Елена Арсеньева - Большая книга ужасов 2018

Валер заметил, как Витки Сейтман и Азанде озабоченно переглянулись, а потом Азанде осторожно встал рядом с Валюшкой.

Ганка тяжело вздохнула и посмотрела на часы.

– А время уходит как вода, – пробормотала она, и в голосе ее впервые зазвучала безнадежность. – До полудня осталось всего лишь полчаса. Но теперь я не знаю, где озеро. А главное – не представляю, как отсюда выбраться!

Да, невесть откуда взявшиеся скалы сомкнулись плотной стеной.

– Крепко же нас заковал Хресвельг! – горестно улыбнувшись, сказал Витки Сейтман. – Неужели и впрямь он опасается, что мы сможем убедить Гарма нарушить волю Хель? А если так, значит, выйти отсюда к Озеру Туманов мы должны во что бы то ни стало.

– Как? – с той же безнадежностью спросила Ганка. – Мы не выйдем отсюда никогда.

– Недавно Дистельфинк произнесла замечательные слова: «Никогда не говори «никогда»!» – улыбнулся Витки Сейтман. – Я их запомнил – и напоминаю вам. Не все еще потеряно! Туманы – это значит вода. А вода всегда устремится к воде!

Он вскинул голову к небу и простер руки вверх:

– Тор, Один! Последний раз обращаюсь к вам! Предки мои – к вам обращаюсь! Руна лёгр! Предвечная вода! Та, которая питает корни и ветви! Ты, что убивает и оживляет! С тобой мы пришли в жизнь – с тобой совершим последний путь! Проведи же меня, чье время земное давно иссякло, в бездны Хельхейма, но оставь живыми тех, для кого я бросаю сейчас свою последнюю руну!

С этими словами Витки Сейтман сделал правой рукой странное движение, словно рисовал на камнях латинскую букву L, но не простую, а перевернутую, больше напоминающую половинку стрелы, чем букву. В следующий миг словно воздушная волна завилась вокруг него, и перед Валером, Ганкой, Азанде и Валюшкой, которая отняла ладони от заплаканного лица, внезапно предстал молодой викинг в рогатом шлеме, из-под которого ниспадали белые волосы, заплетенные в косы у висков. Белый короткий плащ на груди был щедро обагрен кровью. Сверкнули льдистые глаза, дрогнули в улыбке губы:

– Идите путем воды, и да пребудет с вами удача! Прощайте! Прощай, Дистельфинк!

И Витки Сейтман исчез.

Валер замер.

Ганка плакала, вцепившись в него одной рукой, а другой пытаясь вытереть слезы, но Валер был так потрясен, что не мог даже утешить ее. Валюшка сидела как окаменелая, и единственный, у кого достало силы что-то сказать, был Азанде, который произнес:

– Смерть воина – прекрасная смерть! Но не время оплакивать его. Нам нужно идти путем воды. Смотрите!

Он показал на землю, и остальные, преодолев потрясение, взглянули туда же. По камням бежал тоненький ручеек, уходя куда-то между скал. Оказывается, они стояли не так уж плотно, как казалось! Там была расщелина, в которую можно было протиснуться, через которую можно было выбраться из этого каменного плена!

– Идемте! – еще слабым после рыданий голосом сказала Ганка, потянув Валера за руку. – Идемте скорей! Может быть, мы еще успеем до полудня!

Азанде наклонился к Валюшке и сказал ласково:

– Вставай, Дистельфинк. Идем!

Валюшка подняла к нему опухшее от слез лицо и безжизненно улыбнулась. Потом кое-как встала, сделала несколько деревянных шагов и вдруг, словно спохватившись, оглянулась на Лёнечку:

– А как же он? Нет, мы не можем его так бросить!

И, стремительно нагнувшись к воде, набрала ее в ладони и брызнула в безжизненное бледное лицо:

– Лёнечка, очнись!

– Нет! – крикнул Азанде, но было поздно.

Лежащее на земле тело выгнулось дугой. Открылись глаза – зеленые глаза! – а потом тело резко потемнело, стало зелено-коричневым, и это было уже не человеческое тело, а словно клубок корней старого дуба… но нет – это был не клубок корней, а клубок змей!

В следующую секунду они свились в одно тонкое змеиное тело с человеческой головой. Лицо этого существа было лицом Лёнечки – и в то же время лицом Урана, каким его помнили Валер и Ганка: прекрасным, холодным и бесконечно жестоким. Разные глаза смотрели на них – голубой и зеленый. Голубой точил слезы, а зеленый горел мстительным торжеством. Из приоткрытого рта вырвалось слабое шипение:

– Прос-стите… прос-сти… – Но змей тотчас поднялся на хвост и бросился на Ганку.

Валер еле успел дернуть ее к себе, и тогда змей повернулся к нему, но на его пути встал Азанде.

Он пристально смотрел змею в глаза и свистел – тихо, но грозно. На миг змей замер, и глаза его начали закрываться, но тотчас распахнулись и уставились в глаза Азанде.

Тот покачнулся и сделал было неуверенный, покорный шаг к чудовищу, однако из волос его вырвались два скорпиона и вцепились в змея. Тот отпрянул, издав поистине звериное рычание, но сразу же сильным рывком сбросил с себя скорпионов и, припечатав их двумя ударами хвоста к камням, раздавил их черные панцири, как яичную скорлупу.

Азанде вскрикнул, словно от боли, воздел над головой илю и принялся бить в него то кулаком, то кончиками пальцев.

От некогда грозного барабана остались одни клочья, однако слабый рокот заставил змея отпрянуть.

– Уходите! – не оглядываясь крикнул Азанде. – Спасайтесь! Я задержу его!

В то же мгновение змей рванулся в сторону и загородил своим телом расщелину, в которую уходила вода. Илю хрипел, надрываясь, однако на змея это уже не действовало.

– Мбисио мангу! Душа колдовства! – вскричал Азанде. – Озари меня своим светом в последний раз, а потом прими мою жертву и отдай на растерзание вечной стуже!

Он отшвырнул илю и поднялся на цыпочки, воздев руки. Тело его внезапно заблестело черным металлическим блеском, и в следующее мгновение на месте Азанде оказался огромный скорпион, который бросился на змея и вцепился ему в горло своими клешнями, одновременно вонзив в его тело хвост с ядовитым жалом на конце.

Содрогнулось змеиное тело, заметалось, сбрасывая с себя скорпиона, – и это ему удалось. Бросок был так силен, что скорпион отлетел к скале, ударился о нее… и в то же мгновение исчез.

Змей оглянулся на оцепеневших Валера, Ганку и Валюшку – голубой глаз его смотрел умоляюще, а зеленый яростно сверкал – и канул в ручей, который повлек его израненное, с изорванным горлом тело куда-то за скалы.

– Неужели все напрасно? – прошептал Валер. – Неужели он оживет?

– А ты хотел бы, чтобы он умер?! – так и взвилась Валюшка. – Это же Лёнечка!

– Это уже не Лёнечка – это Уран, ты забыла? Урд! И чтобы спасти нас от него, ради нас такие люди погибли! Витки Сейтман, Азанде… и что – зря?!

Он умолк, чувствуя, что перехватывает горло, а Валюшка вдруг пробормотала:

– Они нас спасали, это верно, но они ведь… они ведь не люди были, да? Ну скажи, ведь так? – Она требовательно взглянула на Ганку. – Я давно об этом догадывалась, а сейчас окончательно уверилась. Если бы это были люди, от них бы мертвые тела остались. А так – ничего! Как и от Никто! А он был не человек, хоть и… хоть и любил меня, – закончила Валюшка с трудом.