Владислав Пашковский - Фб '98 [Сборник]

Скорее всего — касситы. Степа стал вспоминать, что известно ему о противнике, с которым он воевал в течение года. Ему ни разу не приходилось видеть его изображения. Правда, он никогда этим и не интересовался. Впрочем, если никто из землян не видел касситов никогда — это неудивительно. Насколько он знал из истории этого конфликта, а это они проходили в училище, касситы ни разу не посещали и не атаковывали населенные людьми планеты. Земляне тоже не нападали на кассийские планеты и ничего не знали об их расположении.

Что касается захвата пленных или осмотра трупов на подбитых кораблях — при столкновении в космосе такое маловероятно. Корабли или их останки не стоят на месте. Они летят быстрее пули. А в случае повреждения и потери управления обязательно начинают кувыркаться так, что только сумасшедший попытается приблизиться. Степа видел это сам. О перебежчиках тоже ни разу не упоминалось.

Война развязалась в связи с нападениями на земные корабли в определенном районе. Когда земляне стали вооружать и охранять свои корабли, они, естественно, обнаружили нападавших. Затем построили в этой зоне военные базы на орбитах необитаемых планет, обнаружили базы противника и так далее. При всем при этом конфликт никогда не выходил за рамки участка, имеющего форму двояковыпуклой линзы, похожей на пересечение двух сфер, немного проникших друг в друга краями. В центре одной из этих сфер находилась Земля. Радиус этой' сферы оказался примерно равен радиусу сферы земной колонизации. Центр другой сферы астрономы определили с большой степенью приближения. Наиболее яркой звездой в его окрестностях оказалась безымянная звезда с номером, который начинался с букв KSS. Отсюда и названия — Кассия, касситы.

Конечно, трудно признать естественным тот факт, что за сто лет непрерывной войны ни разу не удалось не то чтобы захватить, а хотя бы увидеть одного вражеского солдата. Но касситы ни разу не пытались начать переговоры, а попытки со стороны землян заканчивались гибелью парламентеров, что лишь подливало масла в огонь.

Задолго до полудня Степа нашел прелестное местечко на берегу крошечного озерца с прозрачной водой, окруженного со всех сторон скалами. Он с комфортом устроился под нависающим козырьком одной из них у костра. Харчи с собой, погода — как в сказке. Курорт! Мысли его снова вернулись к касситам.

Если на планете действительно заправляют они, ему лучше затаиться и не пытаться искать их. Иначе быть беде. Тем более — насолил он им изрядно. Неизвестно, конечно, знают ли они о его существовании вообще, а если и знают, то дошла ли эта информация до тех, кто здесь работает? Но лучше предполагать наихудшее. Падение бота они, конечно, засекли, но определить место его приземления вряд ли смогут. Судя по местным картам, бот упал в океан, и искать его там наверняка не будут.

Чтобы начать поиски, надо обнаружить момент катапультирования и прочесать район возможного приземления. Для этого его надо вести радаром. Но аппаратура бота не обнаружила посылок радиоимпульсов. Затем в течение года не произошло ни одной неожиданной встречи, и он не заметил к себе никакого особого внимания. Нет, о нем никому ничего не известно. Можно не паниковать.

Память вернулась к событиям двухгодичной давности. К началу службы, к первому вылету.

Место в лихтере Степа занял за полчаса до старта. Контейнеры со скафандрами, комбинезонами, форменной одеждой и личными вещами он, как положено, устроил в багажном отсеке, а сам расположился в пассажирском. Один на весь салон. Попутчиков до «Зет-80» не было. В положенный момент шкипер по трансляции приказал пристегнуться, и лихтер плавно отошел от борта транспорта. Затем сутки торможения — благословенное время при нормальной земной силе тяготения. Поскольку, кроме него и шкипера, на лихтере никого не было, Степа добровольно принял на себя обязанности кока и стюарда.

Люди, проводящие в космосе многие месяцы, умеют использовать такие периоды, получая максимум удовольствия. Настоящий душ, еда, приготовленная и съеденная в естественных условиях, а не из соски в невесомости. Да и в условиях слабой искусственной гравитации за счет вращения орбитальных станций у еды вкус не тот. Вспомнить хотя бы суп, норовящий покинуть тарелку при первом прикосновении к нему ложкой. Или котлеты, которые надо придерживать на сковородке. Степа, хоть это и было его первое Назначение прямо после выпуска из училища, за годы учебы успел это освоить и оценить.

После маневрирования и швартовки люк был открыт. Тележка для контейнеров ждала у выхода. Шкипер остался следить за разгрузкой почты и груза, а Степа отправился докладывать о прибытии. Заблудиться он не боялся. Станция стандартная, отличающаяся от других только серийным номером, ну и, конечно, элементами отделки, привнесенными экипажем. Следуя заведенной традиции, он не замедлил внести свою лепту. В конце длинного ряда надписей на гладкой бедой стене коридора он вывел: «Стивен Брагин» — и поставил дату прибытия. Степой его называла бабушка. Потом родители и все знакомые. Степу это устроило. Стивов много, а это старинное имя больше не встречалось. Он и сам при знакомстве так представлялся. Удобно.

Дежурный сержант официально улыбнулся, провел его личной карточкой по считывателю, взглянул на монитор и сдержанно поздравил с прибытием и зачислением в штат военной базы в качестве пилота. Сообщил, что, кроме патрульного звена, охраняющего базу, все пилоты во главе с адмиралом пошли на перехват вражеского рейдера. На базе только технический состав и штабные. Поэтому доклад о прибытии придется отложить до возвращения командира. Выдал ключи от каюты и пожелал хорошего отдыха.

Отдыхать совершенно не хотелось. Степа быстро разместил свои контейнеры в специальных шкафах. Проверил скафандры: летный для боевых вылетов и тяжелый скафандр для наружных работ. Его полагалось брать с собой в каждый полет. Пилоты предпочитали сами следить за исправностью оборудования, от которого могла зависеть их жизнь. Кроме того, скафандры для военных летчиков делали строго индивидуально, с учетом всех особенностей строения тела. Случалось, что их приходилось носить неделями не снимая. А уж по нескольку дней — почти каждый полет.

Он уже собирался пойти в комнату инструктажа за свежей ориентировкой, как вдруг прозвучал вызов по коммуникатору:

— Лейтенант Брагин! Срочный вылет. Площадка двадцать восемь.

Степа удивился. На всех станциях этого типа на площадках с двадцать первой по тридцатую базировались тяжелые штурмовики. Но их довольно редко использовали срочно. Истребители — другое дело. Там все понятно. Отражение атаки, поддержка дежурного звена. Правда, перед этим должна быть общая тревога, а ее не было. Что-то новое.