Поль Альтер - Четвертая дверь

Дрю положил руку мне на плечо.

– Его отца убил не Генри, а бестолковый, взбалмошный полицейский инспектор. Тот, которого прозвали Психологом, который воображал себя умнее всех. Нет, молодой человек, вы никогда не сможете влезть в мою шкуру, прочувствовать то отвращение к самому себе, какое испытываю я. Вот честно, не будь у меня жены и детей, может, взял бы да и прыгнул вслед за вашим другом. Никогда и помыслить не мог, что своим поганым языком доведу человека до безумия…

Не волнуйтесь, ни одна душа не узнает конец этой истории, в коей виноват один тупица из Скотленд-Ярда. Я лично прослежу, даю слово. Смерть мистера Уайта будет представлена как несчастный случай, после которого ваш друг, не оправившись от горя, покончил с собой. Что же до Латимеров, они просто напрашивались на такой исход. Одна из их жертв могла раскрыть обман и отомстить.

У берегов Темзы замаячили маленькие огоньки. Лучи полицейских фонарей скользили по поверхности воды.

– Пойдемте, – сказал Дрю. – Генри уже не найти живым. Я вас подвезу.

– Нет, спасибо, инспектор. Я не хочу возвращаться домой. Мне лучше побыть одному.

Через два дня мистер и миссис Стивенс заявили об исчезновении их сына Джеймса. Его так никогда и не нашли.

Уму непостижимо. Доктор Твист все-таки выбрался из лабиринта без выхода. Я до последнего не мог в это поверить, но решение заслуженного криминолога соответствовало моим фактам единственно логичным образом. Притом что автор сюжета – в данном случае ваш покорный слуга – вовсе не задумывался над ответом, хотя, по идее, и должен был знать его изначально. Твист не только сумел объяснить, как убили Боба Фарра и Артура Уайта, но и грамотно истолковал странное поведение Генри во всей истории.

Полагаю, тут может существовать только два варианта. Либо доктор Твист и впрямь великий гений, либо я сам подсознательно шел к подобному исходу. Обычная моя скорость – три страницы в день. При этом я частенько прерываюсь, чтобы передохнуть или свериться с источниками. Однако в данном случае хватило десяти вечеров и всего одной книги – той самой, о Гудини.

Концовка же меня просто поразила. Зачем доктор Твист заставил Джеймса Стивенса исчезнуть? Это вообще не вписывалось в мой сюжет. Слишком нелепо.

Кстати, если задуматься, в письме есть еще одна любопытная вещь. Давайте-ка взглянем… Ага! «Ваша история предполагала лишь одно толкование… Но все равно признаю, что получил несказанное удовольствие от работы… Подробности обсудим при встрече…» Какие подробности?

Да и к чему тратить время, когда вопрос можно решить обычным телефонным звонком?

Я уже хотел набрать номер Твиста, но в последний момент передумал. Пусть все уляжется. Если позвоню сразу, это будет означать безоговорочное поражение, а мне не хотелось выслушивать плохо скрываемое торжество с ноткой притворной скромности. Да пусть даже без нее. Легкость, с которой Твист так лихо расщелкал «дело», чего греха таить, меня раздражала. Все-таки я – Джон Картер, признанный мастер детективного романа, – побился с этим богом криминологии об заклад, что он никогда не отыщет решение.

Приближался полдень, а Джимми так и не появился. Мы планировали перекусить в «Белой лошади», но, честно говоря, желания идти туда не было. Видимо, и Джимми не голодал, раз торчал незнамо где. Я решил подышать свежим воздухом в одиночестве.

Мое жилище располагалось в тихом и уединенном уголке за милю от ближайшей деревни. Идеальное место для спокойного отдыха и поиска вдохновения. Погруженный в глубокие раздумья, я бродил по извилистой тропинке, окаймляющей уютные лоскутки газона. Сначала в голову лезли какие-то путаные мысли, но они, наконец, испарились, и на душе стало безмятежно. Свежий ветерок и приветливые лучи солнца ласкали лицо. Я так разнежился, что потерял счет времени и вернулся домой, когда часовая стрелка уже переползла отметку «два».

Дойдя до своего кабинета, я увидел стоящего у стола Джимми. Заметив меня, он слегка вздрогнул и быстро отпрянул в сторону. В его руке были листочки писчей бумаги, которые прислал доктор Твист.

– Вы читали мои письма? – резко спросил я.

– Читал? – пробормотал Джимми, взглянув на листки, и затем торопливо положил их на стол. – Нет, я ждал вас. А это… Просто взял машинально, не думая. И, само собой, не заглядывал.

– Надеюсь, вы меня не заждались? Я вышел развеяться и совсем потерял счет времени.

– Не волнуйтесь, мне не хотелось есть. И, кстати, я тут получил работу. Пойду, пожалуй.

Джимми не объявился ни на следующий день, ни через день, ни через два. Обеспокоенный таким необычным молчанием, я позвонил ему домой. Никто не ответил. Тогда я набрал номер консьержки.

– Добрый день, мадам. Могу ли я поговорить с Джимми Лессингом?

– Мистер Лессинг здесь больше не проживает, – ответил недовольный голос.

– В смысле «больше не проживает»?

– В прямом. Съехал два дня назад.

– Съехал? Но куда?

– Понятия не имею. Адреса он не оставил. По-моему, его уже нет в стране. Он поговаривал о Соединенных Штатах, но это все, что мне известно.

Я повесил трубку. В висках начала пульсировать кровь. Джимми внезапно улетел на другой конец света, даже не сообщив мне. Ерунда какая-то.

Ход моих мыслей прервал телефонный звонок.

– Да? – прорычал я.

– Рональд?

– А, доктор Твист. Рад слышать. Я получил ваше письмо. Разрешите принести мои самые сердечные поздравления. Никогда бы не подумал, что вообще…

Алан Твист резко прервал меня, чего обычно себе не позволял:

– Мы можем встретиться во второй половине дня?

– Минутку, дайте подумаю… Да, я свободен. Вас устроит в пять часов?

– Конечно… Кто там? А, входите, доктор. Вынужден с вами попрощаться, Рональд, пришел мой врач. Увидимся.

– Давайте бросим курить вместе, – выдохнул струйку дыма доктор Твист. – Поддержите меня? Кажется, я совсем запустил сердце. Раз время от времени хочется посмаковать трубочку, то вроде как и думать не нужно. Знаете, что этот разносчик плохих вестей мне сообщил? Я, мол, должен радоваться, ибо еще могу иногда позволить себе рюмочку виски. Изредка, разумеется. К черту!

Твист вытряхнул трубку, вновь набил ее до краев и зажег. Затем откинулся в кресле и погрузился в созерцание моря, которое проглядывалось вдалеке из французских окон гостиной. Внезапно сильный ветер затряс створки, и вода заколыхалась.

– Вот ведь погодка, – уже более спокойно проворчал Твист, плотнее укутываясь в жакет. – Немного спиртного нам не повредит, как считаете?

Он поднялся, выпрямив худое тело – результат увлечения садоводством и каждодневной зарядки, – и прошел к бару.

Я решил не позволять отвлекать себя и ринулся в атаку: