Фрэнсис Хардинг - Песня кукушки

— О, в вашем обществе никогда не бывает скучно, мисс Кресчент. — Он расслабил плечи и выпрямился, улыбаясь под опущенными светлыми ресницами и глядя на свои карамельно-молочного цвета туфли. — Что ж, да не скажут никогда, что я оставил кого-то неудовлетворенным нашей сделкой. Я серьезно отношусь к подобным вещам. Очень серьезно. Раз уж вы так настойчивы, видимо, мне придется поговорить с некоторыми людьми и изменить некоторые договоренности. Вы извините меня?

Пен кивнула, медленно опуская кулачки и не отводя взгляда от Архитектора. Он не спеша двинулся к двери в дальнем углу комнаты, потом заколебался, видимо, раздумывая, заговорить или нет.

— Дорогая, — наконец начал он, — я… должен попросить вас ничего не трогать в мое отсутствие. Вещи в этой комнате, какими бы простыми они ни были, важны для меня.

Когда Архитектор вышел через другую дверь, Трисс увидела, как младшая сестра окинула комнату хищным взглядом, полным яростного любопытства. «Он понимает, к кому он только что обратился с просьбой?» Несколько секунд Пен прислушивалась, потом выбралась из кресла и принялась обходить комнату, внимательно рассматривая радио, а затем опустившись на колени, чтобы изучить дно стола. Поэтому только Трисс заметила, что фигуры на мерцающем экране перестали заниматься тем, чем должны были, и начали придвигаться ближе, чтобы взглянуть на Пен.

Их было шестеро, трое мужчин и три женщины. Сцена представляла собой пикник на природе, так что все персонажи были одеты в прогулочные костюмы и пальто. В качестве декораций выступали серебристые холмы и цветущие деревья.

Одна женщина подняла кулак и постучала в невидимый экран с той стороны. Что-то коротко произнесла, и появились титры. Разумеется, они читались справа налево, но были на экране достаточно долго, чтобы Трисс, прищурившись, смогла их прочитать.

«ЭЙ!»

Другие фигуры тоже начали с криками колотить в экран, пытаясь привлечь внимание Пен. Титры сменились, буквы стали еще больше:

«ЭЙ! ЭЙ ТЫ! ЭЙ ТЫ ТАМ!»

Эти слова задержались еще на более долгое время, погрузив комнату в относительную темноту, так что Пен наконец с раздражением посмотрела на экран, и тогда они опять сменились.

«ДА, ТЫ! ТЫ В ОПАСНОСТИ!»

Пен подалась вперед, шевеля губами в попытке прочитать слова, потом выпрямилась, подняв брови и с сомнением поджав губы.

«ОН СОЛГАЛ ТЕБЕ. ОН УШЕЛ ЗА ПРИСТАВАМИ».

— Приставами? Кто такие приставы? — громко спросила Пен.

Фигуры на экране начали бросать энергичные взгляды на дверь, через которую вышел Архитектор, и делать руками знаки «тсс». Пен шагнула к двери, за которой пряталась Трисс, но серебристая компания запрыгала от волнения и предостерегающе замахала руками.

«НЕТ, НЕ ТУДА! ОНИ ЖДУТ ТЕБЯ!»

Пен нерешительно остановилась. Трисс, напрягшись при мысли, что Пен сейчас выбежит ей навстречу, вопросительно глянула в коридор. Однако в этом направлении никаких приставов не наблюдалось. На экране один мужчина бросился к машине, припаркованной почти за краем кадра. Он открыл дверь и выжидательно взглянул на Пен. Остальные киногерои стояли на переднем краю экрана и яростно манили ее к себе.

«СЮДА! СКОРЕЕ! В МАШИНУ! ТЫ МОЖЕШЬ СБЕЖАТЬ С НАМИ!»

