Килан Берк - Клан

– Все хорошо?

– Да. Убился ногой у ручья.

– Сочувствую.

Маккиндри кивнул.

– Сам виноват, старый пень. Надо под ноги смотреть, – он сложил руки на груди. – Пит… ты ж знаешь, тебе сюда нельзя.

– Да, сэр.

– И знаешь, что я лично обещался разузнать про твоего папу все, что смогу, чтобы положить делу конец, да?

– Да, сэр.

– Что ж ты меня тогда не послушал? Разве я тебе врал когда?

– Нет, сэр.

– То-то же. А чего тогда воду мутишь?

– И в мыслях не было, чесслово. Тока хотел вернуться и проучить этих гадов. Нельзя же убивать людей направо и налево, шериф.

Взгляд Маккиндри был жестким.

– Ну-ка, ну-ка, как легко ты словами разбрасываешься, людей обвиняешь. Доказательства-то имеются какие?

Пит задумался, хотел признаться, что других доказательств, кроме воспоминания о том, как он проснулся и обнаружил семейку Мерриллов у себя дома много лет назад, нет, как вспомнил про Клэр.

– Пожалуй, что имеются, – сказал он и улыбнулся. – Девушка, которая от них сбежала, со мной. Она знает, что доктор ни при чем. И знает, кто при чем.

Маккиндри кивнул, словно с самого начала знал, что Пит не один.

– И где она?

– Внутри, – ответил Пит. – Но просит, чтоб ее оставили в покое. Наверно, ищет вещи своих друзей.

– Приключений она на задницу ищет. Это чистой воды вторжение в частную собсность, – сказал Маккиндри, но, к радости подростка, не пошевелился. – Меня прислала ее сестра, воротить домой. Она и так порядком нахлебалась горя, чтоб снова лезть на рожон и всех вокруг переполошить.

– Мы приключений не ищем, – сказал Пит. – Просто надо было вернуться. Нельзя все оставить как есть. Никто не знает правду, а знать ее надо. Клэр, наверно, хочет избавиться от тяжких мыслей. Спорю, как мы закончим, вы ее больше в жисть не увидите.

– Так-то оно так, – сказал Маккиндри. – Но городу хватает встрясок и без людей, которым повезло отседа выбраться, а они все лезут и лезут назад, – он бросил взгляд на ногу, замотанную в бинты и обрывки старой рубашки, и покачал головой. – Мне очень жаль, как вышло с твоим батей, но ты пойми, что он был несчастный человек. Он сам наложил на себя руки, сынок, вот и вся правда. А что там случилось с ребятишками и доктором, и кто с ними это сделал – ты тут ни при чем, и совать свой нос не след.

– Но Клэр сказала…

Маккиндри поднял руку.

– Я с высокой колокольни плевал, что тебе наболтала Клэр. У нее мозги не в порядке после всех делов и, между нами, видать, ей их так и не вправили. Вбила себе в голову, что на нее напала какая-нить семья, которую она по дороге увидала. Всякое бывает, сам знаешь. Разуму только волю дай, он тебе такого напридумывает. У меня так со сводным братцем Уиллардом было. Пошел кукурузу собирать по пьяни, споткнулся и тюкнулся макушкой о камень. Потом божился, что его по башке огрело чучело. И до сих пор сам верит.

– У нее не так, шериф.

Шериф нахмурился.

– Тебе-то откеда знать, так или не так? Ты что, был с ней, когда над ней измывались?

– Нет, – признался Пит.

– Ну и откеда знаешь, кто там да чего?

– Она сказала.

– Она что хошь тебе наговорит, если у нее черепичка потекла, ну, верно же?

Пит пожал плечами.

– Черт, малой, а если я тебе скажу, что меня за ногу медведь укусил, тож поверишь?

– Можбыть.

– С чего вдруг?

– Ну… вы же шериф.

– И потому, думаешь, не стану брехать.

