Брэм Стокер - Змеиный перевал

Вековое сокровище в наших руках? Сокровенная тайна вот-вот выйдет наружу?

Мы тянули, тянули — о, как отчаянно мы тянули эту веревку! Фут за футом, мокрая и скользкая, она проходила через наши руки. Казалось порой, что удержать ее невозможно. Время от времени один из нас упускал ее на несколько дюймов — она просто выскальзывала из горевших ладоней. «Держи, держи», — сдавленно рычали мы в такие мгновения. Нас было трое, все мы с трудом удерживали вес объекта, и ни на какую дополнительную механическую помощь рассчитывать не приходилось. За нашими спинами веревка опускалась на землю бесчисленными кольцами. Будет ли ей конец? Мы начинали задыхаться от напряжения, руки и спины сводило. И тут возникло новое, более упорное сопротивление. Я не рассчитывал на это, но Дик крикнул:

Теперь надо поднимать прямо вверх, иначе груз застрянет в корнях. Вы двое сможете удержать? Я должен пройти на мостки.

Мы кивнули, не в силах отвечать словами — у нас едва хватало дыхания.

Дик осторожно отпустил веревку, позволяя нам скоординировать усилия по-новому, а затем поднял горсть земли, растер ее между ладоней и прошел на мостки чуть дальше центра, а затем подобрал веревку там. Он крепко перехватил ее смазанными глинистой землей руками и сказал:

Мердок, вы оставайтесь на месте и тяните, а ты, Арт, иди сюда.

Я тоже набрал земли в ладони и растер ее, поспешив к другу на мостки, а там подхватил веревку рядом с ним.

Последовали минуты ожесточенной борьбы. Лица наши побагровели от прилива крови, пот заливал глаза, руки и спина болели чудовищно, я почти пришел в отчаяние, уверенный, что нам не одолеть мощь этой проклятой трясины. Но потом пришла волна отваги и упорства, и мы с удвоенной энергией тянули и тянули веревку.

Наконец нечто огромное показалось над поверхностью болота. Еще неясно было, что это — липкая грязь делала предмет бесформенным, — однако его появление вызвало прилив энтузиазма. Внезапно болото отпустило свою добычу, сопротивление ослабело, и со взрывом вони и фонтаном отвратительных темных брызг предмет полностью вышел наружу. Мы еще немного поднатужились и выволокли его на скальный выступ. Мердок опрометью бросился туда, яростно выкрикивая по пути:

Отойдите! Руки прочь! Это мое, я сказал: это мое! Даже не думайте коснуться, иначе пожалеете! Прочь, прочь! Это моя земля, уходите! — глаза его сверкали, как у безумного, — да он и выглядел в этот момент безумным убийцей.

Я испытывал к нему столь сильное отвращение, буквально физическое, что не стал отвечать. А слабость, накатившая после окончания всех усилий, заставила меня опуститься на землю. Но Дик был настроен бодро, и голос его прозвучал твердо и спокойно:

Как же вы благодарны тем, кто помог вам! Оставьте находку себе, мы на нее не претендуем. Но запомните: такая одержимость определенно сведет вас с ума. Держите себя в руках по мере сил. Фу, какая вонь и грязь! — И только после этих слов он опустился на землю рядом со мной.

Да уж — грязь и вонь были ужасны. Бесформенный огромный комок, извлеченный нами из болота, истекал мерзкой жижей, а потревоженная трясина испускала пузыри и отвратительный запах. От добычи к болоту устремился настоящий поток жидкой грязи, но Мердок не обращал на это никакого внимания. Он буквально припал к мерзкой глыбе и бормотал сладострастно:

Наконец, наконец! Мое сокровище! Все мое!

Дик встал, его красивое лицо исказилось гримасой отвращения.

Пойдем отсюда, Арт. Ужасно наблюдать за деградацией человека. Оставим его наедине с приобретением.

Я тоже встал, чтобы последовать за Диком. Но, услышав его, Мердок резко обернулся, сверкнув на нас диким и злобным взглядом.

Нет! Нет, останьтесь! Вы должны увидеть мое сокровище! Вы его никогда не забудете. Можете потом рассказать Фелиму Джойсу, что я раздобыл на его земле — на той самой, что отнял у него!

Мы переглянулись и остановились.

Мердок взял лопату и стал удалять грязь с непонятного предмета. Несколько энергичных ударов — и добыча обрела узнаваемый облик. Это был проржавевший армейский лафет! Так вот что мы тащили со дна трясины! Мердок взвыл от разочарования и чуть ли не упал рядом с бесполезной грудой металла.

Пойдем отсюда! — сказал Дик. — Мне даже жаль этого мерзавца. Тяжело, наверное, обнаружить, что столько сил потрачено понапрасну.

Мы пошли прочь, оставив Мердока у грязного ржавого лафета. Никогда не забуду выражение жадности и досады, запечатлевшееся в тот момент на его лице. Мы направились к ручью у подножия горы, там смыли грязь с одежды, рук, лиц, испытывая облегчение по мере того, как освобождались от вонючего прикосновения болота. Потом мы поднялись повыше, чтобы свежий ветерок осушил и очистил нас. Некоторое время мы молчали, наслаждаясь покоем. Наконец, Дик сказал:

Полагаю, Арт, тебе стоит вернуться в коттедж. Мисс Джойс, должно быть, недоумевает, куда и зачем я так торопливо увел тебя. Не стоит тревожить ее.

Было странно слышать это «мисс Джойс» о Норе, моей Норе. Я невольно улыбнулся и покраснел. Дик заметил это и добродушно усмехнулся. Положив руку мне на плечо, он добавил:

Теперь ты часто будешь говорить о ней с другими, слышать ее имя. Она становится частью твоего круга — и, клянусь честью, украшением его! Мисс Джойс — пока она не станет миссис Артур Северн!

Какое наслаждение слышать такие слова!

Вернувшись в коттедж, я застал Нору в одиночестве. Она понимала, что я связан обещанием не рассказывать о странных работах на участке, принадлежавшем теперь Мердоку, но явно волновалась. Она не могла не заметить, как странно я выглядел: конечно, я отчистил грязь в ручье, но далеко не полностью. Без лишних слов Нора приготовила таз горячей воды, мыло, полотенце, щетку для одежды и предоставила мне возможность привести себя в полный порядок. Ее хлопоты вызывали у меня сладкое чувство близости. Ее женственность, забота, грациозные манеры — все казалось мне совершенством. Передавая мне щетку для волос, она слегка вспыхнула и смутилась, и это тоже было трогательно и прекрасно. Какой радостью становится самая простая вещь — скажем, расчесывание чистых волос, — если любимые нежные руки касались перед тем каждого предмета, который ты теперь используешь! Когда мой туалет был завершен, Нора взяла меня за руку и посадила рядом с собой. После минутного колебания она произнесла:

Я хотела спросить тебя кое о чем.

Спрашивай о чем угодно, — горячо откликнулся я. — Нора, дорогая, мне тоже хочется задать тебе один вопрос.

Щеки ее снова порозовели, она кивнула и ответила:

Но сперва мой вопрос!

Нет-нет! Скажи сперва ты — а потом у тебя будет право спрашивать о чем угодно.

Но я не хочу никаких прав, — улыбнулась она.