Пен сомневалась, на ее лице отразилась внутренняя борьба. Потом она сжала челюсти и решительно двинулась к экрану. Неуверенно протянула руку и похлопала по мерцающей стене. Фигуры сразу же бросились к ней, бесцветные руки схватили ее за плечи и одежду. Лица расплылись в ликующих улыбках. На этот раз титры не появились, но слова можно было угадать по их губам.

«ПОЙМАЛИ!»

Пен закричала. Когда бесцветные руки вцепились в Пен, Трисс заметила, что кожа и одежда Пен пошли пятнами, словно по ней начал распространяться сверкающий серебряный лишай. Пен потеряла равновесие, и ее затянули в сельский пейзаж на серую траву. Она сделала отчаянный рывок в сторону гостиной, но смогла только ухватиться за край экрана. Ухмыляющиеся персонажи держали ее за одежду, руки и ноги, и Трисс заметила, что хватка Пен начала ослабевать. Теперь Пен была почти полностью поглощена серостью, за исключением одной цепкой руки, и даже ее кожа постепенно теряла цвет. Ее вопли были беззвучными, щеки блестели от слез.

«Так ей и надо. Так ей и надо, вредине. Она сама накликала на себя беду. Ох, Пен, ты маленькая свинья. Ненавижу тебя. Я ненавижу тебя».

Выдав свое укрытие, Трисс бросилась в комнату. Подбежала к экрану как раз в тот момент, когда Пен выпустила его край, и схватила ее запястье обеими руками. Трисс почувствовала, как ее пальцы закололо иголками, и, бросив взгляд на ладони, увидела, как по ним словно распространяются капли ртути. Злорадный триумф на лицах участников пикника сменился замешательством и яростью, когда Трисс начала тянуть Пен за руку изо всех сил, наполовину вытащив сестру из экрана, все еще серебристую и безмолвную.

Перетягивание длилось несколько секунд. Сияющие пальцы вцепились в пальцы Трисс, силясь разогнуть их. Трисс в отчаянии ткнула одной рукой наугад в экран. Один мужчина откатился, хватаясь за лицо. Остальные в ужасе уставились на Трисс, и она воспользовалась моментом. Рывок потребовал все ее силы, и она почувствовала, как ее плечи трещат от напряжения. Секунду спустя Пен лежала рядом с ней на полу гостиной, все еще бесцветная и безмолвная, но живая.

Времени лежать без сил и бездействовать не было. Фигуры по ту сторону экрана снова двинулись вперед.

— Бежим! — Трисс вскочила на ноги, и мерцающая фигурка сестры сделала то же самое.

Потащив Пен к двери, Трисс бросила взгляд через плечо и увидела, как участники пикника тянут руки к убегающим девочкам. Теперь все они приобрели одинаковую форму и одно лицо — лицо беззвучно кричащего Архитектора с горящими от ярости глазами.

Дети в зрительном зале производили слишком много шума, чтобы заметить, как две девочки несутся по балкону. Даже когда они обе скатились по лестнице, Пен не издала ни звука, и Трисс внезапно осознала, что и она движется неестественно тихо. Потом они вывалились через дверь в вестибюль, пронеслись мимо женщины за столиком, не успела она рта раскрыть, и выскочили на улицу. На секунду паника заставила Трисс остановиться, а затем рвануть обратно к дому. Поднимаясь по холму, Пен следовала за ней по пятам приземистой серебряной тенью.

Только пересекая парк, девочки наконец замедлили бег. Нырнув в тень небольшой рощицы, они остановились на пару секунд перевести дыхание и посмотреть, не преследуют ли их серые фигуры. Никого.

Пен сложилась вдвое, уперевшись руками в колени, и молча выкашливала клубы серебристой пыли. Ее кожа продолжала блестеть и светиться. На глазах Трисс вокруг головы ее сестры покружил мотылек и попытался сесть ей на щеку, явно привлеченный светом. Пен смахнула его и продолжала откашливаться, пока наконец ее щеки не порозовели.