Владислав Пашковский - Фб '98 [Сборник]

А в это время в конференц-зале генерал Шерин получил скороговоркой слово от соседа справа и, приложив ладонь к уху Энтони, проговорил: «Мухоглеб».

Шерин откинулся на спинку кресла с чувством выполненного перед родиной долга и блаженно заулыбался.

Космическая база «Челленджер» напоминала пчелиный улей. Корабли стартовали и прибывали один за другим. Бетонно-полимерные площадки не успевали остывать от стартов. С Лантастиком поддерживалась постоянная связь.

Все космические крейсера, базы и станции были временно переведены на одно измерение с Землей. На все планеты, имеющие вражеские пирамиды, были снаряжены десантно-штурмовые отряды, в обязанности которых входил контроль за Пирамидой Хаоса. Альбенаретцы попытались вступить в контакт с цивилизацией семей кантов. Генерал Шерин, который теперь был в здравом уме, возглавил объединенный военно-политический штаб. Все бегали, суетились, но толку, скажем прямо, было маловато. Многие понимали это, а те, кто не хотел понять, сознавали внутренне.

— Да вы все ослепли и оглохли от собственной суматохи! — воскликнул Джим. — Неужели не видите, что это работа ради самой работы. Все зашло в тупик.

— Не горячись. — Розуел, сидевший напротив Грея, похлопал по ручке кресла. — Все понимают, что в настоящий момент мы увязли по горло в самом топком, вонючем, грязном, хлипком болоте.

— Это тоже человеческая шутка, как и про свежие газеты? — спросил Чуахуант, очень резвый альбенаретец.

— Нет, это уже не шутка, — ответил Джим, — это правда. Сеньял не хотят нас слышать.

— Кто, кто? — спросила Смолли.

— Сеньял, так они себя называют, — объяснил Джим, — дословный перевод.

— Из тебя бы вышел отменный переводчик, — заметил Артур.

— Они игнорируют все наши ультиматумы и обращения, а катастрофа между тем приближается, — продолжал Джим.

— Да-а-а, — поддакнул Артур, — еще несколько метров, и она доберется до финишной черты.

— Не очень удачное время для шуток, — заявила Смолли.

— Почему ты так считаешь, Джим? — Карл пропустил мимо ушей реплики Артура и Смолли.

— Это я чувствую. Я чувствую ПИРАМИДУ. Я чувствую все ПИРАМИДЫ. — Джим выдержал паузу. — Уже скоро, так что пора прекратить все эти «дочки-матери».

— Конкретно, что ты предлагаешь? Может быть, ты проделаешь с «чужаками» то же самое, что проделал на «Челленджере»? — спросил Отгоне.

— И целая ватага амеб ринется тогда в объятия благородных землян. — Артур изобразил объятия.

— Нет, с этим ничего не выйдет.

Джим встал и обошел вокруг стола, заставленного всевозможными бутылками и снедью. Хранитель пирамид подошел к стойке бара и нажал на несколько кнопок. Появилась бутылка.

— Я знаю, что делать.

Розуел с улыбкой посмотрел на бутылку старого бургонского.

— Он совсем не это имеет в виду, — сказала миссис Грей, обращаясь к Отгоне.

— Да, ты отчасти права, — произнес Джим, откупоривая бутылку. — Я проникну к ним на планету через пирамиду и заставлю их слушать.

— Но представь, это тебе не удастся, — сказал Карл. — Что тогда?

— Я им расскажу о смерти, и они умрут, — ответил Джим.

— Все так просто, — произнес Артур, — стоит только сказать «чужакам», что час их наступил, как они схватятся за животы и все разом умрут со смеху.

— Ты почти угадал. — Джим разлил содержимое бутылки по бокалам.

Дышать стало гораздо легче, и Джим — Свежий Шелест двинулся к выходу из Пирамиды Хаоса, оставляя цепь сомнений у себя за плечами. Поток единых мыслей заполнил его и заставил очнуться от оцепенения.

«ТЫ В ТЕЛЕ ЖИВОТНОГО?…» «СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ?…» «СКОРО РАДОСТЬ!..» «ТЫ ДОЛГО ЖДАЛ…» «ЧТО ЗА УРОДЛИВЫЙ ВИД!..»

