Джеральд Бром - Похититель детей

— Блин, — продолжала Сверчок, — Лерой же сам говорил нам, что пикси ни в коем случае нельзя причинять вред. Сказал, что это — один из законов. Вроде как пикси — часть здешнего волшебства, или еще что-то такое.

— Он и не причинял ему вреда, — заметил Дэнни. — Он его просто убил.

— Спасибо за уточнение, Дэнни. Я тоже при этом была, если ты забыл.

— Может, у него биполярное расстройство, или еще что-то подобное? — сказал Дэнни. — И ему просто лекарства нужны?

— Нет, здесь, конечно, все по-своему ненормальные. То есть всем нам пришлось дерьма хлебнуть, так ведь? Но с Лероем — дело другое. Тут все намного глубже.

Все трое ненадолго притихли.

— А знаете, — нарушила молчание Сверчок, — Абрахам говорил мне, что Лерой здесь уже давно. Не просто пару недель, гораздо дольше. Сказал: Лерой боится поединка, потому до сих пор и остается Свежей Кровью. И знаете, что я думаю? Я думаю, в этом и беда. Это его и гложет.

— Да ты у нас прямо философ, — сказал Дэнни.

Сверчок наградила его мрачным взглядом.

— Ладно, а я думаю вот что, — продолжал Дэнни. — Я думаю, старину Лероя в детстве слишком часто роняли головкой об пол.

— Может, сказать кому-нибудь? — предложила Сверчок.

— Ага-ага, превосходный план, — фыркнул Дэнни. — Может, ты и скажешь?

— А почему нет?

— Шутишь? Вокруг оглянись.

Ник проследил за его взглядом. Двое Дьяволов по очереди метали нож друг другу в ступню — игра заключалась в том, чтоб вовремя отдернуть ногу. Еще несколько вырезали на плечах племенные узоры.

Устало вздохнув, Сверчок опустилась на пол.

Нику никак не удавалось выкинуть из головы сцену жестокого убийства пикси. Это маленькое создание было так похоже на человека… Наверное, перед лицом боли, страданий и смерти все одинаковы — и люди, и звери, и даже пикси, все. Веки отяжелели. Ник был готов уснуть — уснуть и оставить этот долгий ужасный день позади. В желудке было тепло, неестественно тепло, и Ник вновь подумал о странной пище и о том, как она может действовать на организм. Однако ощущение было скорее приятным. Он закрыл глаза, наслаждаясь теплом, расходящимся по всему телу.

Огонь в очаге догорал, несколько Дьяволов потянулись к устланным соломой клеткам. Оркестр умолк, и Секеу с Абрахамом принялись гасить факелы.

— Думаю, это намек, — сказала Сверчок. — Идем, Ник. Надо тебя устроить.

Ник открыл глаза.

— Что?

Но Сверчок с Дэнни уже шли к клеткам. Неохотно поднявшись на ноги, Ник двинулся следом.

Сверчок указала на клетку по соседству со своей.

— Как насчет этой?

— Конечно.

Ник опустился на четвереньки и полез в клетку, но тут же остановился, осознав, насколько это абсурдно — спать в клетке.

— Сверчок!

— Чего?

— Зачем им, чтоб мы спали в клетках?

Сверчок рассмеялась.

— Чтобы пикси не доставали тебя всю ночь. На, — она подала Нику кусок брезента. — Накрой клетку, чтоб они не писали сверху. Концы можно связать снизу, но это неважно — нет такого узла, с которым они бы не справились.

— Ага, если они до тебя доберутся, то высосут всю кровь, — сказал Дэнни. — Прошлой ночью с одним пацаном так и вышло.

Ник в ужасе уставился на него, но вовремя заметил усмешку на губах Сверчка.

— Ну-ну, — сказал Ник.

Дэнни расхохотался.

Накрыв клетку брезентом, Ник полез внутрь. Спать в клетке все еще казалось странным, но к этому времени он слишком устал, чтобы обращать на это внимание.

— Надеюсь, на завтрак будут бекон и вафли, — сказал Дэнни, забираясь в свою клетку. — Блин, я бы даже от шоколадных хлопьев не отказался!

Сверчок продолжала болтать о чем-то, но Ник почти не слышал ее. Веки будто налились свинцом. Тепло в желудке все так же разливалось по всему телу, укутывая его, как одеяло, погружая в глубокий сон.

Ощущение тепла в желудке не оставило Ника и во сне, превратившись в яркий солнечный свет прекрасного летнего дня. Он оказался на просторной поляне, окруженной деревьями. В ослепительных лучах солнца все вокруг сделалось золотым. Ник поднял лицо к небу и широко раскинул руки, всем телом впитывая летний зной.

Повсюду слышался смех. Над поляной, резвясь и играя, порхало множество фей. Крохотные, размером с мотылька, человечки с разноцветными, будто у бабочек, крыльями вились в воздухе, опыляя тысячи ярких цветов, распустившихся на каждом стебле плюща, каждом дереве, каждом кустике. Из высокой травы послышалось фырканье, и мимо Ника галопом пронесся табунчик кентавров — маленьких, ростом не больше кошки. Верхом на кентаврах с радостным визгом скакали маленькие девушки в почти прозрачных невесомых платьях, с ослепительно-белой кожей. Лиловые обезьяны ухали и визжали над головой, прыгая с ветки на ветку. Легкий ветерок уносил вдаль птичий щебет и пение фей.

Ник глубоко вдохнул, наполняя легкие ароматами цветов и терпким запахом земли. Все было просто чудесно, вот только все тело сделалось мокрым от пота, и Ник подумал, что неплохо было бы укрыться в тени. Он огляделся в поисках места попрохладнее, но жар стал просто нестерпимым, и Ник понял, что этот жар исходит не от солнца, а из его собственного живота. Желудок пылал огнем. Найти бы воды — хоть глоток, только бы унять этот жар! Прижав ладони к животу, он застонал, и в тот же миг на поляне стало тихо. Все волшебные создания уставились на него, и в их глазах был явственно виден страх — страх перед Ником.

Но Ник вовсе не хотел пугать их. Он поднял руки, чтобы успокоить их, и вдруг его кожа начала чернеть. Темные разводы зазмеились вдоль предплечий, точно щупальца, на тыльной стороне ладоней прямо на глазах расцвели чешуйчатые пятна цвета кровоподтеков, пальцы скрючились, превратившись в острые черные когти.

Ник замер, охваченный ужасом. Волшебные создания кинулись прочь, оставив его в одиночестве. От этого Ник пришел в ярость. Захотелось броситься следом — догнать и истребить их, всех до единого…

Проснувшись, Ник схватился за живот. Желудок горел огнем, одежда насквозь промокла от пота. Страшно хотелось пить, но отправиться среди ночи в уборную, к этим треклятым паукам, он не осмелился и продолжал лежать, размышляя, как его могло занести на этот остров, в клетку, в «крепость» к Дьяволам и маленьким синекожим человечкам. В конце концов жжение в желудке утихло, и незадолго до наступления утра он сумел заснуть снова.

Натан сидел на краю тротуара, уткнувшись лицом в ладони. Так он сидел уже почти час.

Они были в доках. Муниципальные жилые дома, торговцы наркотиками, малолетние гангстеры — все это осталось далеко позади. Туман клубился над заливом, тянулся к ним, ждал.