Айя Сафина - Нина. Книга 3. Среди монстров

Арн долго молчал. Он пытался собрать разрозненные мысли в кучу, и найти подходящие слова для того, чтобы описать очередной набор нелепиц. Странным образом, Томас придавал этим нелепицам огромную важность. Арн откровенно признался:

– Я верю, что с этой девкой не все так однозначно. Ребята собирают разные слухи о ней: кто-то говорит, что она – очередная пассия Эрика, другие – что она дочь загадочного могущественного авторитета. Но никакого предположения недостаточно, чтобы в полной мере описать то, во что я верю.

Томас едва заметно улыбнулся. Он всегда гордился Арном за тот образ мышлений, что сумел воспитать в нем. Он практически описал то, что испытывал сам Томас.

– Ты узнал ее имя?

– Да.

Томас задержал дыхание. Загадка близилась к своему логическому концу.

– Ее зовут Нина.

Томас удовлетворенно улыбнулся. Он, наконец, познакомился с ней.

Вдалеке забрезжил красный рассвет первыми живительными лучами солнца, которые стремились поскорее отогреть землю и ее обитателей, обещая скорое отступление холодов и приход долгожданной весны.

– Нина… – шепотом повторил Томас.

Он провел пальцами по ее лицу на фотографии.

– Здравствуй, Нина.

***

Раздался телефонный звонок с мелодией григорианских песнопений.

– Эрик, – в трубке раздался голос Рудольфа.

Сон тут же, как рукой сняло. Оказывается, Эрик задремал прямо за своим рабочим столом в офисе. Он уже давно остался здесь один на один со своими думами, остальные разбрелись по заданиям.

– Мы отдали им Драгоша, – добавил Рудольф.

– Как все прошло? – спросил Эрик, прогоняя сонливость из голоса.

– Как ты и предсказывал. Цыгане сами осмотрели тела и пули. Они принесли извинения. Их посыльные уже разъехались по всему району с новостями. К утру все руководители банд будут оповещены о невиновности Голубки.

Эрик тяжело вздохнул.

– Это нам мало поможет, – ответил Эрик.

– Лоло тоже так сказал. Он говорит, что фитиль к пороховой бочке зажжен. Они сейчас беседуют с Абелем один-на-один, и это хороший знак.

Эрик молча согласился. Разговоры тет-а-тет всегда свидетельствовали о том, что лидер серьезно относится к делам и готов вершить высокий бизнес, тот, что решается за закрытыми дверьми, подальше от мнимого народа. Ведь за закрытыми дверями балом правит откровенность, и она не может не идти им на руку.

Эрик знал, что Лоло был старше Драгоша, и он относился к бизнесу более ответственно, более обдуманно. Эрик откровенно жалел о том, что у цыган сохранялся прямой порядок наследования власти, ведь Лоло был сыном брата бывшего барона, а Драгош – сыном самого барона. Если бы Лоло изначально стал бароном, всего этого кошмара, наверняка, удалось бы избежать. Но власть Лоло мог заполучить только лишь в случае добровольного отречения от нее Драгоша. Ну, или в данной ситуации, в случае его смерти. К счастью, первый сын Драгоша был несовершеннолетним, а потому власть он потерял в силу сложившихся обстоятельств. Настало время правления ветки Лоло. И оно к лучшему. Локти малыша Пэтэра останутся чистыми от крови.

– Приезжайте в офис после встречи. Мне надо знать, как использовать Бригаду Лоло, – сказал Эрик.

– Без вопросов! Как закончим, я позвоню.

Связь оборвалась.

Эрик устало повалился на спинку кресла. Голова уже гудела от не покидающих ее мыслей, а может, из-за отсутствия полноценного сна. Пошел уже третий день бессонницы Эрика. От количества выпитого кофе дрожали пальцы, и появилась нездоровая одышка. Эрику необходим был отдых, как бы он ни упирался.

Но как мог он отключиться в момент, когда его детище умирало у него на глазах? Он много раз предрекал гибель своей империи, но это предсказание всегда казалось каким-то недостижимым, нереальным. Как невозможность того, что ты выйдешь на улицу за продуктами, а в следующую секунду умрешь от упавшего сверху цветочного горшка. Или как невероятность того, что твой самолет попадет в сильную турбулентность и разобьется. Этого просто не может быть! Это не может случиться со мной! С другими – да! Но не со мной!

Но горшок таки убил его, и самолет разбился. И теперь он сокрушался о том, что не был более осторожен, и не относился к потенциальной угрозе со всей серьезностью.

Однако, Эрика разрывало двоякое чувство. С одной стороны, наблюдать за сокрушительными событиями, что он предсказывал много лет назад, было больно. Но с другой стороны, захватывающе. Именно потому, что он их предвидел. Как ни крути, Эрик был прирожденным стратегом, и как в любом стратеге в нем жил этот садистский азарт, обожающий сложные перипетии и лабиринты, из которых он должен найти выход. Спустя столько лет его кажущийся с виду дохлым дух авантюризма ликовал от предстоящей схватки. На столе засияла новая шахматная партия, правила те же, и исход из нее тот же: ты либо станешь еще более легендарным и великим, либо умрешь.

Снова зазвонил телефон. На этот раз запела Дива.

– Эрик, мы на побережье, – прозвучало в трубке.

– Что? – не понял Эрик и взглянул на часы. Полтретьего ночи.

Слушая в трубке сбивчивый рассказ Роберта о том, что Нину снова охватил небывалой опасности жар, Эрик уже взял ключи от машины и бросился прочь из офиса.

В машине он вбил в навигатор координаты, что передал Роберт, и помчался на зов друга.

С Ниной что-то происходило, и это было неспроста. Как и Эрик, Нина сильнее остальных переживала все происходящее, но на более чувствительном и эфемерном уровне. Она определенно что-то уловила и пыталась разглядеть. Когда кто-то или что-то посылало ей видения особой важности, реакция ее организма была всегда одинаковой: ее бросало в жар от попыток узреть глубину образов. Но этот раз был особенным. Нину еще никогда не охватывал жар такой силы. Эрик поймал себя на эгоистичной мысли о том, что ему настолько необходимы ответы, что он даже не задумался о тех страданиях, сквозь которые Нине приходится идти ради этих ответов. Как бы Эрик ни пытался отмахнуться от напрашивающихся выводов, он не смог переубедить себя в обратном: его охватило глубокое чувство вины перед Ниной. Одышка вдруг стала интенсивнее, Эрик буквально ловил ртом воздух. Кажется, у него развивается тахикардия. Он еще никогда не чувствовал себя настолько старым.

Через час он уже был на месте, пытаясь разобраться в самом сердце ночной мглы в хитросплетениях многочисленных дорожек, ведущих к пляжу, и вскоре, наконец, нашел нужную. Впереди он различил свет фар двух автомобилей, Эрик поехал к ним точно к маякам. Кое-как припарковав машину, Эрик побежал к Роберту, который уже вышел из машины навстречу другу.

– Где она?

– Вон, на берегу, – указал Роберт в сторону пляжа.

Эрик подошел к стальным перилам, ограждающим парковочную площадку от пляжа, и глаза его расширились от шока.