— Я не Свежий Шелест! Я Джим Грей, представитель соседствующей с вами цивилизации. — Джим попытался унять дрожь в теле.

«СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ…» «…ДЖИМ… ДЖИМ…» «СКОРО РАДОСТЬ…» «ХВАТИТ НАС РАЗДРАЖАТЬ ЭТИМ…» «ТЫ ДОЛГО НЕ БЫЛ…»

— Я казнил Свежего Шелеста. Он умер. — Джим ощущал на себе прикосновения миллионов тел, образующих один сплошной кисель.

«ПОСМОТРИ-КА, У ЭТОГО ЖИВОТНОГО МЕХАНИЧЕСКАЯ РУКА…» «КАК ОН С НЕЙ ПРОШЕЛ СКВОЗЬ ПИРАМИДУ?…» «ТЫ УЖЕ ОЧИСТИЛ ДЛЯ НАС НОВЫЙ МИР?…» «А МЫ СОЗДАЛИ НОВЫЙ ЖИВОТНОУБИЙСТ-ВЕННЫЙ ГАЗ…» «ТЫ ЭТОМУ РАД?»

— Выслушайте меня, или же вы все умрете. — Джим обхватил голову руками.

«ЭТОТ ГАЗ ОКУТЫВАЕТ ПЛАНЕТУ…» «ТЫ СИЛЬНО ИЗМЕНИЛСЯ…» «СКОРО РАДОСТЬ…» «СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ…»

Джим вдруг ясно осознал, что его пытаются убить. Все эти слова, прикосновения лишь отвлекающий маневр. Он осознал это и понял, какой громадный барьер между ними.

Пропасть без дна.

«СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ, УБЕЙ ЭТО ЖИВОТНОЕ! ОНО НАМ НЕ ПОДЧИНЯЕТСЯ!..» «СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ, ТЕБЕ ЗАПРЕТЯТ ТРИ СВЯЩЕННЫХ ДЕЛЕНИЯ!»

Сознание Джима стало угасать под натиском бесчисленной массы киселеобразных.

«Может быть, СМЕРТЬ их образумит? НЕЛЕПО… — подумал Джим, — Сейчас они меня убьют. Или я ИХ».

— Начинаем экскурсию в увлекательный мир смерти, — нашел в себе силы пошутить Джим и ОТКРЫЛСЯ.

«Невезение, даже если это не бесконечная череда неудач, а всего лишь отсутствие благоприятного стечения обстоятельств, не слишком приятная штука, — рассуждал Степа, покачиваясь на стропах. Кромешная темнота, затекшие ноги и боль от удара в боку привели его в меланхолическое расположение духа. — Впрочем, не все так уж плохо, — продолжал он размышлять. — Судя по тому, что я уже провисел здесь около трех часов, скоро начнет светать и можно будет хотя бы рассмотреть, за что зацепился парашют».

Однако рассвет не принес ему приятных новостей. Первое, что стало ясно, — это то, что туманы на этой планете обладают замечательной плотностью и позволяют видеть чуть дальше вытянутой руки. Стропы уходили вверх и терялись в тумане на расстоянии двух метров.

«Ну что же, раз видно только в одном направлении, значит, туда и двинусь, — рассудил Степа. — Если повисеть еще немного, можно потом и вовсе не стронуться с места». Ног он уже не чувствовал.

Достав из кармана скафандра пару отверток, Степа выбрал стропу, которая не была натянута. Подергав, убедился, что держится она прочно, и сделал на ней на расстоянии вытянутой руки петлю, в которой закрепил одну из отверток. Теперь было за что ухватиться. Он подтянулся, перецепил на отвертку карабин страховочного фала и повис на прочном шнуре. Почти полметра было выиграно, а главное — лямки парашютных креплений перестали передавливать ноги. Вес принял на себя монтажный пояс, надетый поверх скафандра.

Теперь настал черед другой стропы, и снова он отыграл полметра у туманной мглы. Так, чередуя стропы, он карабкался вверх, пока сбоку не проявилась каменная стена — сплошная, без расщелин и выступов, да еще и нависающая над ним.