Айя Сафина - Нина. Книга 3. Среди монстров

– Я тебе говорю, не меньше метра! Вот столько было! – Авель раскрыл руки в высоту, изображая метр.

– Это невозможно! По всем физическим, аэродинамическим показателям! – спорил Карл.

– Да тут не в аэродинамике дело!

– Дело всегда в аэродинамике, когда речь идет о полетах!

– Здесь вопрос преодоления силы тяжести! Я же не говорю про горизонтальный полет, мать твою!

– Преодоление гравитации – вот, о чем ты говоришь!

– Да какая разница?

– Огромная! В их случае это – невозможно! Черт возьми, это же не ракета! – Карл начинал выходить из себя.

Авель, наконец, повернулся к Нине и, покрасневший от спора, попросил:

– Нина, ну, скажи ему! Я ведь не обманываю!

Нина устало закатила глаза.

– Я не растрачиваю свои силы на всякую ерунду, – заявила Нина.

А через секунду добавила:

– И нет, Карл, он не врет. Авель, действительно, видел пингвина, вылетающего из воды на метровую высоту.

– Ага! – Авель стукнул бойца в плечо.

– Но это – невозможно! Пингвины не умеют летать! – не унимался Учтивый.

– Они крыльями создают пузыри в воде и таким образом получают ускорение, которое помогает им преодолеть сопротивление воды, – сказала Нина.

– Я ж говорю! Как ракета! Пиу! – Авель показал в воздухе выстрел.

Внезапно дверь в машину открылась, и Роберт плюхнулся на заднее сидение.

Три пары глаз удивленно уставились на Роберта. Вернее на то, что он держал в руках. Толстый рыжий кот смотрел на озадаченных людей с презрением короля, который не понимал, что эти людишки забыли в его машине.

– Что? – спросил Роберт.

Бойцы тут же отвернулись, скрывая ехидные улыбки. Но по их дергающимся плечам Роберт понял, что скоро в их среде пойдут слухи о его невменяемости.

– Что? – повторил Роберт, на этот раз, глядя на Нину. – Ей не с кем его оставить, пока она будет лечиться в медицинском центре! А Мистеру Аурелио идет уже шестнадцатый год, и он требует особого ухода! – серьезно заявил Роберт.

И тут бойцы разразились громким хохотом.

– Я вас убью, – злостно прошипел Роберт.

Нина лишь улыбалась, как всегда, но в этот раз улыбка, действительно, выражала довольство.

– Не кролик, конечно, но все же, – произнесла она. – Ты же, как раз, хотел завести кота.

Роберт тут же вперил в нее подозрительный взгляд.

– Кто тебе это сказал? – злобно спросил он.

Нина тут же отвернулась, поняв, что чуть не выдала откровенные разговоры Марка.

– Никто. Ты же знаешь, я читаю мысли, – ответила Нина, пряча взгляд.

Бойцы продолжали смеяться, и Роберт решил воспользоваться их занятостью, чтобы тихо поинтересоваться у Нины:

– Сколько ей осталось?

Нина взглянула на Роберта и улыбнулась. Она погладила толстощекую мордочку рыжего кота и ответила:

– Теперь достаточно.

Роберт облегченно вздохнул. Центральный исследовательский центр онкологических заболеваний столицы славился по всему континенту. Дорогостоящее обследование и практически беспроигрышное лечение заработали прочные позиции. Эрик лечил в нем сына, и недавно сообщил, что после наводки Нины о новой опухоли, разрастающейся в позвоночнике, врачи немедленно приступили к лечению мальчика. Бруно уже шел на поправку, и его второй глаз стал видеть лучше.

Внезапно Роберт понял искусно продуманный план Нины. Она не сказала Роберту о том, что в борьбе с болезнью только помощь Роберта продлит жизнь матери. Нет. Нина заставила его переступить через собственную ненависть и отправиться на разговор с Агнет осознанно и добровольно. Она хотела доказать ему, что он сам хотел простить ее, и никто его на это не вынуждал.

Нина уловила во взгляде Роберта немую благодарность и даже нечто большее.

– Карл, поехали, – попросила Нина.

– Куда? – боец, кряхтя, утирал слезы.

Нина снова потеребила макушку Мистера Аурелио и ответила:

– Видимо, в зоомагазин.

6. Тут пришла любовь…

Амелия обмоталась полотенцем вокруг талии и вышла из ванной. Она смерила взглядом обнаженные мускулистые тела Саши и Морица, затерявшиеся между белоснежными простынями, и причмокнула от удовольствия. Она обожала их огромные накачанные руки и мышцастые торсы, а подтянутые половинки попок напоминали ей дыни с нежной мякотью. Она не могла назвать их задницами. Это определенно были попочки. Амелия любила кусать их и шлепать, они издавали такие сочные хлопки, что Амелия разгорячалась еще больше.

Пока ее помощники спали на широкой кровати, Амелия переоделась в хлопковое кимоно и отправилась на кухню готовить завтрак своим мальчикам.

Отношение Амелии к мужчинам было двоякое. С одной стороны она презирала и даже в какой-то степени ненавидела их, воспитанная временем подъема феминизма, когда женщины, наконец, вышли из тени и смело заявили миру о своих равных с мужчинами правах. Она чувствовала свое превосходство над ними, видела в них лишь средства достижения собственных целей. Но с другой стороны, Амелия не могла найти достойную замену их ласкам и заботе о ней. Можешь сколь угодно забавляться с искусственными членами, но с настоящими они никогда не смогут сравниться, и от досады Амелия лишь закусывала губу на этот счет.

Но даже будучи зависимой от их причиндалов, Амелия хорошо устроилась в осознании собственного могущества, забавляясь сразу с тремя мужчинами одновременно.

Двое продолжали спать после бурной ночи и бесстыже храпеть. Когда-нибудь она их всех отправит в клинику сна, чтобы им исправили, наконец, их кривые носоглотки. А вот третий, самый свеженький из всех, опередил ее и маячил между плитой и кухонным столом, бурча себе под нос ругательства, от которых краснели даже самые заядлые тюремщики.

– Гребанный омлет, чтоб ты сдох, белковая сволота!

Амелия тихо подкралась к столу и наблюдала за тем, как Дэсмонд неуклюже возил стальной лопаткой по тефлоновой сковороде. Амелия сжала зубы от скрипа, с которым уничтожался предмет ее кулинарного быта. Но Дэсмонду было простительно не знать мелочей, вроде запрета использовать металлические приборы на тефлоне. Честно сказать, Амелия была удивлена даже тем фактом, что Дэсмонд стоял за плитой. Одному лишь богу известно, что его сподвигло на это.

Пискнул тостер.

– Да заткнись ты, железа кусок!

Горячие хлебцы показались из черных отверстий, соблазнительно зазывая: «Смотрите, какие мы румяненькие!».

– И вы идите к черту в зад!

Когда Дэсмонд отрезал большой ломоть сливочного масла и приготовился бросить его на раскаленную сковороду, Амелия поняла, что кому-то сейчас не поздоровится, и поспешила на помощь.

Кусок масла соскользнул с ножа и с громким шипящим звуком упал на сковороду. В ту же секунду обжигающие искры устроили побег и напали на голый торс Дэсмонда.