Томас Олд Хьювелт - Сглаз

Но вдруг Гризельда оторопела. Беруши, похоже, ей не понадобятся.

Ведьма не шептала.

В лесу воцарилась тишина. Гризельда прислушалась, сосчитав до шестидесяти.

Точно. Никакого шепота.

Глубоко тронутая и охваченная новым для нее чувством сродни дружескому расположению, Гризельда склонила голову и с почтением послала ведьме воздушный поцелуй.

– Благодарю тебя, дорогая, – застенчиво вымолвила она. – Спасибо за доверие.

Страх покинул ее.

Гризельда приблизилась к Катерине и просунула один конец веревки в звено цепи на теле ведьмы. (Несмотря ни на что, она действовала аккуратно и старалась ненароком не задеть Катерину.) Другой конец Гризельда привязала к длинной крепкой палке. Став позади Катерины, женщина начала наматывать веревку на палку.

Когда веревка туго натянулась, Гризельда подняла палку, будто удочку. Сумка оторвалась от земли и мягко коснулась ведьмы. Павлин истошно завопил. У Гризельды расширились глаза. В лесу птичьи крики не были неуместными, но вопли жертвы показались Гризельде гласом с того света.

Гризельда застонала, но не остановилась. Подняв сумку еще выше, она принялась ходить вокруг Катерины, наматывая на ведьму веревку.

Прикрутив таким образом ношу к ведьме, Гризельда завязала свободный кончик веревки узлом на ручках сумки и перевела дух. Она хорошо потрудилась! Жалко, что такая темень, она бы с удовольствием посмотрела на проделанную работу.

Разумеется, она угодила Катерине. А когда ведьма исчезнет, чтобы появиться в другом месте, павлин сгорит и воскреснет из пепла, подобно фениксу.

Гризельда улыбнулась и поправила хвост, торчащий из сумки.

В понедельник, в половине восьмого, Марти Келлер позвонил Роберту Гриму и сказал, что ему надо поторопиться.

Грим еще не нажал «Отбой», а воображение уже унесло его в страну грез. Он представил себе, как откусывает яйца Колтону Мэзерсу и выплевывает их изо рта на доску для рубки мяса, которая принадлежала его матери. Затем прицеливается и сплющивает содрогающуюся плоть битой для крикета.

Не самые радостные видения оставили у Грима в душе чувство мрачного удовлетворения.

Вскоре Грим и Уоррен Кастильо, облаченные в дождевики, зашагали по Олд Майнерз Роуд. Утро выдалось промозглым и ветреным. Улица пустовала. Везунчики, которым не нужно было спозаранку сидеть в офисе, закрыли двери на замки и задернули занавески, затаившись в ожидании непогоды. Но и остальные горожане наверняка проявили находчивость: они в массовом порядке предупреждали свое руководство о том, что приболели и не приедут на работу.

Люси Эверетт успела доложить Гриму, что телефонные линии буквально раскалились и она не может отслеживать звонки.

Но Грим понимал, что настоящая буря бушует внутри их самих. Он видел, насколько встревожены местные, и его мало-помалу начали одолевать дурные предчувствия.

Катерина, детка, что ты затеяла? Кто тебя обидел?

Уоррен, почти на десять лет моложе Грима, с трудом поспевал за ним по мокрой обочине.

– Насколько все паршиво, как думаешь? – выдохнул Уоррен.

– Ничего такого, с чем бы мы не справились, – ответил Грим глухим голосом.

После того безумного случая с лошадьми у Грантов, в субботу, Грим решил, что ситуация более-менее под контролем. Тогда у него, конечно, чуть инфаркт не случился, но животные ничего не успели натворить, и хозяева их усмирили.

Наверное, жеребец увидел собственное отражение и временно свихнулся от страха. Проломился в дом прямо сквозь стекло. Грим посоветовал Стиву Гранту, чтобы тот отправил лошадей на выпас к Солу Хамфри – на окраину Блэк Спринг, поскольку источник зла находился прямо за конюшней. Окрасившийся кровью Философерс Крик был как раз позади дома Стива Гранта.

Увидев ручей, Грим присвистнул.

Похоже, жителям Блэк Спринг крупно не повезло!

Мэзерс хотел сохранить все в тайне, но Грим едва не взорвался.

– У нас тут лошади свихнулись после того, как собака совершила самоубийство! – прорычал Грим. – По-моему, Гора Скорби решила свой проклятый послед скинуть! Можешь прогуливаться по тропинкам и рассыпать крошки хлеба в зачарованном лесу, но я собираюсь связаться с парнями из Вест-Пойнта.

– Нет, Роберт! – воскликнул глава Совета с решительностью и страстью, какие можно услышать лишь у маленьких детей и религиозных фанатиков.

Но Грим услышал в его голосе и нотку сомнения. А еще отголосок старческой немощи.

– У нас нет выбора. Катерина никогда не трогала домашних животных. Впервые за сто двадцать лет она изменила схему поведения, и никто не знает почему! По-моему, она разбушевалась и скоро войдет во вкус!

– Именно. Поэтому мы должны выяснить, что случилось, прежде чем принимать поспешные решения. Это дело нашего города. Блэк Спринг всегда сам о себе заботился, ясно тебе?

– Но у нас нет достоверной информации! – возразил Грим. – Ситуация уникальна, и каждому из нас грозит реальная опасность. Люди запаниковали, но их не стоит в этом винить. Мы должны предупредить начальство на тот случай, если проблема усугубится.

– Мистер Мэзерс прав, Роберт, – вымолвил Эдриан Чэсс, один из членов Совета. – Чем, по-вашему, нам могут помочь военные из Вест-Пойнта? Они просто будут глазеть на нас через пуленепробиваемое стекло и наблюдать, как мы по очереди подыхаем!

Гризельда Хольст с чувством кивнула.

– Уверуем в Господа, – произнесла она.

– Мы потерпели фиаско, – проворчал Грим, качая головой. – У меня есть обязанности, и я поступлю по-своему.

Костлявые пальцы Мэзерса обвились вокруг запястье Грима, как ядовитые змеи.

– Роберт, ты обязан подчиниться Совету. Если ты откажешься, я сниму тебя с твоего поста.

Грим мысленно проклял Колтона Мэзерса и ту повивальную бабку, которая помогла ему появиться на свет. Не то чтобы он был высокого мнения о парнях из Вест-Пойнта. Грим ежегодно составлял отчеты, но относился к ним как к бюрократической отписке, необходимой лишь для того, чтобы продолжалось финансирование. Но теперь-то все иначе! Грим хотел отправить военным образец воды из ручья для срочного анализа. Ребят из Вест-Пойнта тоже следовало ввести в курс дела. Может, это создаст иллюзию безопасности, кроме того, Грим считал, что сейчас скрытничать нельзя.

Кровавый ручей поверг Грима в меланхолию, и любое логическое действие, за которое можно было бы уцепиться, пошло бы ему на пользу.

Но Мэзерс боялся. Он стал абсолютно непредсказуемым – страх мешал ему размышлять и загонял главу Совета в угол.

Как и Стив Грант, Грим понимал, что они ходят по краю пропасти.

Примитивное человеческое желание найти объект, внушающий ужас, станет спусковым крючком. Затем страх сменит ярость, и люди растерзают козла отпущения. Религиозная преданность на грани одержимости. Скоро пламя охватит весь город. Кто раздразнил ведьму? По какой причине она решила нас наказать?