Андрей Петухов - Глухомань

Ни у Марины, ни у Лены, ни у Славика времени на раздумья не было. Быстрей разума может срабатывать только одно – инстинкт самосохранения, заложенный в человеке с незапамятных времен. И он сработал. Ребята просто сорвались с места и побежали от чудовищ в противоположную сторону. Впереди со всех ног неслась Лена, держа за руку бедного Славу. Сразу за ними бежала Марина. Они не понимали, куда они бегут, они просто спасали свои жизни. Необдуманно, на уровне рефлексов, но это единственное, что им оставалось.

Хищники бросились вслед за ними. Дикари, словно животные, могли бежать на четырех конечностях. Поэтому, те, кто был без оружия, так и сделали. Расстояние между ними и беглецами стремительно сокращалось.

Лена старалась не оглядываться, чтобы не потерять лишние секунды. Внимательно смотря прямо себе под ноги, она уже пару раз перепрыгнула через глубокие норы, встретившиеся у нее на пути и чудом не угодила в третий провал, заваленный прелым лапником. Только в самый последний миг она увидела прямо перед собой скрытый вход в страшную яму. Обходить ловушку времени не было, тело несло вперед, поэтому, она просто крикнула Славе: – Прыгай! – им обоим повезло, что Слава выполнил команду на автомате, не задумавшись и не переспрашивая. Собственно, это их и спасло. Они просто одновременно прыгнули вверх и вперед. Перелетев нору, Лена внутренне порадовалась, что им удалось не сбиться с ритма и не оступиться, попав ногой в какую-нибудь ложбинку.

Марине повезло намного меньше. Она бежала позади Лены достаточно близко к ней, но недостаточно, чтобы расслышать ее команду и вовремя среагировать. В последний момент она поняла и даже прыгнула. Но прыжок получился достаточно корявый, так как одна нога уже съезжала вниз по земляному склону норы. В итоге, она расстелилась на земле, кубарем перелетев через темный зев.

Одним резким движением она перевернулась на спину и уставилась назад. Монстры были совсем близко.

В этот момент Лена все-таки оглянулась и застонала, увидев лежащую на земле Марину и приближающихся к ней созданий.

– Бегите! – закричала им сестра, пытаясь подняться на ноги. Ее пятки предательски скользили по рыхлой земле у самого края норы, поэтому, подняться никак не получалось. Ближайший монстр уже встал на две ноги и, победно урча, спокойно подходил к Марине.

В последний момент девушка обратила внимание на то, что до сих пор сжимает в руке ракетницу. Направив ствол в сторону дикаря, она прицелилась в него и не задумываясь выстрелила.

Несмотря на серьезный стресс, трясущиеся от ужаса и напряжения руки, выстрел получился удачным.

Взревев во всю силу своих легких, создание запрокинуло голову назад и с шумом повалилось на спину. К тому моменту, как тело коснулось земли, оно был просто куском мертвого мяса. Попав в глаз чудовища с четырех метров, заряд «Ориона» углубился сквозь глазницу в череп и выжег часть головного мозга.

Девушка, наконец, сумела вскочить на ноги и попыталась достать из заднего кармана еще один патрон, который она совсем не давно засунула туда на всякий случай. Зарядить ракетницу Марина не успела. Другой подбежавший дикарь с силой ударил ее своей дубиной, напрочь вытряхивая из девушки сознание. У Марины подкосились ноги. Она, как подкошенная, рухнула на землю и больше не шевелилась.

Видя все это, Лена оставалась на месте. Когда Марина упала от удара дубины, Лена не могла поверить в произошедшее. Мозг отказывался обрабатывать информацию. Девушка впала в ступор и молча смотрела на приближающихся к ним чудовищ. Дергая ее за рукав, Слава пытался докричаться до нее, привести в чувства. Словно под гипнозом, она смотрела на него, видела, как шевелятся его губы, но не слышала его. Все вокруг происходило, словно в замедленном действии. Вот дикари обступили Марину, вот трое из них оглянулись на Лену со Славиком, а затем пошли в их сторону.

Лена, как одурманенная, молча стояла и смотрела на чудовищ. Славка прижался к ней и уткнувшись лицом в ее плечо, закрыл глаза. В этот момент у них за спиной раздалось тихое горловое рычание.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Первым, что почувствовал Василий, была невыносимая головная боль. Затем появилось чувство тошноты. Медленно открыв глаза, он с трудом начал соображать, где находится. В памяти создавались расплывчатые образы и тут же растворялись, быстро сменяя друг друга.

Правое ухо горело огнем. Он попытался поднести к нему руку, но ладонь уперлось в шлем. Очевидно, он попал в аварию. Ужасная вонь пыталась вывернуть наизнанку пустой желудок. Откуда она исходит? Должно пахнуть разлитым бензином, машинным маслом, но этот смрад не походил ни на то, ни на другое.

Ясность сознания фокусировалась одновременно со зрением. Василий увидел прямо перед собой что-то красно-зеленое. И тут на него нахлынул ужас осознания. Он вспомнил все: ужасных дикарей, битву на гряде, смерть Макса и падение в гниющее болото. И на его голову не был надет мотоциклетный шлем, это был медвежий череп, который скрыл его от преследователей, дав возможность удерживать лицо над поверхностью тухлой жижи.

Парень застонал и начал выбираться. Первым делом, он попытался снять с головы мерзкий череп. Со второй попытки ему удалось стянуть с головы скользкую гадость. Стараясь не окунуть лицо в ядовитое месиво, Вася медленными движениями рук старался подгрести, как можно ближе к берегу. Благо до него было не более двух, трех метров, иначе ему просто не хватило бы сил. Гнилая трясина цепляла и затягивала не хуже, чем обычная топь.

Дотянувшись, наконец, до берега, Вася напряг все свои силы и выполз на сухое место. Отдохнув пять минут и восстановив дыхание, Василий медленно поднялся на ноги. Вокруг все закружилось, и к горлу подкатил горький комок. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Головокружение прошло, но головная боль усилилась. Парень постарался сконцентрироваться и обдумать свое положение. Он осмотрелся и взглянул на солнце. Желтый диск клонился к земле, значит уже вечер. Вася понимал, что, проведя в гниющем болоте несколько часов, он стал эпицентром всевозможной заразы, от которой легко можно было получить заражение крови. Особенно, если учесть, что открытых ран и порезов на его теле было великое множество.

Вся его одежда была пропитана разлагающимися нечистотами, на рукаве прилипли жирные желтые личинки, а на плече шевелилось какая-то мерзкая гадость.

– Господи! – он с детства боялся насекомых. Будучи школьником, он даже выяснил научное название этой фобии. Их было два: инсектофобия или энтомофобия. Хрен, как говорится, был не слаще редьки. Особенно сейчас, когда прямо на плече, рядом с лицом, шевелилась какая-то тварь с большим количеством лапок.