Грег Гифьюн - Сезон крови [litres]

– Что тебе здесь надо, парнишка?

« Еще раз назовешь меня парнишкой », – подумал я.

Громила у двери – он был значительно моложе и выше, с собранными в хвост волосами – усмехнулся, как будто прочитал мои мысли. Хотя ему было под тридцать, по выражению его лица я предположил, что он, скорее всего, обладал умственными способностями тугодумного подростка. На нем были высокие сапоги, джинсы и грязная футболка с портретом Оззи Осборна; оторванные рукава выставляли на всеобщее обозрение коллекцию татуировок, покрывавших его руки от плеч до запястий. Когда он усмехнулся, я заметил у него под левым глазом крошечную черную татуировку в виде перевернутого креста. Среди свернувшихся змей, мрачных жнецов, черепов и прочих разномастных символов я разобрал слово: Проклятый .

– Я кое-кого разыскиваю, – наконец сказал я.

– Он спрашивал о шлюхе, которая раньше сюда заходила, – сказал бармен.

– О которой?

Они рассмеялись.

– О Клаудии, – сказал я.

– Но мы явно ошиблись, – неожиданно добавил Дональд, – и теперь уходим.

Я хотел сказать Дональду, чтобы он молчал, просто заткнулся и позволил мне со всем разобраться, но сдержался.

– Я знаю Клаудию. – Высокий татуированный громила оглядел меня с ног до головы. Он явно на чем-то сидел и едва мог сфокусировать взгляд на одной точке.

– И ты знаешь, где ее найти? – спросил я.

– Че тебе от нее надо?

– Мне нужно поговорить с ней о нашем общем друге, который…

– У тебя есть деньги? – Он переступил с ноги на ногу, его движения были резкими, дергаными.

– Зависит, – сказал я, – что ты мне можешь сказать.

Тули шагнул вперед.

– Ты вообще понимаешь, где находишься?

Я широко ухмыльнулся прямо ему в лицо.

– В сортире? – Если мы хотели уйти, то теперь было самое время попытаться. – Ладно, плевать.

Я повернулся к двери, Дональд последовал моему примеру. Но громила у двери не сдвинулся с места.

Дональд поднял руки.

– Слушайте, что… что вам надо?

– Блин, – сказал громила, – вы же только пришли.

– Не стоит заваривать кашу, в этом нет никакой нужды, мы… вы не понимаете, мы не… не стоит воспринимать все так серьезно. Мы же не дети. – Дональд переводил взгляд с одного мужчины на другого, и слова так и сыпались из него, как будто он не управлял собственным ртом. – Ерунда какая-то. Мы не хотим ввязываться ни в какие неприятности…

– Тогда какого хрена вы сюда приперлись? Вы разве не слышали, что тут неприятности вместо фирменного блюда?

Дружки Тули рассмеялись.

Дональд выглядел в равной степени напуганным и раздосадованным.

– Ладно, вы хотите… ваш друг спросил, есть ли у нас деньги. – Дональд сунул руку в задний карман и улыбнулся, как будто так можно было все исправить. – Если дело только в этом, то…

– Если бы нам нужны были твои деньги, мы бы их просто забрали. – Тули указал кием на заднюю комнату. – Обычно если парочка слюнтяев вроде вас начинает тут особенно выступать, мы запираем дверь, вытаскиваем их на задний двор и кое-что им разъясняем. Доходит?

Дональд посмотрел на меня. Выражение на его лице практически кричало: « Сделай что-нибудь! » Но я не совсем понимал, что именно могу сделать. Я точно знал, что в конце концов Рика одолеет скука, тревога или и то и другое сразу, и его появление даст нам явное преимущество. Но трудно было угадать, как скоро это случится и что за это время успеет произойти.

– Просто вышвырни их вон, Тули, – со вздохом сказал бармен. – Ну их на хрен.

Тули и его приятель наступали на нас с двух сторон, медленно и уверенно беря нас в захват.

– Вот что, ребятки. Раз Мик решил обойтись с вами по-доброму, то если вы извинитесь и попросите у меня разрешения, вы сможете уйти.

Я держал руки по бокам, но сжал кулаки. Не обращая внимания на неприятное чувство в желудке, я посмотрел на занавески и мигающие знаки «Пиво» в маленьких окошках на фасаде здания, потом снова взглянул в его темные недобрые глаза.

– Иди на хуй.

– Безумие какое-то. – Дональд повернулся к двери. – Хватит мериться членами, мы уходим.

Высокий парень преградил ему путь.

С тревожной небрежностью Тули протянул руку и легко провел пальцами по щеке Дональда. Его движение было почти нежным. Дональд отпрянул, как будто пальцы были языками пламени.

– Убери от меня руки.

Я ждал. Если Тули подойдет поближе к Дональду, я смогу ударить его без помех. В уме я представил, как мой кулак врезается в его физиономию и он падает на пол. « Рик , – подумал я, – где ты? »

– Последний раз в тюряге у меня была шлюшка прям как ты, – сказал со смешком Тули. – Я его драл каждую ночь. И этому педику нравилось.

– Ну-ну, и кто тут после этого педик, – пробормотал Дональд.

Двое громил посмотрели на него с недоумением.

– Чего он там вякает? – спросил высокий.

Со скрипом открылась входная дверь.

Я в жизни не слышал звука приятнее.

Новый посетитель, едва видимый в дымке из-за тусклого освещения, задержался в дверном проеме, как бы невзначай глянул в мою сторону и пошел к стойке. Остальные тоже его увидели. Разница была только в том, что я знал, кто это.

Кажется, трое наших оппонентов не были уверены, как поступить с этим новым обстоятельством, и просто молча пялились. Рик вошел в бар слегка улыбаясь.

– Ну надо же, – спокойно сказал он, уперев руки в бедра, – что это у вас тут происходит?

Уверен, что никогда больше не стану смеяться над его героическими позами.

– Мы закрыты на несколько минут, дружище, – оборвал его бармен. – Сходи прогуляйся.

– Не вопрос, дружище . – Рик указал на меня, потом на Дональда. – Но эти двое со мной.

– И что?

– А то, что мы втроем собираемся отсюда уйти. Вы же не станете возражать, правда?

Тули обеими руками схватился за кий и качнул им над полом как маятником.

– А что если станем? Что тогда будет?

Улыбка медленно пропала с лица Рика.

– Тогда я надеру тебе задницу.

– Хватит этих глупостей.

Новый голос отвлек всех. Голос, глубокий и хриплый, как будто человек слишком много курил, донесся из задней комнаты, и все мы одновременно повернулись в ту сторону.

В дверном проеме среди дыма стояла невероятных размеров женщина в цветастом платье муу-муу. Кожа на пальцах и громадных ступнях, всунутых в хлипкие шлепанцы, растянулась до предела и, казалось, вот-вот разорвется под ее весом. Уложенные в какой-то безумный начес волосы были выкрашены в непроглядно-черный цвет, хотя у висков осталось несколько ускользнувших от внимания седых прядей. Лицо покрывал слой пудры, на веках и ресницах лежали комки туши и подводки для глаз, пухлые губы сияли ярко-алым. Раздвинув их в улыбке, женщина продемонстрировала побуревшие зубы, которые казались слишком маленькими по сравнению с ее громадным лицом. Опираясь о толстую трость, вырезанную, судя по всему, из искривленного ствола какого-то дерева, она махнула нам пухлой рукой.