Дэн Симмонс - Темная игра смерти [Литрес]

– Только во время Второй мировой войны, – ответил он. – Да и то я ни разу не убил человека.

– Там, сзади, полно всякой всячины, добытой по вашему списку, – сказал Коэн. – Ваши восемнадцать тысяч долларов потрачены на самое бредовое собрание вещей, которое я когда-либо покупал… Но винтовки с оптическим прицелом там, увы, нет.

– А как насчет охраны? – спросил Сол.

– Вашей или их?

– Их.

– А что вас интересует?

– Как с ней управляться?

Прищурившись, Коэн задумчиво смотрел в световой коридор, образованный габаритными огнями машин.

– Если кто-то собирается вас убить, то охрана – это в лучшем случае обреченная попытка отсрочить неизбежное. Если ваша жертва ведет общественную жизнь и часто появляется на людях, самая лучшая охрана может разве что осложнить вам путь к отступлению. Последствия можно было наблюдать месяц назад, когда один балбес решил, что ему хочется выстрелить в американского президента из пукалки двадцать второго калибра.

– Арон говорил мне, что вы обучаете своих агентов пользоваться «береттами» двадцать второго калибра, – заметил Сол.

– В последние годы – да, – кивнул Джек, – но они применяют их на близких расстояниях, там, где, скорее, надо бы пользоваться ножами, и в ситуациях, требующих тишины и быстроты действий. Когда мы посылаем ударную группу, этому предшествуют недели слежки, тренировок и налаживания путей отступления. Этот парень, который стрелял месяц назад в вашего президента, готовился не больше, чем вы или я перед тем, как пойти на угол купить газету.

– И что это доказывает?

– Это доказывает, что такой вещи, как охрана, не существует, когда поведение и поступки предсказуемы, – ответил Коэн. – Хороший шеф службы безопасности запретил бы своему клиенту следовать распорядку дня и назначать встречи, расписание которых может стать достоянием публики. Раз пять-шесть именно непредсказуемость спасала Гитлера. Именно из-за нее нам не удалось ликвидировать верхушку Организации освобождения Палестины. Но какую охрану обсуждаем мы в этой гипотетической дискуссии?

– Гипотетической? – переспросил Сол и улыбнулся. – Ну, давайте для начала гипотетически обсудим охрану мистера К. Арнольда Барента.

Коэн резко обернулся:

– Так вот зачем вы просили раздобыть сведения о летнем лагере Барента!

– Мы же говорим гипотетически. – Сол продолжал улыбаться.

Коэн нервным движением провел рукой по лицу:

– О господи, вы сошли с ума!

– Вы сказали, что это безнадежная попытка отсрочить неизбежное. Разве мистер Барент является исключением?

– Послушайте, – промолвил Джек Коэн, – когда президент Соединенных Штатов отправляется куда-нибудь – куда угодно, даже с визитом к лидерам зарубежных стран, и встречается с ними в уединенных охраняемых зонах, служба безопасности стоит на ушах. Дай им волю, они бы не выпускали президента из бункера Белого дома, да и его они считают не вполне безопасным. Единственное, когда охрана вздыхает с облегчением, – это когда президент проводит время с К. Арнольдом Барентом. Этим разные президенты занимаются вот уже последние тридцать с лишним лет. В июне Фонд западного наследия Барента устраивает ежегодный летний лагерь, и сорок – пятьдесят самых влиятельных людей мира, сняв смокинги, отдыхают на одном из его бесчисленных островов. Это что-нибудь говорит вам про его службу охраны?

– Только то, что она хорошая, – сказал Сол.

– Лучшая в мире, – поправил Коэн. – Если завтра Тель-Авив сообщит, что будущее Израиля зависит от внезапной смерти К. Арнольда Барента, я вызову оттуда наших самых подготовленных людей, соберу группы коммандос, рядом с которыми освободители заложников в Энтеббе – это детский сад, [50]подтяну отряды мстителей из Европы – и тогда у нас будет лишь один шанс из десяти подобраться к нему.

– Как именно вы бы попытались это сделать? – спросил Сол.

Коэн молчал несколько минут.

– Гипотетически, – наконец промолвил он, – я бы дождался того момента, когда он окажется в зависимости от чьей-то чужой охраны, например президента, и тогда попытался бы… О господи, Сол, это все пустые разговоры. Где вы были тридцатого марта?

– В Кесарии, – ответил Ласки. – И тому есть масса свидетелей. Что бы вы еще попробовали?

Коэн покусал губы.

– Барент постоянно совершает перелеты, а это всегда увеличивает уязвимость. Охрана на земле, естественно, не даст установить взрывчатку на борту, но остается перехват или ракеты «земля – воздух». Если вы заранее сможете узнать, куда направляется самолет, когда и как определить его местонахождение в нужный момент…

– Вы можете это сделать? – спросил Сол.

– Да, – съязвил Коэн, – если все ресурсы военно-воздушных сил Израиля объединить с электронным обеспечением разведок, воспользоваться американским спутником и системами противоядерной защиты, а также если мистер Барент окажет нам любезность и будет совершать полет над Средиземным морем или Южной Европой по заранее утвержденному расписанию.

– У него есть яхта, – не унимался Сол.

– С корпусом длиной двести шестнадцать футов, «Антуанетта». Она куплена им двенадцать лет назад за шестьдесят девять миллионов долларов у одного покойного греческого судового магната, больше известного в качестве второго мужа некой американской вдовы, чей первый супруг оказался на слишком близком расстоянии от хорошо настроенной оптической винтовки, которую держал в руках бывший морской пехотинец. [51]– Коэн перевел дух. – На борту яхты Барента столько же охраны, как и на любом из его островов. Никто никогда не знает, куда она направляется и в какой именно момент он будет на борту. На ней имеются две посадочные площадки для вертолетов, она снабжена катерами, которые занимаются разведывательной деятельностью, если поблизости оказываются какие-нибудь суда. Не исключено, что яхту можно торпедировать, хотя я сомневаюсь в этом. Она маневренна, оснащена радарами и системами контроля более совершенными, чем современные эсминцы.

– Итак, наша гипотетическая дискуссия подошла к своему концу, – произнес Сол, и по его тону Натали поняла, что все рассказанное Джеком уже было ему известно.

– Здесь мы остановимся. – Коэн свернул на боковую дорогу.

На указателе значилось «Сан-Хуан-Капистрано». Они притормозили у заправочной станции, и Коэн расплатился своей кредиткой. Натали, продолжая бороться со сном, вышла из машины и размяла ноги. Стало прохладнее, ей показалось, что где-то неподалеку плещутся волны и пахнет морем. Она подошла к Джеку, который наливал себе кофе из автомата.

– Вы проснулись, – улыбнулся он. – Добро пожаловать обратно в нашу реальность.

– А я и не спала… почти, – откликнулась Натали.