Виктор Бровков - В лабиринте памяти [СИ]

Растерев руками еще и ноги, я только сейчас обратил внимание на то, что карманы джинсов набиты, и принялся извлекать на свет их содержимое. Ключи от квартиры и телефон, аккумулятор которого был полностью разряжен, меня нисколько не удивили. А вот помятая пачка сигарет и новенькая зажигалка меня разочаровали. Я снова курил. Стоило мне изрядно надраться, как я ощущал непреодолимую тягу к никотину. Хотя я искренне надеялся, что окончательно и бесповоротно отказался от этой пагубной привычки.

Со стороны может показаться странным, что страдающий алкогольной зависимостью человек переживает из-за пары затяжек. Но для меня это было важно. Пытаясь контролировать своё желание курить, я ощущал, что не до конца потерян и у меня еще осталась хоть капля силы воли. Призрачная надежда, тоненькая соломинка, за которую, возможно, я смогу когда-нибудь зацепиться и выползти из пучины деградации.

Поморщившись, я выбросил пачку в стоявший поблизости мусорный ящик, а зажигалку вернул в карман. Она еще может пригодиться. Но на этом, мои досадные находки не закончились. В заднем кармане было обнаружено чужое портмоне. Я в недоумении рассматривал его, пытаясь вспомнить, как оно оказалось у меня. Я сам никогда не пользовался каким-либо средством для хранения денег, значит, я его либо нашел, либо украл. В любом случае это могло сулить проблемами. Открыв портмоне, я вынул относительно немалую сумму наличных и спрятал их в карман. Деньги мне сейчас не помешают. После я бегло просмотрел остальное содержимое бумажника: пропуск с фотографией, различные визитки и пластиковая карточка на имя Акламенко Ильи Александровича. Ничто из этого не помогло мне вспомнить, где я мог засветиться и при каких обстоятельствах получить такое сомнительное наследство. Портмоне полетело в мусорный ящик вслед за пачкой сигарет.

Я развернулся и стремительно направился прочь, но не успел я пройти и нескольких метров, как в голове промелькнуло воспоминание. Очень важное воспоминание. Мимолетная мысль, которая заставила остановиться и цепляться за нее, как за спасательный круг. Мысль, которая заставила увериться в том, что настало время разобраться со своей памятью. Портмоне. Чужое портмоне не случайно оказалось у меня. Вслед за осознанием пришла резкая невыносимая боль. Я застонал и, сдавив руками виски, пытался выудить из глубин своего сознания это воспоминание. Что не так с этим бумажником? Покачиваясь, я вернулся к мусорному ящику и достал из него то, что выбросил несколько секунд назад. Теперь я гораздо внимательней просматривал содержимое портмоне. Визитки. Пластиковая карточка. Ничего особенного. А вот фотография на пропуске заставила задержать на ней свой взгляд. Это лицо я точно где-то видел, но где и при каких обстоятельствах, вспомнить не мог. Я решил ненадолго отложить этот вопрос и спрятал пропуск в задний карман.

Оглянувшись по сторонам, я убедился в том, что никто не видел моих странных нелогичных манипуляций, и извлек из бумажника пластиковую карту. Разломав её на четыре части, я бросил их в сторону кустов. После этого, предварительно достав все визитки, я выбросил бумажник в мусорный ящик. Следом за портмоне полетели наспех подпаленные зажигалкой визитки. Я быстрым шагом пошел в сторону своего дома в надежде, что пламя успеет разгореться и поглотить большую часть улик, прежде чем его потушат.

Неприятное ощущение в желудке напомнило мне, что в последний раз я ел, в лучшем случае, вчера вечером. Я целенаправленно шел к своему подъезду, надеясь лишь на то, что в моём холодильнике остались съестные припасы. В магазин мне категорически нельзя. Там есть алкоголь, и я не хотел топить обрывки воспоминаний в нем. Что-то важное было забыто мной, и я чувствовал острую необходимость разобраться в себе. Или, по крайней мере, вспомнить как у меня оказался этот злосчастный бумажник.

Добравшись до двери подъезда, я остановился и достал ключи из кармана. Я всегда считал, что почувствовать, как другой человек внимательно смотрит тебе вслед, невозможно и думал, что это не что иное, как красивый литературный прием. Но именно в этот момент я убедился в обратном. Чей-то пристальный взгляд сверлил мне спину. Мелкая дрожь пробежала от копчика до затылка. Умышленно уронив связку ключей, я присел и бегло осмотрел пространство за своей спиной. Но никого, кто мог бы проявлять ко мне интерес, я не обнаружил. Малышня, играющая на детской площадке, и их мамаши, которые обсуждали свои насущные проблемы, даже не смотрели в мою сторону. Как и прочие обитатели двора. Я был для них невидимкой. Призраком. Живым мертвецом, который даже не заслуживает мимолетного взгляда. Но откуда тогда взялось это гнетущее ощущение?

Пытаясь убедить себя, что это не вызванный чрезмерным употреблением алкоголя приступ паранойи, я поднял связку и, приложив магнитный ключ к вызывному блоку домофона, забежал в подъезд. Среагировав на моё появление, лампа в подъезде зажглась, освещая всё вокруг ярким светом. Я оперся о стену и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Я не мог объяснить, откуда взялось тревоги, но был уверен, что она как-то связанно с произошедшим ранее и с найденным в кармане бумажником. Проклятая память! Дрожащей рукой я достал сохраненный пропуск и стал всматриваться в изображенное на нем лицо.

Я видел человека с фотографии. С этим бесполезно спорить. Но любые попытки вспомнить, при каких обстоятельствах мы встречались, почему-то порождали в моей памяти образ совсем другого мужчины. Мужчины среднего роста и крепкого телосложения, облаченного в потертые джинсы и черную майку без рукавов. Лицо было размыто, и только остекленевшие глаза и безумная улыбка четко прорисовывались в моей памяти. Именно этот человек стоял поодаль от детской площадки и, упершись спиной в дерево, лениво осматривал двор.

Сердце затрепыхалось в груди, подстёгиваемое возрастающей нервозностью. Я нажал на кнопку и, услышав противный писк домофона, приоткрыл дверь. Мне надо было осмотреть район детской площадки, и узкой щели было более чем достаточно. Дети продолжали резвиться на горках и лестницах, а их мамы всё также мило беседовали друг с другом. Но вот того, кого я хотел увидеть, не было. Возле дерева никто не стоял. Я собрался с силами, открыл дверь настежь и внимательно осмотрел уже весь двор. И это тоже ничего не дало. Мужчины нигде не было. Почувствовав облегчение, я еще раз посмотрел на фотографию. Никаких эмоций она уже не вызывала. Я развернулся и медленно двинулся вверх по лестнице к своей квартире на третьем этаже.

Оказавшись в своем жилище, я закрыл дверь на все замки, скинул ботинки и пошел прямиком на кухню. Голод превращался в невыносимую резь в области желудка. Открыв холодильник, я критическим взглядом окинул свои скудные съестные запасы. Открытая банка тушенки, заветренный кусок колбасы и засохшая половинка батона было единственным, что можно было закинуть в рот прямо сейчас. Я принялся жадно поглощать еду, не особо разбирая вкус. Ощутив тяжесть в желудке, я запил импровизированный ужин водой из чайника и направился в ванную комнату.