Грег Гифьюн - Сезон крови [litres]

Его глаза блуждали, останавливаясь на чем угодно, кроме меня. Задвинувшись еще глубже в кресло, он нервно погладил усы толстенькими пальцами.

– Ты очень давно работаешь у нас, – наконец сказал он. – Лучший из наших работников. Лучший из всех, кто когда-либо у нас работал.

– Пятнадцать лет, Нино, – напомнил я.

– Я знаю. Ты наш старший сотрудник, господи прости, ты работаешь у нас лет на десять дольше всех остальных. – Он снова улыбнулся, хотя явно чувствовал себя не в своей тарелке. – И, кроме того, ты… Блин, ты мне уже как друг, понимаешь?

– Просто… у меня сейчас кое-какие трудности, но…

– Я понимаю, все понимаю. – Он выпрямился в кресле, откатил его от стола и встал. Нино был приземистым человечком с грушеобразным туловищем и необъяснимой страстью к безвкусным украшениям, нескладно сидевшим брюкам и рубашкам из синтетического шелка, но теперь на нем был спортивный костюм и теннисные туфли, означавшие, что он не собирался надолго оставаться в офисе после нашего разговора. – Но тут вот какое дело. Я поговорил вчера вечером с Пити, убеждал его как мог, но ты сам знаешь, мой брат тут главный. Я могу высказаться, но за ним последнее слово.

– Слушай…

– Он в тебе души не чает, сам знаешь. – Нино проковылял к бутыли с водой в углу, обнаружил, что рядом с ней не осталось одноразовых стаканов, и схватил ближайшую кофейную кружку. – Но Ал, блин, ты ушел посреди смены.

– Я знаю. Я здорово облажался.

Нино понюхал изгвазданную кофе кружку, потом сунул ее под кран и наполнил водой. Наблюдая за поднимавшимися в бутыли пузырьками воздуха, он сказал:

– Из-за тебя мы потеряли клиента.

– Черт, Нино, мне так жаль.

– Я сделал все, что мог. – Наполнив кружку, Нино вернулся к столу и плюхнулся обратно в кресло. Из центрального ящика стола он вытащил упаковку антацида, разорвал ее и высыпал таблетки в воду. – Извини, но нам придется тебя уволить.

– Да ладно, Нино, – сказал я, снова вставая. – Я облажался, но я здесь столько лет проработал.

– Ты ушел посреди смены! Ты, блядь, ушел посреди ночи и оставил салон незапертым! – Он схватил кружку и влил в себя ее содержимое одним отчаянным глотком. – И, вдобавок ко всему, хозяин салона нашел кучу пивных банок! – Он с такой силой грохнул кружкой об стол, что она раскололась на две равные половинки. Посмотрев вниз, Нино осознал, что держит только часть с ручкой, и швырнул ее в стену. – Все иногда выпивают на работе. Думаешь, я ничего об этом не знаю? Но блин, надо же убирать за собой! Какой идиот оставляет после себя пустые бутылки? Ты что, совсем без мозгов? Пити пришлось лично заниматься этим делом. Понимаешь? Пити не любит лично заниматься делами. Ему пришлось беседовать с чуваком, успокаивать его. Он мог подать на нас в суд, Ал. Блин, он все еще может подать на нас в суд!

– Может, ты дашь мне пару недель? – спросил я. – Неделю или две, чтобы поправить мозги. Отпуск. Дай мне отпуск. Без оплаты, просто время, чтобы со всем разобраться.

– Прекрати, не надо устраивать сцену, и без того тошно, – попросил Нино. – Мы с Пити все обсудили и решили: даже после того, что ты натворил, мы дадим тебе хорошую рекомендацию, лады? – С одной из стопок на столе он схватил конверт. – Здесь деньги, которые мы тебе должны за прошлый период, плюс отпускные. Я добавил еще плату за месяц по базовой ставке. Возьми деньги и беги, Ал.

