Александр Лидин - Запах смерти

Валентина осмотрела свои руки. С ужасом она увидела раны в коже вокруг прорезавшей плоть кости. Под четырьмя клинками безжизненными придатками качались посиневшие от нарушенной циркуляции крови пальцы. А как болели эти живые клинки! Каждая выбоина в их гладкой кости отдавала болью.

Ноги! В полутьме подвала Валентина не могла разглядеть, что с ее ногами.

Валентина покачнулась. Пытки и трансформации собственного тела полностью истощили силы. Теперь – передышка. Она уступила слабости, и, не в силах больше контролировать себя, лишилась чувств.

Сколько прошло времени, прежде чем Валентина пришла в себя, она не знала.

Тело ломило. Сабли, торчащие из рук, исчезли, но костяшки пальцев покрывали страшные шрамы. Валентина с трудом приподнялась. Что ее разбудило? Жужжание! Она подняла голову к потолку и ужаснулась. Под потолком комнаты висело облако мух. Валентина потянулась вперед и почувствовала под пальцами что-то липкое.

На чем она лежит? Это была изрубленная свиная туша. Сколько времени она пролежала на тюфяке из мертвой плоти?

Мухи под потолком угрожающе загудели.

Медленно она обвела взглядом помещение. «Нужно найти какое-то оружие, а потом выйти отсюда». Хотя зачем ей оружие? Осторожно прошлась она по комнате и неожиданно заметила на полу шевелящиеся черные кучи. Что это?

Трупы, облепленные бесчисленными мухами. Ее жертвы, ставшие пищей для насекомых.

От отвращения Валентину скрутил приступ рвоты. Но желудок не опорожнился. Она на какое-то время замерла, а потом взяла себя в руки. Нужно действовать. Неприятное получалось приключение.

Однако надо закончить работу. Убить Жаждущего, хозяина дома. Валентина отлично понимала, что это, может быть, еще не конец. Подобрав какой-то кусок металла – нечто напоминавшее кочергу, – она решительно шагнула к двери. Но, зацепившись, споткнулась и всем телом рухнула на пол. И тут… Тут она совершила самое страшное открытие за все время своего приключения.

Упав на пол, она на мгновение замерла, и огромная жирная муха, размером, наверное, с большой палец, опустилась на пол перед самым ее носом. Что могло быть ужасного в мухе? У нее было лицо Жаждущего – человеческая голова, копна густых волос. Искаженное жвалами лицо!

Вот тогда Валентине стало по-настоящему страшно. Вот тогда она поняла, какой стороной может повернуться к ней мир, находящийся под властью Искусства.

Но сила воли воина заставила ее подняться. Она пошла вперед, решительно сняла тяжелый металлический засов и отшвырнула его в сторону.

За дверью оказалась лестница. Валентина ожидала найти там Жаждущего, слуг, бегущих к ней – но на лестнице никого не было.

Она осторожно ступила на скрипучие ступени и начала медленно подниматься, сжимая в руках железяку и готовая в любой момент отразить нападение, но дом был пуст. Обойдя первый этаж, Валентина никого не нашла. Только в одной из комнат, увидев повешенные на стене сабли, она сменила железяку на одну из них. Сабля, как и все в этом мире, была старинной.

Неким шестым чувством Валентина ощущала, что враг рядом. Что-то в самой атмосфере дома настораживало. Как в кошмарном сне, Валентина бродила по пустым комнатам, чувствовала опасность, но вокруг ничего не происходило. Тогда она попыталась сконцентрироваться, определить, откуда исходит опасность.

Тихий гул. Наверху что-то гудело. Тихо-тихо. Словно работал огромный кондиционер.

Валентина нашла лестницу. Стала медленно подниматься на второй этаж, который оказался точной копией первого. Та же мебель, те же ковры, картины – и так же пусто.

Гул стал громче.

Третий этаж. То же самое. Валентине стало казаться, что она целую вечность будет подниматься по лестницам, шагать по коридорам в поисках новых лестниц, и не будет конца пустующим этажам… Она не смогла вспомнить, сколько этажей насчитала в доме, когда рассматривала его снаружи, и теперь он стал небоскребом, уходящим в небо на невообразимую высоту.

Четвертый этаж оказался последним.

Валентина замерла, глядя на серое отверстие люка в потолке одной из комнат. Что скрывалось за этим люком? Чердак? Крыша? Что там гудит? Почему дом пуст? Куда делся Жаждущий, женщина, слуги? Если они все там, на крыше, то почему они сбежали туда?

Сделав несколько кругов по комнатам четвертого этажа, Валентина выбрала большой столик и деревянный стул. Она установила на столик стул и дотянулась до люка. Ее рука приподняла крышку.

В открывшуюся щель Валентина не увидела ничего. Там могла быть засада. Они все могли спрятаться на чердаке и ждать ее там. Хотя такие действия ее противников выглядели бы по крайней мере странно.

Но ведь она была в странном месте !

Она осторожно приподняла люк повыше. Нет, вроде бы возле люка никого нет.

Тогда, сжав зубами клинок сабли, чтобы обе руки были свободны, Валентина рывком распахнула люк и ракетой устремилась вверх. Но там никого не оказалось. Огромный пыльный чердак. По углам валялась полуразвалившаяся старая мебель, возвышались пирамиды опутанных паутиной сундуков. Но гул стал громким, отчетливым.

В дальнем углу фонарем сияла открытая дверь – выход на крышу.

Крадущимися шагами, стараясь, чтобы ветхие доски не скрипели под ее весом, Валентина направилась к двери. Если в доме никого нет, она должна в этом убедиться и только тогда отправиться дальше. Гул доносился именно отсюда.

Осторожно выглянув за приоткрытую дверь, Валентина на мгновение замерла, столь отвратительным, мерзким оказалось открывшееся ей зрелище…

Дверь вела на небольшую ровную площадку, огороженную с четырех сторон двускатными крышами. На площадке было устроено нечто вроде алтаря, где сейчас лежало истерзанное тело женщины – той самой, рыжеволосой. Человек пять слуг и Жаждущий стояли на коленях перед алтарем, склонившись перед чудовищем – гигантской мухой. Мухой мух с лицом Жаждущего.

Муха что-то говорила, а ее крылья, трепеща, издавали тот самый гул.

Насекомое выглядело отвратительно – увеличенное, словно под микроскопом. Матовое черное (цвет хитина спинки и брюшка), но почти человеческое лицо с подбородком, искаженным жвалами, придавало чудовищу гротескность ожившего кошмара.

Люди молились твари, а она, склонившись над жертвой, медленно поедала ее.

Жертвоприношение?

Сжав в руках саблю, Валентина решительно шагнула вперед.

Муха прервала свою монотонную речь, где слова человеческого языка смешивались с непонятным жужжанием.

– Ср-р-реди нас вр-р-раг, – громко и отчетливо произнесла муха. – Идите и убейте его.

Слуги без лиц и Жаждущий разом поднялись и медленно двинулись к Валентине. Они были безоружны, только у Жаждущего в руках блеснул металл кинжала. Увидев это, Валентина воткнула саблю в деревянный пол. Она не боялась людей. Если в этом мире ее «дар» и отказал, то многолетние тренировки не подведут.