Грег Гифьюн - Сезон крови [litres]

Я снова взглянул на фотографию и положил ее в карман.

– По крайней мере, вся эта история про свидания с Бернардом обретает некоторый смысл.

– Об этом я и говорю. В смысле, Бернард носил очки и этот дебильный парик, и вообще… выглядел довольно жалко. И он вечно хвастался, что она его подружка, а ребята знали, что она проститутка, и смеялись у него за спиной. Бернард работал в Нью-Бедфорде, но здесь не жил. Он так и не понял, насколько хорошо все тут друг друга знают.

Я наконец стер пот с лица тыльной стороной ладони.

– И вы не знаете, где бы я мог ее отыскать?

– В Уэлдском квадрате? – предположил он и коротко язвительно рассмеялся.

Район Нью-Бедфорда под названием «Квадрат Уэлд» – несколько кварталов полуразвалившихся многоквартирных домов, заброшенных офисных зданий и заваленных мусором пустырей, куда с легкостью можно было попасть с шоссе штата, – пользовался дурной славой в городе и за его пределами по причине торговли наркотиками, проституции и насильственных преступлений. Когда я только устроился на работу, мне доставались самые неприятные задания, и я провел не одну ночь в помещениях все еще работавших в этом районе заведений. Я не торопился вернуться туда снова.

Бентли понял, что я не оценил его комментарий, несмотря на его точность.

– Никогда не слышали о «Капитанском крюке»? Это бар на берегу. Та еще дыра. И посетители соответствующие. Бернард говорил, что Клаудия подрабатывала там официанткой. Не знаю, правда ли это. Вероятно, правда, потому что многие проститутки туда наведываются. Можете заглянуть туда, но будьте осторожны. Копы вечно кого-нибудь оттуда тащат – такое уж это замечательное заведение. Там всем заправляет такая толстенная тетка. Бар принадлежит ей уже много лет. Она вроде медиума или ведьмы – скорее всего, просто трюк, чтобы обирать пьяниц и наркош, но все так говорят. По слухам, там чего только не случается. А в таком местечке может случиться все что угодно. – Он поколебался, затем добавил: – Кроме этого я ничего не могу вам подсказать. Клаудия жила где-то тут, в городе, но я не знаю, где именно.

Я снова пожал Крису Бентли руку, поблагодарил его за помощь.

– Уж простите, я не могу сказать вам ничего определенного, чтобы помочь найти эту девку, но Бернард никогда не делился подробностями, сами понимаете. Он всегда так себя вел, по крайней мере, со мной. Я проработал с ним несколько лет, мы подолгу болтали, но до сих пор мне кажется, что я вообще ничего о нем не знаю.

– Да, я понимаю.

– Да, – сказал он, – уверен, что понимаете.

– Еще раз спасибо за помощь. – Я протянул его визитку. – Я могу ее вернуть, если хотите.

– Оставьте себе. – Ради меня он выбрал из своего арсенала самую искреннюю улыбку. – В следующий раз, когда вам понадобится хороший подержанный автомобиль, приходите ко мне, договорились?

Никто особенно не удивился, узнав, что Бернард снимал проституток: у него было множество проблем, часть которых мы открывали для себя только теперь, и он никогда не пользовался успехом у женщин. Он обратился по крайней мере к одной. В джипе, покидавшем автосалон и вечную улыбку Криса Бентли, царила грусть. Казалось невероятным, что мы этого не знали, но, как и во многом в жизни Бернарда, стоило правде всплыть на поверхность, все тут же встало на свои места. Не думал же я, что он живет как монах? Где еще он мог получить секс? Неужели я и вправду прежде ни разу не задумывался об этом? И почему нет? Неужели мне ни разу в жизни не приходило в голову, чем он занимается, когда оказывается вне поля моего зрения? Невольно я почувствовал себя так, будто это я, его друг, подвел его. Бернард был насильником, мясником, который резал молодых женщин, но это я чувствовал себя виноватым. Я вспомнил, как Бернард задерживался у нас в гостях, как иногда он приходил поужинать и никогда не торопился вернуться домой, тянул, выдумывал отговорки и болтал о пустяках – пока Тони наконец не выходила из себя, и мне приходилось объявлять, что нам надо ложиться спать и идти завтра утром на работу, а ему пора уходить. Теперь я понял, каким он был одиноким. Мы все поняли. Шел ли он после этого домой или разъезжал на своей потрепанной машине по этим самым улицам в поисках проституток – может быть, жертв, чтобы утолить свои нужды, какими бы извращенными и мрачными они ни были? Не отправлялся ли я в постель, в теплые объятия любящей жены, в то время как мой лучший друг спускался в самые недра города? Знал ли я об этом? Знал ли, глубоко в душе? И что изменилось бы, даже если бы знал?

Через десять минут после того, как мы покинули автосалон, мы разъезжали по набережной, разыскивая «Капитанский крюк». Рику приходилось о нем слышать, но он не знал, где именно он находится. Нам пришлось проехать несколько улиц, прежде чем нужный бар обнаружился на пустынной улочке, напротив рыбообрабатывающей фабрики. Небольшое здание, зажатое между пустым магазином на углу и страховой конторой, отстояло чуть дальше от тротуара, чем соседние дома. Вход закрывала большая дверь, когда-то выкрашенная в черный, но теперь сильно побитая и обшарпанная; в двух узких окошках по обеим сторонам горели неоновые надписи «Пиво». За стеклом висели дешевые занавески, скорее чтобы не позволить разглядеть что-либо внутри, нежели для каких-то декоративных целей. Над дверью прямо из стены выпирала вывеска в форме носа пиратского корабля. Растрескавшейся красной краской на нем было выведено название заведения.

Район с древней историей, где находились те самые унылые улицы, о которых писал Мелвилл. В нескольких кварталах отсюда располагался прославленный (или бесславный) китобойный музей, куда после реставрации переехали изысканные торговые заведения и рестораны. Несколько лет назад город замостил улицы вокруг него булыжником, как в прежние времена, пытаясь придать местности некоторый дух исторической достоверности. Но даже теперь, в наступавших сумерках, менее ухоженные улицы источали ту же угрозу, что больше века назад ощутил Мелвилл.

У тротуара стояло несколько престарелых автомобилей, в том числе побитый жизнью «шеви» прямо перед входом в бар.

Рик замедлил ход, а Дональд с заднего сиденья спросил:

– Я уже объяснял, какая это дурная затея?

– Да, раз двадцать.

– Только коп может войти туда и начать задавать вопросы, – сказал Рик.

Я указал на свободное место чуть дальше по улице:

– Паркуйся.

Рик пробормотал что-то неодобрительное, но остановил машину. Передвинув ручку передач в положение «парковка», он объявил:

– Ладно, но я пойду с тобой.

– Расслабься, я только зайду и осмотрюсь немного. – Я знал, что Рик пытается помочь, и понимал, что мне безопаснее идти вместе с ним, но, кроме того, осознавал, что вне знакомой обстановки клуба его несдержанность с большой вероятностью возьмет над ним верх. – Дай мне время понять, что да как.