Розмари Тимперли - Псы Тиндала и другие рассказы

Здесь действовал старый метафизический закон: перед лицом истины зло сжимается, становится меньше и теряет свою полную власть.

И все же, хотя книги и приковали вампиров к этому заброшенному саду, они провели новый путь прямо к ним в логово. И те, кто читал эту трилогию, неизбежно попадали в их западню. Эти строчки становились как бы связкой на пути к ним. Они были ловушкой, сетью, в которой обязательно запутывался читатель. Вот почему моя жизнь так тесно переплелась с событиями, описанными в книге Ларлы. В тот момент, когда я открыл первую страницу, я уже попал под их власть, и со мной должно было произойти то же самое, что и с Ларлой год назад. Я попал в сети женщины в черном. Но как только я прошел через открытые ворота сада, связывавшая нас сила книг потеряла свое значение, и они могли преследовать меня уже где угодно, чтобы…

У меня закружилась голова от неожиданной мысли. Теперь мне стало ясно, чему так удивлялся доктор. Я понял, откуда у меня неожиданно появилась такая слабость. Она - она питалась моей кровью! Но если Ларла не знал, что делать с таким существом, то уж я-то знаю. Путешествуя по южной Европе, я много узнал об этом древнем зле и о том, как с ним бороться.

В отчаянии я оглядел комнату. Стол, кресло, кровать, наконец - тренога одного из моих фотоаппаратов. Это было как раз то, что нужно! Схватив штатив за деревянную ножку, я с силой вырвал ее и переломил об колено пополам. Теперь у меня в руках было два острых кола, и, не надевая шапки, я выскочил из дома.

Через несколько секунд такси уже мчало меня на север.

- Быстрее! - кричал я водителю, с опаской глядя на заходящее солнце. - Быстрее, вы слышите?!

Мы летели через весь город в самую дальнюю северную его часть. На каждом светофоре я вскипал от ярости. Но наконец нам удалось все же добраться до этого злосчастного сада.

Распахнув настежь железные ворота и зажав под мышкой два куска сломанной ножки, я стремительно ворвался во двор. При дневном свете кладбище и сад казались самыми обычными - лишь старое здание и высокие заросли кустов молча глядели на меня.

Я сразу направился к дому и по скользким ступенькам поднялся к парадному входу. Но дверь была заперта и заколочена досками. Сойдя вниз, я обошел вокруг здания, отыскивая другой вход. Именно к нему и побежала в тот раз женщина, после того как я попытался ее сфотографировать. В конце концов мне удалось найти черный ход и лестницу, ведущую в подвал. Внутри я увидел узкий проход. На полу валялся мусор и отбитые камни, а потолок украшали бесчисленные паутины.

Я осторожно подался вперед, и глаза мои скоро привыкли к полумраку. Сумрачный свет едва пробивался сюда сквозь темные от грязи стекла.

В конце коридора была еще одна дверь. Толкнув ее, я застыл на пороге, не решаясь двинуться дальше. Взгляду моему открылась небольшая комнатка, всего в десять квадратных футов, с низко нависшим потолком. И при слабом свете гаснущего заката я увидел посреди пыльного пола два гроба из светлого дерева.

Не знаю, сколько я простоял так в дверях, мерно покачиваясь из стороны в сторону и приходя в себя…

Из комнаты шел острый запах гелиотропа. Но сейчас он смешивался со смрадом открытой старой могилы.

И тут я резко рванулся вперед и сдернул крышку с одного из гробов.

Если бы только небо дало мне силы забыть то, что я в нем увидел! Там лежала женщина в черном, но уже без вуали.

Это лицо - оно казалось божественно красивым; волосы ее были черные и блестящие, как мех соболя, а щеки бледны. Но ее губы!.. Мне стало плохо, как только я взглянул на них. Они были алыми… и липкими от свежей человеческой крови.

Я взял один кол, схватил с пола большой камень, приставил деревянное острие к сердцу женщины. Потом отвернулся и изо всех сил ударил камнем по колу. Он тут же ушел в глубь тела. Гроб неистово затрясся. Прямо в лицо мне ударил теплый сладковато-тошнотворный запах гниющего трупа.

Я отшатнулся и открыл крышку второго гроба, где лежал ее брат. Лишь мельком я взглянул на мускулистое лицо молодого тевтонца, поднял вверх камень и что есть силы ударил им по колу.

Теперь из гробов пустыми глазницами на меня глядели два серых скелета.

Остальное я помню смутно. Кажется, я бросился бежать оттуда сломя голову - на свободу, домой прочь от этого проклятого сада с каменными птицами.

Измученный и уставший, я наконец добрался до своей комнаты. Вещи, мебель и все, что окружает меня здесь изо дня в день, было теперь слаще бальзама для моего сердца. Но тут взгляд мой упал на три предмета, которые лежали там же, где я их оставил - три тома Ларлы.

Я повернулся к камину и швырнул все три книги на еще горящие угли.

Раздалось шипение, и желтое пламя взмыло вверх, начав жадно вгрызаться в бархат. Пламя становилось все выше и выше, а потом постепенно угасло.

И когда в черном пепле затухла последняя искорка, мной овладело чувство спокойствия и облегчения.

Я Сатампра Зейрос из Узульдарома, буду писать левой рукой, потому что другой у меня больше нет, эту историю обо всем, что произошло со мной и моим другом Тирувом Омпаллисом в храме бога Цатоггуа, что стоит на проклятой земле далеко в джунглях Комморьома, в отвергаемой людьми, давно заброшенной столице гиперборейских правителей. Я буду писать сиреневым соком пальмы сувана, который с течением лет превратится в алый цвет крови, на толстом пергаменте из кожи мастодонта. И пусть этот рассказ послужит предостережением всем добрым ворам и искателям приключений, которые могут еще кое-где услышать обманчивые легенды о затерянных сокровищах Комморьома и, следовательно, захотят завладеть ими.

Итак, Тирув Омпаллис был моим давним другом и верным товарищем во всех предприятиях, где требовался хитрый ум и ловкие пальцы. Это был находчивый парень с живым нравом и веселым характером. Могу сказать, не побоясь польстить ни себе, ни Тируву Омпаллису, что у нас было немало таких дел, от которых даже наши более известные товарищи по ремеслу в ужасе отвернулись бы. Чтобы не быть голословным, достаточно вспомнить о краже драгоценностей королевы Кунамбрии, которые она хранила в отдельной комнате, где разгуливали на свободе два десятка ядовитых змей. Могу также упомянуть о похищении алмазной шкатулки Акроми. в которой находились все фамильные медальоны династии гиперборейских царей… Да, нелегко было завладеть этими медальонами и крайне опасно. Но не проще оказалось и отделаться от них, и в конце концов мы продали их за бесценок капитану варварского судна из далекой Лемурии. Мне вспоминается, что открывать шкатулку приходилось в абсолютной тишине, так как ее сторожили двадцать пять солдат, вооруженных трезубцами. В тот раз мы применили особую концентрированную кислоту… Но не буду слишком многословным по поводу наших похождений, хотя меня так и подмывает рассказать побольше об этих славных и доблестных приключениях, преисполненных ловкости, находчивости и риска.