Айя Сафина - Нина. Книга 3. Среди монстров

Роберт заплакал, когда понял, что Агнет права. Когда умерла Фиалка, всего на долю секунды он ощутил облегчение. Оно позволило ему бежать дальше с таким ожесточенным рвением, что он бесстрашно решился составить Эрику компанию в отсидке – поступок, на который он больше не решится никогда.

Но Роберт бесстыже заревел, когда понял, что он испытал облегчение, когда умерла Лидия.

С глаз Роберта словно сошла пелена. Его тщетная попытка убежать от Эрика и компании в виде женитьбы была обречена на провал с самого начала. Все зашло слишком далеко, он укоренился в деле, они впятером стали новой семьей с крепкими связями и обязательствами такой же силы, что и кровные родственные узы. Роберт сам себя загнал в ловушку: он не мог убежать от новой семьи и в то же время ненавидел ее за смерть предыдущей семьи, за смерть Фиалки.

Роберт в ловушке. Ему никогда из нее не выбраться. И участь его не хуже участи мачехи. Ее съедают метастазы. Роберта съедает невозможность обрести покой. Они оба никогда не будут счастливы. Она – из-за невозможности искупить вину. Он – из-за замкнутой петли раскаяния.

Чем все закончится? Может, Роберт подобно мачехе, не выдержит масштабов внутреннего самобичевания и возьмет в руки лезвие, чтобы закончить свою проклятую жизнь? Может, о таком конце предупреждала Нина, говоря о том, что его ненависть ведет к его смерти?

Роберт вдруг стал таким пустым, словно сама жизнь не захотела больше пребывать в его теле и упорхнула. Роберт перестал видеть цель. Он перестал видеть значимость вещей. Он сидел на стуле, безвольно опустив руки, словно проиграл битву с судьбой, прямо как его мачеха.

– Хочешь узнать, что помогает мне держаться и жить дальше? – тихо спросила Агнет.

Роберт оторвал взгляд от чашки в цветочек и медленно перевел его на женщину. Как много у них общего теперь! Он настолько же разбит, уничтожен и мертв, как и она. Одинаково красные выплаканные глаза, отрешенность на лице и отсутствие желания жить объединили их, наконец, спустя много лет в одну семью. Агнет смотрела куда-то за спину Роберта.

– Мистер Аурелио, – произнесла Агнет с отсутствующим взглядом.

Роберт проморгал глаза, точно отгоняя наваждение. А придя в себя, нахмурился и уточнил:

– Это – психиатр?

Агнет тоже очнулась от кошмара и уставилась на Роберта ответным хмурым взглядом.

– Нет, это – кот, – пояснила она.

И с этими словами подняла с пола пушистого и толстого рыжего кота, который все это время терся о ее ноги, выпрашивая что-нибудь вкусненькое, точно он заработал поощрение за долгий упорный сон, а противная хозяйка не выполняет условий оплаты. Она обняла кота, который тут же занял удобное положение, сложив лапки ей на плечи.

– Я нашла его котенком, провалившимся в уличный слив канализации. Он был жутко больным и замерзшим. Он бы утонул, если бы никто не вытащил его оттуда, ливни в те дни были сильными, – по ходу рассказа Агнет гладила кота, который довольно мурчал у нее на груди. – Я не сразу прониклась к нему заботой. Лечила и кормила с бутылочки как-то механически, просто, чтобы он выжил. Знаешь, как матери кормят новорожденных – они не дают себе отчет при каждом кормлении, что спасают малыша от голода, а просто кормят по часам. Также и я.

Агнет вернулась на стул напротив Роберта, Мистер Аурелио тут же устроился у нее на коленях, требуя продолжения ласк.

– Но однажды я проснулась ночью и увидела, что он спит рядом. Хотя я всегда оставляла его на лежанке в углу гостиной. Он был очень маленьким и сам забираться на кровать не умел – она была слишком высокой для него. И чтобы забраться ко мне, ему пришлось придумать план. Он запрыгнул на кресло, с него – на тумбу, а оттуда на кровать. И я больше, чем уверена, что он пытался не один раз. Так вот тогда я поняла, что это пусть маленькое, но все-таки живое существо с разумом, так нуждалось во мне, что самоотверженно проделало нелегкий путь, просто чтобы уснуть рядом.

Кот, уставший от ласк, запрыгнул на стол и начал обнюхивать чашки.

– Тогда я поняла, что для него я – целый мир. Я нужна ему не только для еды и ласк, но и просто, чтобы быть рядом. Мне нужен был кто-то, кто нуждался бы во мне. Кто-то, для кого я буду значить целый мир!

Роберт затаил дыхание.

– У тебя есть кто-то, кому ты нужен? У тебя есть кто-нибудь, для кого ты – целый мир? – спросила Агнет.

Роберт выдохнул и закрыл глаза.

«Прежде чем уйдешь, запомни: ты для меня – целый мир. Ты нужен мне. Ты нужен нам».

Роберт закрыл глаза рукой, не веря, что это происходит на самом деле. Нина увидела все вплоть до настоящего момента. Нина знает о его угрызениях совести, о его бесконечной петле, в которой он запер сам себя, и о его настолько жестокой разбитости, что желание жить покинуло его.

Зачем он тебе такой, Нина? Как он может быть для тебя целым миром? А как эта убитая горем женщина, наполненная презрением к самой себе, смогла стать целым миром для кота?

Роберт смотрел на наглую морду, слизывающую остатки варенья с его ложки, и все больше понимал смысл сказанных слов. Нина нуждается в Роберте, потому что он помогает ей бороться с болезнью, открывать горизонты, но самое главное – он помогает ей верить в силу прощения. Эрик говорил о том, что навязчивые галлюцинации вызваны невероятно сильным желанием мести, запрятанным глубоко в душе Нины. И теперь она будто проводит некий эксперимент, заставляя всех вокруг прощать врагов и обидчиков, словно давая испробовать незнакомый фрукт другому, прежде чем съесть самой. В таком контексте, прощение, столь необходимое Нине самой, и вправду играло роль целого мира. Мира, свободного от кошмаров.

Роберт вздохнул и погладил кота, который стал своеобразной метафорой самого Роберта. Такой же рыжий и такой же значимый для потерянной в жестоком мире женщины. Мистер Аурелио немедленно стал обнюхивать ладонь незнакомца.

– Где ты наблюдаешься? – спросил Роберт.

Агнет смотрела то на Роберта, то на кота и, кажется, глаза ее тоже засветились слабым огоньком надежды.

– Больница Брашова, – ответила женщина.

– В понедельник ляжешь в Центральный исследовательский центр, – отрезал Роберт.

– Я не прошу у тебя помощи, – ответила Агнет.

– А я и не предлагаю. Я констатирую факт.

Женщина промолчала. Она не привыкла получать подачки, она всю жизнь справлялась с невзгодами сама. Она была сильной и гордилась этим. И приказной тон пасынка сыграл важную, пусть и наигранную, роль в принятии помощи.

– Хорошо. Но у меня есть просьба, – произнесла Агнет.

Роберт взглянул на женщину, тщательно скрывая свои намерения выполнить все, что только попросит эта отважная женщина.

В машине становилось жарко из-за ожесточенного спора между двумя телохранителями. Нина пыталась сосредоточиться на книге, но эти два подобия мужчин не оставляли ей выбора, и она волей-неволей была втянута в конфликт.