: отец и дочь.

Очки без оправы соскользнули ему на кончик носа, когда он поцеловал ее в заново почерневшую макушку.

– Добро пожаловать домой, Люси, – сказал он. – Нам тут тебя не хватало.

Девочка зажмурилась.

– Мне тоже вас не хватало.

Впервые за несколько недель она не лгала родителям.

В доме было тепло, его переполняли дурманящие запахи Дня благодарения. Люс вдыхала и могла тут же вообразить каждое завернутое в фольгу кушанье, греющееся в духовке. Поджаренная во фритюре индейка, фаршированная грибами, – папино фирменное блюдо. Яблочно-клюквенный соус, легкие, словно воздух, дрожжевые рулетики и достаточно пирогов с тыквой и орехами пекан – маминых, – чтобы накормить весь штат. Должно быть, она готовила всю неделю.

Мама взяла Люс за запястья. Ее карие глаза слегка поблескивали в уголках влагой.

– Как ты, Люс? – спросила она. – У тебя все хорошо?

Какое же это облегчение – вернуться домой. На глазах девочки тоже выступили слезы. Она кивнула, прижимаясь к обнимающей ее женщине.

Темные, длиной до подбородка волосы матери были уложены в прическу и спрыснуты лаком, словно она только вчера побывала в салоне красоты. Как оно, вероятно, и было, насколько Люс ее знала. Она выглядела моложе и привлекательнее, чем помнилось девочке. В сравнении с пожилыми родителями, которых она пыталась навестить в Шасте, – даже в сравнении с Верой – мама Люс казалась счастливой и бодрой, не тронутой скорбью.

Потому что ей не пришлось пережить то же, что остальным, – потерю дочери. Потерю Люс. Родители всю свою жизнь выстроили вокруг нее. Они не перенесут ее смерти.

Она не может погибнуть так же, как в предыдущих воплощениях. Она не может сломать жизнь близким на этот раз, теперь, когда узнала больше о своем прошлом. Она сделает все, что потребуется, лишь бы сберечь их счастье.

Мама забрала куртки и шапки у остальных четырех подростков, столпившихся в ее прихожей.

– Надеюсь, твои друзья нагуляли хороший аппетит.

Шелби указала пальцем на Майлза.

– Будьте осторожны в своих желаниях.

Такое впечатление, что родители Люс не возражали против полной машины незваных гостей за своим праздничным столом.

Когда «крайслер» ее отца въехал в кованые ворота Меча и Креста перед самым полуднем, Люс уже ждала его. За всю предыдущую ночь она так и не сомкнула глаз. Ее мысли метались от странностей возвращения в Меч и Крест к тревогам из-за столь причудливой компании, которую она завтра соберет на День благодарения, – и никак не могли утихомириться.

К счастью, утро обошлось без неприятных происшествий. Выпустив отца из самых долгих и крепких объятий в собственной жизни, она упомянула, что нескольким ее друзьям некуда податься на праздник.

Пятью минутами позже они все сидели в машине.

Теперь друзья роились по родному дому Люс, изучали ее фотографии в отрочестве, выглядывали в те самые створчатые окна, в которые она больше десяти лет смотрела поверх тарелок с хлопьями. Все это казалось сюрреалистичным. Пока Арриана на кухне помогала маме взбивать сливки, Майлз забрасывал папу вопросами об огромном старинном телескопе в его кабинете. Люс объяла гордость за родителей, сумевших показать всем гостям, что им здесь рады.

При звуке автомобильного гудка снаружи она подпрыгнула.

Девочка присела на просевший диван и слегка раздвинула пластинки жалюзи. Красно-белое такси остановилось перед домом, выкашливая в холодный осенний воздух выхлопные газы. Стекла были тонированные, но пассажиром мог оказаться только один человек.

Келли.

Ее красный кожаный сапог до колена показался из-за задней дверцы и опустился на бетонный тротуар. Секундой позже появилось и треугольное личико лучшей подруги Люс. Фарфоровая кожа Келли горела румянцем, золотисто-каштановые волосы стали короче прежнего, подстриженные аккуратным уголком к подбородку. Бледно-голубые глаза сверкали. Почему-то она все еще смотрела внутрь машины.

– На что глядишь? – спросила Шелби, приподнимая другую пластинку.

Роланд присел по другую сторону от Люс и тоже приник к окну.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэниел выскальзывает из такси…

А следом за ним, с переднего сиденья, Кэм.

Увидев их, Люс едва не задохнулась.

На обоих были длинные темные плащи, совсем как те, что они носили на побережье в подсмотренной ею сценке. Их волосы блестели под солнцем. И на миг – всего лишь на миг – Люс вспомнилось, почему в Мече и Кресте ее поначалу заинтересовали они оба. Они были красивыми. Невозможно, неестественно, до умопомрачения красивыми.

Но какого черта они забыли здесь?

– Как раз вовремя, – пробормотал Роланд.

– Кто их пригласил? – с другой стороны спросила Шелби.

– Прямо с языка сняла, – заметила Люс, но невольно слегка загляделась на Дэниела.

Несмотря даже на сложности в их отношениях.

– Люс, – окликнул ее Роланд, которого явно забавляло, как она смотрит на Дэниела. – Тебе не кажется, что стоит подойти к двери?

Грянул звонок.

– Это Келли? – уточнила из кухни мама, перекрикивая стрекот миксера.

– Я открою! – отозвалась Люс.

Холодная боль разлилась по ее груди. Конечно, ей хотелось встретиться с Келли. Но куда сильнее, чем радость при виде лучшей подруги, было охватившее ее желание увидеть Дэниела. Коснуться его, обнять его и дышать им. Представить его родителям.

Они ведь заметят. Поймут, что Люс отыскала того, кто навеки изменил ее жизнь.

Она открыла дверь.

– Счастливого Дня благодарения! – протянул высокий голос с южным выговором.

Люс пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем мозг осознал картинку, представшую глазам.

Гэбби, красивейшая и благовоспитаннейшая из ангелов в Мече и Кресте, в розовом платье из ангоры стояла на крыльце Люс. Ее светлые волосы были убраны в роскошно-безумную прическу из множества косичек, закрученных и сколотых на макушке. Кожа ее мягко, приятно сияла – совсем как у Франчески. В одной руке она держала букет белых гладиолусов, а в другой – заиндевелую коробку мороженого.

Рядом с ней оказалась демон Молли Зейн, с выбеленными волосами, отросшими так, что стали видны каштановые корни. Ее драные черные джинсы превосходно сочетались с потрепанным черным свитером, как будто она по-прежнему придерживалась стиля одежды, предписанного в Мече и Кресте. Пирсинга на ее лице явно прибавилось с момента их последней встречи. На согнутой в локте руке она удерживала небольшой чугунный котелок. И свирепо смотрела на Люс.

Девочка видела остальных, поднимающихся по длинной извилистой дорожке. Дэниел взвалил на плечо чемодан Келли, но ближе к ней держался Кэм – он улыбался, положив ладонь ей на предплечье, и о чем-то с ней беседовал. Похоже, сама подруга Люс никак не могла решить, встревожена она или совершенно очарована.