Я схватил конверт, сунул его в карман куртки и бросил на стол жетон и удостоверение. Прежде я на всякий случай прицепил на пояс рацию и теперь стянул ее и бросил вместе с остальными вещами.

Нино протянул через стол руку.

Поколебавшись, я пожал ее.

Я вернулся в Поттерс-Коув вскоре после полудня. Рик и Дональд поджидали у основания лестницы, ведущей к моей квартире. Рик, облаченный в черную кожаную куртку, плотный джемпер, джинсы и кепку козырьком на затылок, оглядел меня с беспокойством. Дональд, в пиджаке и при галстуке, неуверенно махнул рукой и нервно улыбнулся. Мне не понадобилось ничего объяснять; они поняли, что меня уволили.

– Мудаки, – пробормотал Рик.

Я пожал плечами.

– Я сам виноват. Нельзя просто так свалить со смены.

– Ты в порядке? – спросил Дональд.

– Выживу.

Рик почесал щетину на подбородке и подставил лицо легкому, хотя и прохладному ветерку, задувавшему с воды.

– На следующей неделе у нас увольняется один из привратников на неполный день, – сказал он через несколько секунд. – Уже подал заявление. Если хочешь, я могу устроить тебя в клуб.

– Спасибо, но мне нужно еще немного времени. Надо собраться с мыслями.

Рик кивнул, не отрывая взгляда от воды, от медленно скользивших по ней уток.

– Ты не рассказывал им о… об остальном?

– Разумеется, я рассказал Нино все о том, как я струсил, потому что меня преследовали призраки маленького мальчика и его матери. – Я покачал головой и тоже повернулся лицом к ветру. – Не говоря уже о розовых слониках под моей кроватью и летающих эльфах в гребаном ковре.

– Я позвонил домовладельцу, сказал, что один из моих приятелей вчера видел кого-то в пустой квартире. Он отправил работника, чтобы все проверить. Дверь была заперта, в квартире все цело. Ни следа взлома или того, что там кто-то был после того, как съехал последний жилец.

– Я знаю, что видел, Рик.

Он взглянул на меня.

– Я тоже туда заглянул. Зашел вместе с работником. В этой квартире никто не жил.

– Я знаю, что видел.

– Я просто говорю, что…

– Нет, говно собачье! Ты уж реши: либо ты мне веришь, либо нет.

– Ты уверен, что это были те же женщина и ребенок?

Меня передернуло.

– Да, на все сто.

Но, по правде сказать, я больше ни в чем не был уверен. По правде сказать, я боялся, что схожу с ума.

– Ладно, ладно, – сказал Дональд, – давайте все успокоимся.

Рик развернулся и зашагал к джипу.

– Поехали.

– Куда?

– У Донни обеденный перерыв, – ответил он, не оглядываясь. – Я предлагаю купить что-нибудь пожрать и все обсудить.

Миновав пару улиц, через пять минут мы припарковались в полуквартале от вьетнамца, продававшего с тележки хот-доги и колу.

Рик и Дональд купили по хот-догу. Я купил бутылку газировки. С покупками в руках мы отошли на пару метров, ко входу в один из городских парков. Впервые за долгое время на небе не было ни облачка, солнце светило ярко и, несмотря на холодный воздух, пригревало, намекая на то, что до весны оставались считаные дни. Хотя место мы выбрали проходное, здесь было достаточно уединенно, чтобы продолжить разговор вполголоса.

– Давайте начистоту, – сказал я. – Вы мне не верите, вот и все.

Дональд откусил от хот-дога и какое-то время жевал, прежде чем ответить.

– Этого никто не говорит, Алан. Но ты должен понимать, что между кошмарами, снами, которые снились всем нам, и тем, что описываешь ты, есть большая разница. Со снами все странно, тут не поспоришь, но в конце концов ими все и ограничивалось. А ты говоришь о том, что происходило с тобой наяву.