Брэм Стокер - Змеиный перевал

Мы пожали друг другу руки — я думаю, что в тот момент дружба наша окрепла. А когда минуты волнения прошли, Дик заговорил снова:

Есть нечто странное в этой легенде, не правда ли? Змей все еще внутри горы, если не ошибаюсь. Он рассказал мне о твоих визитах, о продаже участка лишь для того, чтобы ввести меня в заблуждение. Но время приходит, святой Патрик одержит окончательную победу над злом!

Но гора и вправду удерживает нас, — заметил я, невольно содрогнувшись при этой мысли. — Мы еще не завершили свое дело, хотя я уверен в благополучном исходе.

Он улыбнулся с порога и закрыл за собой дверь.

На следующее утро Дик направился на Нокнакар. Еще накануне вечером он договорился с Энди, что тот отвезет его, так как я предпочел пойти на Шлинанаэр пешком. У меня было тому несколько причин, но главная — и я почти убедил себя, что она действительно главная, если не единственная, — состояла в том, что я не хотел присутствия Энди, его безграничного любопытства и дерзости. Однако была и другая, потаенная причина: за время прогулки я мог собраться с мыслями и набраться отваги для того, что французы называют un mauvais quart d’heure — эти ужасные четверть часа.

Во всех случаях, при любых обстоятельствах это можно счесть тяжелым испытанием для молодого мужчины. И дело не в реальных причинах — всегда остается страх, что существует какая-то ужасная, скрытая, неизвестная тебе возможность, которая может разрушить все твои надежды и превратить тебя в нелепого и смешного глупца! Я перечислял в уме собственные достоинства, отлично понимая, что имею самые прочные основания для надежды. Я был молод, неплохо выглядел, Нора любила меня; у меня не было в прошлом никаких позорных тайн или проступков, которые сделали бы меня нежелательным претендентом. Учитывая все обстоятельства, я находился в социальном положении и материальном достатке, которые соответствовали самым дерзким мечтам фермера — как бы амбициозен он ни был в поисках счастья для своей дочери.

И все же в тот день долгие мили дороги казались мне непривычно трудными, а сердце мое то и дело уходило в пятки от страха. Смутные терзания и тревоги пробуждали во мне почти непреодолимое желание убежать. Я могу сравнить те свои чувства с волнением маленького ребенка, которому предстоит впервые окунуться в море, — смесь восторга и ужаса.

Однако всегда остается некий затаенный страх перед важным моментом, смутное желание бежать прочь, хотя иное желание направляет стопы его в правильном направлении, побуждая к решительным поступкам. В противном случае не нашлось бы молодого человека, готового просить руку возлюбленной у ее родителей. Теперь мне предстояло преодолеть страх. С деланой отвагой я подошел к дому Джойса. Еще издалека я увидел его в поле недалеко от коттеджа и свернул с основной дороги.

Даже в тот момент, когда волнение достигло предела, я не мог не вспомнить утренний разговор с Энди, инициатором которого был, конечно, он, а не я. После завтрака я находился в своей комнате, пытаясь настроиться на предстоящее важное событие, а также размышляя о том, как и когда мне удастся сегодня увидеть Нору, как вдруг в дверь постучали, робко, но торопливо. Я пригласил войти, и в приоткрытую дверь просунулась голова Энди, а затем и все его тело, как-то странно изогнутое, оттого что он так и не открыл дверь полностью. Оказавшись внутри, он закрыл створку и, приложив палец к губе, таинственно прошептал:

Мистер Арт…

Да, Энди, что тебе нужно?

Говорите тише! Точняк, дело тонкое, надобно не шуметь.

Я уже догадался, к чему он клонит, так что поспешил прервать его, не желая очередного длинного представления, порядком мне надоевшего.

Итак, Энди, если ты намерен нести чушь по поводу мисс Норы, я даже слушать тебя не стану.

Да чего вы, сэр, дайте слово сказать! Я тока не хочу, чтобы мистер Дик услыхал. Послушайте совета, сэр! Сходите вы на Шлинанаэр! Вы там точняк увидаете такое, чего не ждете, — он снова придал лицу фальшивую многозначительность и в то же время грубоватую иронию.

Нет-нет, Энди! — я постарался, чтобы мои слова звучали как можно печальнее. — Я не смогу увидеть там никого нежданного.

Люди толкуют, сэр, феи такие разные формы принимают на себя, просто диво. А вдруг ваша девчонка-фея сбежала на Шлинанаэр? Феи-то любят порой бродить среди смертных.

Выпей воды, Энди! Ты не в себе.

Энто я-то не в себе? Да я здоровее и толковее тута всех. А вот фея ваша мало ли куда сбежала.

Ах нет, Энди, — заявил я меланхолично, хотя мне было уже очень трудно подавлять смех, — моя фея исчезла навеки. Я никогда больше ее не увижу!

Энди пристально посмотрел на меня, потом подмигнул и хлопнул себя по бедру:

Черт! Вот сдается мне, что вы, сэр, почти исцелились. Вы-то весь такой печальный и нервический, ну… тока если фея исчезла, почему бы вам не сходить да не познакомиться получше с мисс Норой? Точняк, ее вид вас окончательно долечит от всяких фейских наваждений, вот слово даю! Ступайте, ступайте, сэр, повидайте ее прям сегодня!

Я покачал головой:

Нет, Энди, я не пойду сегодня смотреть на мисс Нору. У меня другие планы!

Ну и ладно! — он старательно изобразил безразличие. — Не хочете идти туда, так и не больно надо. Но тока вы кругом неправы. И если уж дорога поведет вас на Шлинанаэр, не откажитесь повидать старика Джойса, а? Я так думаю, он страшно рад будет вас повидать.

Несмотря на все усилия, я почувствовал, что краснею до корней волос. Энди изучающе посмотрел на меня, а потом сказал с внезапной серьезностью:

Если уж ваша девчонка-фея окончательно обратилась в настоящую фею и упорхнула совсем, вдруг старик Джойс обернется для вас лепреконом! Вы тока его словите! Упомните, с лепреконами главное дело — раз упустишь и не словишь больше никогда! Но если ухватить покрепче, они вам прям все желания исполнят! Можа, я и чепуху скажу, но тока люди говорят, вожусь я с джинтманом, который сам, похоже, немного из таинственного народца, связан не тока со смертными, но и с феями и пикси! До свиданьица, сэр, и удачи вам! — он ухмыльнулся и поспешил прочь.

Оставшись один, я пробормотал себе под нос:

Если уж кто и связан с таинственным народцем, отважный мой Энди, так это ты сам. Похоже, от тебя ничего не утаишь!

Вся эта сцена, как живая, предстала передо мной, когда я подходил к участку Джойса. Я не мог забыть советы Энди, какими бы странными они ни казались. Похоже, он знал больше, чем показывал, хотя и демонстрировал немало. Он определенно давно догадался, кем была моя прекрасная незнакомка с Нокнакара. И сейчас он догадывался о цели моего визита на Шлинанаэр. Либо знал, либо догадывался. Но мне и впрямь ведь предстояло встретиться с Джойсом.

В глубоком смущении моем советы Энди служили ориентирами. Он знал людей, отлично знал Джойса. Он видел определенную угрозу моим надеждам и планам, а потому подсказал способ добиться цели. Я уже заметил, что Джойс был человеком гордым и, скорее всего, упрямым. Жизненный опыт подсказывал мне, что нет препятствия труднее, чем гордость упрямца. Со всем пылом влюбленного сердца я молился, чтобы на этот раз его гордость никоим образом не обернулась против меня.