Елена Арсеньева - Большая книга ужасов 2018

– Не знаю, – в голосе санитара Ольге послышалось неподдельное страдание. Но это разозлило ее еще сильнее. – Там совсем иначе все воспринимается, времени не существует, само понятие его отсутствует. Возможно, я как-то пропустил их, возможно, меня не было на месте, хотя и места как такового тоже не существует. Я очень тосковал, чувствовал себя как будто виноватым и все время хотел вернуться, чтоб попрощаться.

– Понятно: ты не ждал их там, ты стремился к ним сюда. А здесь прошло пятьдесят лет, но ты не знал об этом – не мог знать. Но как ты стал стражем, помнишь? – продолжал расспрашивать Михаил.

– Это получилось само собой. Я очень хотел вернуться и, видно, поэтому оказался у Смертных Врат. А там поток, и все входящие нуждались во мне, я помогал как мог… Однажды я увидел Марию… И подумал: такая юная и такая бесстрашная.

Ольга возмущенно фыркнула:

– Нет, это выше моих сил! Он же все врет! Этот пафос – к чему он? С чего вы взяли, что существуют какие-то Врата, да еще и стражи? Машка, он-то тебя видел, а ты его?

– Думаю, есть единственный способ провести Александра обратно до Границы – надо попытаться извлечь его из тела и донести до Смертных Врат, – услышала Ольга вместо ответа.

– Не совсем понимаю, как это осуществить. – Михаил с сомнением взглянул на санитара. – Саша говорит, он заперт в этом теле. Спать он не может. Если бы умел, то прорвался бы к Границе и без твоей помощи.

– Есть и другой способ, – тихо проговорила Маша. – Я должна умереть…

Ольга задохнулась и вскочила со стула.

– Маш, ты чего? – Михаил обнял ее за плечи. – Мы только что вытащили тебя с того света, не торопись туда, пожалуйста.

Она шумно вздохнула и закашлялась:

– Ребят, вы меня не так поняли. Смотрите: я была в коме, так? И в том своем состоянии проникла очень далеко, за пределы Междумирья.

– Ага, в аду ты побывала! – вклинилась Ольга.

– Допустим, – терпеливо согласилась Маша. – Но я смогла побывать там, куда живым путь заказан. Теоретически, если я буду в коме, возможно, я смогу подойти к Смертным Вратам и даже проникнуть за них.

– Маша, это блажь! Какая еще кома?! Ты вообще думаешь, о чем говоришь?!

Но разве Машку переубедишь! Втемяшила в голову – «я должна попробовать пробиться через Границу»! Хотя младенцу ясно – для нее Граница закрыта. Вот если найти гонца, предположим, или разведчика – кого-то из умерших, кто согласится передать информацию оттуда…

– Ребята, я понимаю, чисто технически ввести меня в кому довольно сложно… Но есть и другая идея. Если я останусь на ночь здесь, в подвале, у входа в Смертные Врата, возможно, мне удастся найти этот вход.

Ольга испугалась. Во-первых, ей совсем не хотелось испытывать судьбу, ни Машкину, ни свою. Во-вторых, ей не улыбалось провести еще одну ночь в больнице, и не просто в больнице, а в подвале, где морг и вход в Смертные Врата. В-третьих, чертов мертвый санитар будет присутствовать. А он чем дальше, тем становился страшнее.

– Маша, мне очень не нравится твоя идея. – Ольга почувствовала озноб, пробежавший по спине. – Лучше разведчика туда отправить, там этих душ неприкаянных тучи. Подпиши кого-нибудь.

– Поиски разведчика займут время, а его у нас нет. – Машка уперлась и стояла на своем. – Саше совсем худо. Он теряет последние остатки человеческого. Он, как может, старается ухаживать за доставшимся ему телом. Но управлять трупом – то еще удовольствие. Временами Саша не в состоянии себя контролировать, выпадает из реальности, теряет рассудок. Каково это – существовать в чужом разлагающемся трупе?

Ольга непонимающе хлопала глазами.

– Что непонятного?! – Машка становилась раздражительной, если ее решения не принимались сразу и с восторгом. – В такие моменты Александр может навредить живым.

Санитар виновато кивнул.

– Я чуть не набросился на тебя, – признался он Ольге. – Мне нужна энергия, понемногу беру от тех, кто только что умер в больнице, – их ведь ко мне привозят. Но это крохи. Прячусь от живых, ваша наполненность туманит сознание. Спокойно чувствую себя только в морге. Мария права, со мной происходит что-то ужасное. Я перестаю осознавать себя.

Разжалобил. Машка, естественно, поддержала его:

– Еще бы! Ты находишься в разлагающемся трупе. Другой бы давно свихнулся!

«Да что ж такое! Как будто я хочу навредить. – Ольга обиделась. – Но нельзя же вот так запросто доверять неизвестно кому!» Вслух же сказала примирительно:

– Маш, как видишь, твоя идея с ночевкой никуда не годится, тем более что Александр сам признается – он не может контролировать себя. Оставаясь здесь на ночь, ты ставишь и себя, и меня, и его в очень неловкое положение. Представь: ты уйдешь на разведку к Границе, а я останусь один на один с аномальным существом…

Маша не дала ей договорить:

– Тебе необязательно здесь находиться. Михаил меня подстрахует, мы договорились.

Ольга чуть не задохнулась от обиды:

– Вот как… а кто подстрахует его?!

Маша взяла ее за руку:

– Ну не куксись, Оль, все будет хорошо. Мы справимся…

И эти ее дежурные фразы, и сам тон – как будто маленькую уговаривала – окончательно расстроили Ольгу.

– Раз так, я пойду на репетицию, меня ребята ждут, – голос предательски дрогнул. Друзья больше не нуждаются в ней?!

– Конечно, сходи! – обрадовалась подруга. – Новый год же скоро. Никто его не отменял. Надеюсь, попасть на ваше выступление. Пете привет передавай. – И она подмигнула Ольге. Улыбка такая еще получилась нарочитая.

Она потом не раз ругала себя. Надо было остаться, накричать, поссориться, но быть там, с ними.

Вместо этого она, глотая слезы обиды, вырвалась из сумрачного подвала в серенькую оттепель и потопала прочь, разбрызгивая лужицы подтаявшего снега.

Едва за Ольгой закрылась дверь, как Александра начало корчить – он упал на пол, съежился, пополз, мучительно протягивая к Маше руки со скрюченными пальцами. Она отпрянула, прижалась спиной к стене.

Михаил вскочил, подхватил санитара и повалил на кушетку. Тело в последний раз дернулось, свернулось и замерло в позе эмбриона.

– Нет! – Маша прыгнула и схватила труп за окоченевшую руку. – Саша! Стой! Вернись же! Ах, чтоб тебя!

Она закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь заглянуть внутрь себя. Она торопилась и нервничала, получилось не сразу. Но все же ей удалось поймать момент и нырнуть в пульсирующую темноту…

Заболоченная равнина, черная жижа и кочки, покрытые слизью. Мертвая тишина. Сизое небо.

– Саша! – Ее голос разнесся по равнине, отразился от низкого неба, эхом прокатился по далеким сопкам и замер вдали низким громом.

Он сидел на мшистом валуне и плакал – щуплый, невысокий, белый до прозрачности.