Элис Атлед - Зеленая камера [СИ]

Она вновь подняла взгляд к глазам цвета металла, вырываясь из потока непристойных мыслей.

— Знаний.

— Хочешь знаний, — почему-то, именно этот ответ его устроил. — А я хочу твою душу.

— А руку и сердце тебе не предложить? — вырвалось у девушки.

— Рука относится к строго материальной форме, к телу. Да и сердце, как бы его ни романтизировали певцы и поэты, остается лишь органом, гоняющим по телу кровь. Телу свойственны искушения, тело жаждет удовольствий, от него не дождешься верности. То, что я прошу, — много интимнее всех частей тела, что ты можешь мне предложить. Я прошу твою душу. Мне нужна преданность.

Джиллиан напряженно сглотнула слюну, и Потрошитель отпустил ее, встав напротив и вновь убрав руки за спину, точно так же, как когда она только поднялась сюда. Было в этой его позе нечто формальное, холодное, что было призвано оттолкнуть, но так притягивало девушку. Он продолжал смотреть ей в глаза, и Джилл делала то же по отношению к нему. Неожиданно для самой себя она поднялась и обняла его, уткнувшись носом аккурат ему в грудину. Мужчина сам такого жеста не ожидал, но обнял в ответ.

— Моя душа с самого начала была твоей.

— Тогда иди и убей его.

Холодное утро подкралось так же незаметно, как и само осознание того, что Джереми сильно замерз. Он проснулся от дрожи, чему не очень-то и удивился, учитывая, что все уцелевшие окна квартиры «пауков» были распахнуты настежь, чтобы можно было с легкостью выйти на улицу. Дверей они не любили, это парнишка уже успел выяснить.

Юный Оукинз поднялся, попытался растереть руки и плечи, закутался в одеяло и подошел к окну, выглядывая на улицу. От земли его отделяла еще дюжина этажей, а там, внизу, ходили люди. Нет, не люди, думал Джереми, а те, кто с гордостью называли себя монстрами. Последние из них. Парень глянул на диван, где все еще спал Джим. Он был с головой укрыт теплым пледом из овечьей шерсти, и складывалось впечатление, что парень боялся дневного света. Наконец он зашевелился, словно гигантская гусеница, и стрельнул одним глазом на стоящего у окна.

— Что, за нами головорезы пришли?.. Другой причины, почему ты вскочил в восемь утра, я не вижу.

«Паук» перевернулся на спину и все-таки продрал глаза, недовольно щурясь и смотря в потолок.

— Это от холода.

— Ты ночевал у Анабель, и все было нормально, а потом ты пришел сюда, и говоришь, что здесь холодно? Боги мои членистоногие, да здесь, по сравнению с их общиной, Мальдивы!

Джереми издал короткий смешок. Только теперь он вспомнил, что вчера попал под дождь, и поэтому его одежда сушится, перекинутая через дверь. Парень подошел к своим вещам и проверил, высохли ли они. Они не были мокрыми, но были холодными, заставляя тело думать, что они немного влажные. Не скидывая с плеч одеяла, парнишка натянул джинсы, а следом и толстовку, стоя босиком посередине комнаты и оглядывая оную, как мог оглядывать король свои земли.

— С чего начнем?

— И откуда же у него столько мотивации? — «паук» закатил глаза и нехотя поднялся, потягиваясь поочередно всеми конечностями.

Носителю эцэллона он представлялся настоящим пауком. Быстрым и проворным, но при этом немного ленивым. И сейчас этот паук потягивался всеми восемью лапками, разминая их в местах стыков сегментов. После короткого зевка «паук» предложил позавтракать.

Парнишка не ждал от своего знакомого чего-то из ряда вон выходящего просто потому, что он — «паук». Да, у ребят свои странности, но хотдоги все любят. Не есть же им насекомых только потому, что они — «пауки». И сейчас двое мстителей-за-утрату-близких сидели за когда-то белым пластиковым столиком и жевали по хотдогу, запивая кока-колой. На столе перед ними лежал зеленый полароид, поблескивая линзой и отражая проплывающих мимо людей и машины на поверхности лакированного корпуса.

— У тебя есть идеи?

— Ну, — Джим дожевал то, что было во рту, и продолжил, — не стоит пытаться уничтожить эту штуку традиционными способами. Разбить или взорвать, я имею в виду.

— Почему?

«Паук» резким движением столкнул камеру со стола, та прокатилась по тротуару и выкатилась на проезжую часть, прямо под колеса несущегося минивэна. Автомобиль, не сбавляя скорости, проехался по камере и умчал дальше по улице. В нос ударил сильный запах выхлопных газов. Джереми поднялся, подобрал эцэллон и положил его обратно на стол.

— Видишь, ни царапинки, — парень в косухе крутанул камеру, и та сделала с десяток полных оборотов вокруг себя прежде чем остановиться.

На фотоаппарате и правда не было никаких видимых повреждений, даже хрупкая линза хранила первоначальный вид, поблескивая гладкой поверхностью и отражая искаженное лицо Джереми. Еще пару мгновений парень разглядывал устройство, но потом откинулся на спинку пластикового стула и продолжил прием пищи.

— И какие формы эта штука принимала до этого?

— Ну, я точно слышал о кисти для рисования, но это было задолго до моего рождения… А однажды это был фонарик. Луч света показывал обладателю нашу сущность. Но работал он только в темноте. Помню мы с друзьями нехило напугали тогдашнего носителя ночью в парке. Мы были детьми, а Хью упал ему прямо на голову, — «паук» уже был готов рассмеяться, но потом вспомнил последний раз, когда он видел Хью. Вспомнил его глаза, отчаянные и одновременно такие пустые… безжизненные.

— И как он умер?

— Ну, собственно, так он и умер. Видать, сердце не выдержало. Не каждый может пережить падение огромного арахнида себе на голову. С дерева. Ночью. Но не волнуйся, остальные умирали не так быстро. Они корчились в адских муках и теряли разум от боли…

— Какие перспективы, — буркнул Джереми.

— К слову, ты ведь понимаешь, что уничтожение эцэллона может означать твою мгновенную смерть?

— Хм, мгновенная смерть или адские муки?.. Смерть или муки… Даже не знаю, что мне больше по душе.

На том они и порешили. Первым испытанием зеленой камеры на прочность было падение. Но не со стола на этот раз, а с крыши дома. Джим утащил полароид на самый верх дома, в котором жил, а Джереми ждал внизу, надеясь, что аппарат не упадет ему на голову. Как бы то ни было, даже такая смерть была явно лучше адских мук.

Фотоаппарат отправился в свободное падение. По мере приближения к земле он набирал скорость, пока, наконец, не упал на асфальт. Парнишка не был удивлен, но был вынужден признать, что у Потрошителя руки растут из правильного места, раз он смог сделать настолько прочную вещицу. «Да, вот бы его в массовое производство», — думал юноша.

— Дай угадаю, — раздался голос «паука» из-за спины, — ничего не вышло?

— Мне нужно было проверить. У тебя нет знакомого с циркулярной пилой?

— Может, тебе еще мой знакомый с вулканом нужен?..