– Ну да.

– Слухай, а ты, небось, неровно к ней дышишь, вот и веришь всему, что она скажет, а?

Пит почувствовал, как к щекам приливает тепло.

– Не знаю.

– Ага, – сказал с ухмылкой Маккиндри. – Так и думал. Она скажет, что небо зеленое, а трава голубая, а ты и рад поверить, лишь бы она подол задрала.

– Это что значит?

– Не забивай голову. Не важно. А важно, сынок, другое.

– Что?

– Ее сестрица думает, что ты похитил Клэр.

У Пита отпала челюсть.

– Нет… она сама просила отвезти, с места мне не сойти!

Маккиндри цыкнул.

– Я-то верю. Правда. А вот народ не поверит, и чем дольше ты тут торчишь и дурака валяешь, тем глубже влезаешь в здоровую компостную кучу.

– Разве я могу похитить человека.

– Да куда тебе, но народ-то решит, что ты в нее втрескался, и знает, что у нее с головой нелады, вот и подумает, что ты уволок свою зазнобу в глушь, чтоб остаться с ней наедине.

– Неправда это.

– Неправда, а они так подумают. Скажут: чего богатой белой северянке ехать в нашу дыру с молодым нищебродом, и начнут выдумывать, кто во что горазд. А ты окажешься злодеем.

– Но Клэр…

Маккиндри поковылял от машины и положил руки на плечи подростка. Словно хромой пес, он держал перебинтованную ногу на весу.

– Слухай, – сказал он тихо. – Когда надо будет, Клэр ради тебя и пальцем не шевельнет. Выкинь ее из головы, пока она тебя не подвела под монастырь. Пойми, тех, кто на нее напал, и в помине нет, а ей приспичило на ком-нить отыграться. Потому она и приехала. Злится, что никого не накажут за то, что с ней приключилось, так что, неровен час, заманит тебя в дом, разрешит себя трахнуть, потом закричит караул и наплетет с три короба, что ты думал ее изнасиловать и прикончить, как в тот раз.

Испугавшись, Пит затряс головой.

– Шериф… Я о ней заботился . В больничку ее возил.

– Я-то не сомневаюсь. А она скажет, что отвез из чувства вины после того, как поубивал ее друзей и с ней поразвлекся. Скажет, у нее мозги помутились, думала, это кто другой был, а когда увидала тебя у нее дома, сразу все вспомнила. Потом еще заявит, что ты ее затащил в машину и привез сюда, – он грустно покачал головой. – А кто поперек скажет? Веллман бы замолвил за тебя словечко, но он стынет в земле. Батя твой тоже. Кто еще докажет, что ты говоришь правду?

Нет , сказал себе Пит. Вы не знаете Клэр. Она не такая . Но, как он уже понял раньше, хоть он и посвятил всего себя ее защите, на самом деле совсем ее не знал, и она ему вовсе не нравилась с самой встречи у нее дома. Клэр была холодной, а разве холодные люди не способны на то, о чем рассказал Маккиндри? Тем не менее казалось невозможным, что он настолько ошибается в человеке. Но зачем Маккиндри врать?

Голова заболела от попыток распутать узел. Он разрывался от желания остаться и защищать Клэр в надежде, что она отблагодарит его за усилия, и прислушаться к совету шерифа избежать кошмара, который он расписал в красках, как вероятную награду за преданность.

– Как же мне быть? – спросил он.

Маккиндри кивнул, словно Пит правильно решил математическую задачку.

– Уноси ноги, – сказал он. – Счас людям интересна девчонка, а не ты, пока не дашь им повода. Езжай в город и жди меня в офисе. Стелла там, она тебе чего-нить заварит.

– А вы?

Шериф вздохнул и положил руки на бедра.

– Буду с ней разговаривать. Поглядим, станет ли артачиться, поедет ли со мной по доброй воле. Ее надо вернуть родным.