Елена Арсеньева - Большая книга ужасов 2018

– А ты где сейчас?

Она запнулась, не зная, что ответить: врать не хотелось, а правду нельзя.

– Я только что из больницы вышла.

– Что с тобой? Ты с кем? Я могу помочь? – зачастил Петя.

– Нет-нет, все в порядке, я навещала родственника, он очень болеет.

– Но уже поздно, ты что, одна?

– Нет, я с Машей.

– Я встречу!

– Нас Миха встретил.

– Оль, ну ты чего, не хочешь меня видеть?

– Петечка, перестань! Конечно, я хочу тебя видеть!

– Я иду!

Петечка перехватил ее у детской площадки, кофр с гитарой за спиной показался сложенными крыльями.

– Ты мой ангел, – улыбнулась Ольга впервые за весь сего-дняшний длинный день.

Они целовались под фонарем, пока не замерзли.

В течение следующих трех дней Михаил выходил на связь только поздно вечером, написал Маше несколько сообщений, они о чем-то договаривались – или не договаривались, Ольгу не посвящали. На вопросы Маша отвечала коротко – «пока ничего нового».

Ну и ладно, сама себя успокаивала Ольга, зато никто не дергает, можно нормально закончить учебное полугодие и отрепетировать наконец с группой новую песню.

Новый год неумолимо приближался. Группа упорно готовилась к концерту.

Вступительной песенкой у них была «Елочка», преображенная совместными усилиями в новогодний рэп. У Ольги она получалась очень смешно и задорно. И костюм Снегурочки был почти готов – короткое атласное белое платье с опушкой, расшитое пайетками, белые же сапожки и кокошник, как же без него?

Но любимой ее песней была другая, они совсем недавно разучили ее с Петей и решили исполнить под занавес:

Она звучала как заклинание, когда Ольга пела ее – слезы сами собой наворачивались на глаза.

Утром четвертого дня Маша написала: «Есть! Ждем тебя!» Пришлось опять звонить Петюне, извиняться, переносить время репетиции, давать обещания и снова извиняться.

Нет-нет, она не роптала. Она даже гордилась: «Найдется ли еще в целом свете человек, который знает то, что знаю я? Вот что мне сейчас может рассказать Петька? Ну там репетиции, Новый год, концерт… он так важничает из-за этого, просто смешно. Я, конечно, подыгрываю, изображаю восхищение. А на самом деле стараюсь не сойти с ума; в перерывах между школой и репетициями бегаю по кладбищам и больницам, общаюсь с мертвецами, спасаю Машку или спасаю мир – уж и сама не знаю, кого спасаю…»

Вот и опостылевшая больница. Зажав нос варежкой, она уже привычно толкнула дверь в подвал.

Друзья и санитар ждали ее в каморке.

– Привет всем. – Ольга посмотрела на мертвеца.

Сегодня он выглядел еще хуже. «Неужели никто из персонала не замечает его состояния?» – удивилась Ольга.

Зато Михаил был бодр и весел, Ольгу даже слегка покоробило.

– Смотрите, что раскопал. – Михаил достал файл с распечаткой. – Переверзев Александр Федорович, годы жизни 1948–1967. Это ты? – обратился он к санитару.

Тот неуверенно протянул руку в резиновой перчатке:

– Можно посмотреть? – Голос дрогнул.

Михаил отдал ему распечатку. Мертвец несколько минут внимательно вчитывался. Ольга поймала себя на мысли: «Как он может видеть? Мертвое чужое тело, оно не функционирует, наверное, месяц!»

– Да, это я, – тихо подтвердил санитар. Ольга скосила глаза, стараясь рассмотреть, что там. Санитар держал файл неловкими пальцами, не отдавая Михаилу. А тот и не собирался забирать.

– Моим друзьям удалось найти твою родню по линии отца. Кажется, это твой двоюродный внук. У него в семейном альбоме сохранилось несколько фотографий, мы предположили, что это ты с родителями.

Ольга не выдержала и протянула руку:

– Дай посмотреть!

Содрогнувшись от отвращения, она выхватила файл и наконец увидела распечатку старинного фото. Мужчина в костюме и при галстуке, темноволосая женщина с высокой прической, мальчик лет пяти в матроске. На другом фото два парня лет по девятнадцать, в узких штанах, смешных пиджаках с широкими плечами. Стоят на ступеньках, за их спинами табличка – какое-то учреждение.

– Это я с однокурсником возле мединститута, – услышала она.

– И что нам это дает? – зыркнула исподлобья. – Зачем все эти фото?

– Оль, мы же хотим разобраться, – подала голос Маша и обратилась к санитару: – Александр, мы узнали, что твои родители давно умерли. Эти две фотографии – все, что осталось. Если ты был стражем, то непременно встретил бы их.

Он покачал головой:

– Я тоже так думал, но не дождался.

– А как ты узнал меня? Как ты догадался, что я проводник?

Санитар поднял голову. Ужасное безжизненное лицо. Ольга не выдержала и отвела взгляд.

– Мы знаем проводников.

Маша подалась вперед:

– Ты видел других?

– Нет, не видел. Мы связаны с тобой. Ты приводишь – я принимаю… принимал.

– То есть сейчас души умерших никто не встречает?

– Я… не знаю. – Мертвец сник. – Могу предположить, что я связан со своими Вратами так же, как и с тобой. Поэтому я никуда не могу отсюда уйти. Здесь вход. Послушайте, – взмолился он, – для меня все происходящее – такая же загадка, как и для вас!

– Не верю! – не выдержала Ольга. – Он все врет! Это очередная ловушка.

Маша остановила ее, подняв руку:

– Погоди, меня сейчас волнует другое. Если страж с той стороны вселился в тело мертвеца, то кто стоит у Врат?

– Я не знаю! – простонал мертвец. – Может, там тоже произошла замена?

– Не вяжется. – Маша смотрела на него с жалостью. – Сплошные догадки и допущения. Знаешь, что я тебе скажу: думаю, мы встречались. Однажды я видела тебя – или такого, как ты. Я вела души через черные пустоши, на нас напали ловцы, пришлось обороняться, нескольких я потеряла. Мы совсем выбились из сил, но нам помогли – к нам вышли навстречу. Я увидела автобус, в кабине был водитель, мы не говорили – просто я знала.

Мертвец медленно качнул головой.

– Машка, ты выдаешь желаемое за действительное! – возмутилась Ольга. – Сама себя убедила!

– Помолчи! – прикрикнула подруга, и Ольга прикусила язык.

– Так кто теперь встречает души умерших? – Ее голос зазвенел.

Ольга почувствовала, как накаляется обстановка в каморке – того и гляди сгустятся черные тучи, а Машка станет метать молнии, с нее станется.

До сих пор молчавший Михаил вдруг развернулся, как бы прикрывая собой Машу от санитара.

– Так мы ничего не добьемся, – сказал он. – Давайте вернемся к самому началу. Саша, ты сам как думаешь – почему не встретил родителей? – Миша повернулся к мертвецу.