Вольфганг Хольбайн - Дамона Кинг

Воины медленно обернулись, посмотрели сначала на своего хозяина, потом на Мандрейка и шагнули к нему.

Мандрейк закричал, отчаянно стараясь вырваться из рук монстров, которые держали его, но сила одного человека была ничтожна против их объединенных усилий. Оба воина-варвара подошли к Мандрейку, схватили его за руки и потащили за собой.

- Что вы хотите с ним делать? - закричал Бен, - Вы…

Хирлет оборвал его резким движением.

- Успокойтесь, инспектор. С ним сделают не более того, что со всеми вами, только намного быстрее и не столь эффективно. Смотрите же! Кто еще имел возможность видеть свою собственную судьбу?

Два воина потащили Мандрейка, жестоко бросив его на пол. Тот охнул и вскочил на ноги. Тогда один из воинов дотронулся до его спины и Мандрейк снова рухнул на пол.

Ужасное изменение происходило с юным пилотом. Его кожа стала сначала белой, потом серой и начала матово поблескивать. Послышался тихий шорох, словно где-то разбивался тонкий лед, и под одеждой Мандрейка стало происходить какое-то смутное движение.

Потом он вроде заснул и несколько секунд лежал спокойно. Весь процесс занял не более пяти секунд.

Хирлет посмотрел на каждого по порядку, как будто хотел убедиться, что ни один из них не пропустил ужасной картины.

Наконец он нарушил молчание.

- Встаньте, Мандрейк! - приказал он.

Скрюченное тело на полу шевельнулось.

Одеревенелыми, неуклюжими движениями оно поднялось

на четвереньки, на секунду застыло, словно ему нужно было собраться с силами, и в конце концов выпрямилось совсем для того, чтобы подойти к Хирлсту. На его лице лежало застывшее, похожее на маску выражение.

- Ты будешь меня слушаться? - спросил Хирлет.

Мандрейк кивнул.

- Я буду вас слушаться, господин.

Тонкая, злая усмешка играла на губах Хирлета, когда он снова повернулся к Дамоне и остальным.

- Видите, - торжествующе сказал он, - хотя мой метод и имеет определенные недостатки, но функционирует он безукоризненно.

- Вы - чудовище! - беспомощно пробормотала Дамона.

Она хотела сказать что-то еще, но внезапно ее горло как будто что-то сдавило. Она подняла руку и ощупала грубые холодные места на своем лице, где превращение кожи уже произошло и ее охватил безумный страх. Пройдет день или два и она будет выглядеть, как несчастный Мандрейк: кукла в человеческий рост, марионетка, подвешенная на невидимых нитях, которая должна служить желаниям Хирлета.

- Впечатляет, не так ли? - спросил Хирлет.

Он засмеялся.

- Но, как сказано, метод имеет некоторые недостатки. Для вас и ваших друзей я предусмотрел кое-что получше. Полюбопытствуете?

Он, не ожидая ответа, повернулся и маленькими, семенящими шагами направился к низкой двери на противоположном конце помещения.

Полдюжины его двойников окружили Дамону и других людей, вынуждая их следовать за Хирлетом.

Они вошли во второе, меньшее помещение, которое было битком забито полками или стойками.

Здесь лежала дюжина кукол, но они были далеко не так совершенны и жизненны, как те, которых Дамона видела до сих пор. Хотя из тела имели человеческие пропорции, это были не более чем заготовки, гладкие, матово поблескивающие серые куклы без лиц и рук. Хирлет вел их к длинному, низкому столу в глубине помещения, на котором лежало полдюжины неподвижно распростертых фигур.

Дамона нерешительно придвинулась ближе.

Она почувствовала, что ее ожидает, и, несмотря на это, картина поразила ее, как удар молнии.

Одна из кукол, еще не готовая, имела явно женские пропорции. Ее формы были нежнее, чем у других, мягче, с широкими бедрами и плавно обозначенными выпуклостями там, где должна находиться грудь. Ее кожа матово поблескивала так же матово, как и у других, только на лице кожа стала изменяться.

Через подбородок, рот, нос и глаза шла полоса, где кожа становилась белее и светлее. Пятно имело неясные очертания человеческой ладони. Там, где пластиковая кожа изменилась, она стала похожа на человеческую кожу не только цветом, но и деталями, и была как настоящая. Это было зеркальное отношение отпечатка руки на ее лице!

Дамона издала тихий испуганный звук, в ужасе прижала руку ко рту и отшатнулась назад. Она мгновенно поняла ужасную действительность. В той же мере, в которой ее тело превращалось в мертвую пластмассу, это чудовище будет превращаться в ее копию, в ее совершенного двойника, а другие куклы готовились для Майкла, Бена, Теракиса и других, которые уже нашли в себе безмолвную серую смерть.

Хирлет тихо засмеялся.

- Вот видите, мисс Кинг, совершенно бессмысленно и дальше оказывать сопротивление. Это будет продолжаться не более двадцати четырех часов и превращение произойдет с вами и вашими друзьями.

Он немного помолчал, а затем продолжал изменившимся голосом:

- А теперь я предоставляю вам достаточно времени. Мои служащие отведут вас в вашу квартиру. Меня, к сожалению, вам придется извинить. Мне необходимо еще многое сделать, как вы, наверное, понимаете. Но позднее мы увидимся. Я думаю, завтра.

В комнате было так тихо, что даже гудение электрического будильника рядом с его кроватью было слышно и, казалось, мешало спать. Белхам опустил жалюзи и вдобавок задернул шторы. Несмотря на это, черный неясный свет проник в окно и нарисовал запутанный узор из линии неровных пятен на белом потолке над его головой. Воздух в комнате был пропитан холодным сигаретным дымом и потом. Снаружи доносились приглушенные звуки опорного пункта: рев и завывание машин, голоса, хриплые команды, шаги, топот, шумы. Он закрыл глаза, положил голову на подушку и попытался расслабиться, но это ему не удалось. День принес слишком много волнений, чтобы он мог сейчас спокойно лежать. Через некоторое время он понял это и устало уселся на краю кровати. Его взгляд скользнул по часам и на мгновение задержался на зеленых цифрах светящегося табло. Он провел два дня и целую ночь без сна, однако его тело сопротивлялось усталости.

Он встал, потянулся и взял со своего ночного столика пачку сигарет. Пепельница, стоявшая на нем, была переполнена окурками и пеплом. Белхам взял из пачки один из белых «гвоздиков» и дрожащими пальцами зажег его.

В соседней комнате зазвонил телефон.

Звук был отчетливо слышен через тонкую дощатую перегородку. Белхам вздрогнул и почти испуганно ждал, что откроется дверь и покажется его адъютант. Он более двух часов провел у телефона. Это были бесконечные объяснения, разговоры с его начальниками, людьми из министерства обороны и контрразведки. Ему приходилось снова и снова говорить об одном и том же и при этом чувствовать, что люди на другом конце провода наверняка считают его безумцем.

Белхам с ужасом подумал, что это лишь начало. Он уединился для того, чтобы можно было передохнуть пару часов, прежде чем начнется настоящей штурм. В пять часов на аэродром приедет машина с целой кучей разных шишек.