Брайан Ламли - Исчадие ветров [сборник]

И тут произошло то, чего Вождь так опасался: тварь атаковала спереди, он шагнул назад, запнулся ногой за разрубленную тушу и упал на спину прямо между двумя замороженными жрецами. Его голова и плечи нависли над краем ямы, на дне которой медленно пульсировала светящаяся лава. Твари налетели со всех сторон и…

— Хэнк, они ненастоящие! — гулко раскатился в его ушах крик де Мариньи, странно отдающийся эхом. — Того, что ты видишь, нету… нету… нету! Это иллюзии… иллюзии… иллюзии! Они тебе не сделают ничего… ничего… ничего… ничего!

И в этот самый миг нависшие над Вождем змеиные морды, злобно шипящие и истекающие слюной, начали таять и растворяться в тумане, потому что техасец понял, что хотел ему сказать де Мариньи.

«Иллюзии!» — кричал ему друг. Ментальная ловушка ледяных жрецов. Видения, насланные, чтобы истощить его силы, довести до беспомощности и в конце концов убить. Де Мариньи предупредил его как раз вовремя — еще чуть-чуть, и, отбиваясь от несуществующих монстров, Вождь упал бы вниз головой в лаву на дне ямы! Он вскочил на ноги, телепатическим усилием разогнал остатки иллюзии — тающие в тумане покрытые хитином кошмарные тела и истекающие слюной неосязаемые челюсти — и пристально уставился в отвратительные красные глаза ледяного жреца, который и напустил на него эти мерзкие видения.

Какой-то момент Вождь стоял не двигаясь, затем крякнул от напряжения — ледяной жрец возобновил свои колдовские пассы, — грозно сузил глаза, поднял тяжелый топор и развалил его острой кромкой впалую грудь истощенного гиганта. Издав тонкий короткий свистящий вскрик мучительной боли и неверия, ледяной жрец умер, рухнув как подкошенный. Вождь перешагнул через упавшее тело, высвободил топор и механически вытер его рукавом.

Кровавый туман, застилавший глаза Вождя во время битвы с воображаемыми тварями, наконец рассеялся. Впервые с тех пор, как отцепился от летающего плаща, Вождь увидел своих друзей. С перекошенными от беспокойства лицами они подбежали к нему, и он заключил их в объятия, стиснув чуть ли не до хруста в костях, вдохнул полную грудь холодного воздуха пещеры, выдохнул и только тогда отпустил их.

— Анри, Морин, спасибо вам, — сказал он. — Когда я вас покинул, то рассчитывал отыскать, куда вас унес ветер, и примчаться к вам на помощь, словно кавалерийский эскадрон. Но вы отыскали меня первыми, и слава богу!

Он повернулся к стоящим вокруг ямы ледяным жрецам, и помрачнел лицом:

— А сейчас эти ребята нам кое-что расскажут. Мы уже знаем, что они телепаты, а значит…

«Мы недооценили тебя, Вождь, — раздался в головах людей холодный гулкий голос, перебив Силберхатта, — и поэтому мы вознаградим тебя. Подобных вам троим не было даже в Тхим’хдре. С твоей силой и с твоими способностями в Старом Мире ты сделался бы могущественным. Мудрецом, чьи слова — закон, и чей закон…»

— Жестокость и вероломство! — громко произнес Силберхатт. — Теперь слушайте меня, ледяные жрецы. У нас мало времени, и я буду краток. Мы прибыли на Дромос, чтобы отыскать сундук, точнее машину, которую украл у нас Итаква. Один из ваших уже мертв — я его убил и очень этому рад. И мне без разницы, сколько вас я еще убью, пока не найду машину. Нам всем троим, — он показал на Морин и де Мариньи, — без разницы.

Он поднял топор и подошел к жрецам, его друзья шли по бокам от него.

Четверо вмороженных в лед жрецов торчали спиной к путешественникам, и они не видели их ужасных трупно-бледных лиц, зато остальные пятеро сверлили их горящими адским пламенем красными глазами. Вздутые вены на сводах их грибообразных черепов теперь уже заметно пульсировали, и в одно мгновение воздух сделался будто наэлектризованным и в нем повисло почти осязаемое напряжение.

Морин ахнула и попятилась за спину Вождя, схватив де Мариньи за руку. Он обнял ее и сказал:

— Хэнк, они что-то задумали! Сердцем чую!

— Без фокусов, — жестко предупредил Силберхатт ледяных жрецов. Держа тяжелый топор, как пушинку, он подошел еще ближе к замороженным фигурам.

«Фокусов? Вы посмели сравнить магию ледяных жрецов древней Хриссы с какими-то фокусами? Дураки, вы ничего о нас не знаете — ничего!» Пятеро жрецов все пристальнее всматривались в лица путешественников, их красные глазные яблоки чуть не выпрыгивали из орбит — жрецы концентрировались, концентрировались…

— Мысленный контроль… над материей! — выдохнул Вождь, почувствовав знакомые незримые путы. — Телекинез… или что-то… вроде…

Он попытался замахнуться топором, но застыл, успев поднять оружие лишь наполовину. Могучие мускулы Вождя вздулись от напряжения, но битва с порождениями иллюзий почти совсем обессилила его и сделала легкой добычей для телепатической магии ледяных жрецов.

Морин они тоже поймали сразу. Хоть она была молода и сильна, но сила ее была только физической, ее разум не был натренирован, чтобы вступить в схватку со вторгшимся извне внушением. Только де Мариньи, который за все это время в обледенелых подземных тоннелях еще ни с кем не дрался, обнаружил в себе силы чуточку пошевелиться.

Иллюзии, магия, мысленный контроль над материей, гипноз — как бы ни звались силы, которыми владели ледяные жрецы, они их использовали против путешественников. Что ж, у каждой игры должны быть правила. На всякое действие есть противодействие, реакция. Де Мариньи понимал, что он должен что-то сделать, но как? Он не мог даже защищаться. И тут он вспомнил о вызывающем грезы порошке Аннахильд, и искорка надежды замерцала во мраке ночи. Почти тут же эта искорка разгорелась в пламя — де Мариньи вспомнил, что этот порошок вместе с согревающим был спрятан у него в одежде и ледяные жрецы его не нашли.

«Лечи подобное подобным!» — сказал он себе.

Медленно, из последних сил, он заставил свою руку залезть в карман, где лежал порошок, вытащить мешочек и поднять его к своему лицу. Все это время он не мог отвести взгляда от ярко-красных глаз ледяных жрецов, и каждое его движение было медленнее предыдущего. Оставалось лишь придумать, как насыпать этот порошок в лица жрецов, но де Мариньи не успел этого сделать — невидимая сила вытащила мешочек из его пальцев и бросила на пол. Телекинез, или магия, — ментальная мощь ледяных жрецов!

Отчаяние охватило де Мариньи — отчаяние, над которым раздавался гулкий телепатический хохот ледяных жрецов, победный и издевательский. В себя землянин пришел от того, что кто-то настойчиво трепал его волосы и дергал за бахрому на жилетке. Воздушные элементали — друзья и помощники Армандры!

Словно молния сверкнула в его мозгу — он понял, как им всем спастись — и ему, и Вождю, и Морин.

— Мешок… — с трудом ухитрился он прошептать, — порошок…