Герберт Уэллс - Экзорцист. Лучшие мистические рассказы

Все эти часы мистера Бессела изводила неотступная мысль о том, что свирепый временный собственник его тела возьмет да и разделается с оным, а он на веки вечные останется прозябать в мире теней. С каждым часом страх терзал Бессела все сильнее, и ужас его только нарастал. Пока он метался в бесплодной лихорадке, неисчислимые сонмы потусторонних обитателей осыпали его бранью и не давали думать. А завистливое множество сотоварищей удачливого счастливчика не отставало от него, пока тот мчался по Лондону, и бурно приветствовало его славные деяния.

Такова, по-видимому, и есть жизнь этих бесплотных насельников мира, который является всего лишь тенью нашего. Они вечно ищут случая вселиться в тело смертного, дабы предаться неистовствам, безумствам, похотям и любым необузданным порывам. Мистер Бессел не был одиночкой в запредельной области. Свидетельством этому служит то, что сначала он повстречал одну, а затем несколько теней схожего с ним облика: они утратили свои тела, возможно, таким же образом, как и он, и теперь блуждали в горести по безотрадному миру, промежуточному между жизнью и смертью. Изъясняться они не могли, поскольку этот мир нем, однако мистер Бессел распознал в них собратьев по смутным очертаниям человеческого тела и по выражению безысходной печали на лицах.

Но как они попали в этот мир небытия, мистер Бессел сказать не мог; не мог он ответить и на вопрос, где находятся потерянные ими тела: то ли все еще предаются безрассудствам на земле, то ли умерли, тем самым отрезав прежним владельцам путь назад. Мы с мистером Бесселом придерживаемся мнения, что это не суть духи умерших. Однако доктор Уилсон Пейджет полагает, что они – разумные души людей, одержимых в нашем мире безумием.

Наконец мистеру Бесселу случилось попасть туда, где столпилась кучка таких бестелесных и бессловесных существ. Протолкнувшись между ними, он увидел в ярко освещенной комнате нескольких мужчин и довольно полную женщину в платье из черного бомбазина, которая неловко сидела на стуле с откинутой назад головой. Помня ее портреты, он узнал в ней миссис Баллок, медиума. Далее он различил, что отдельные узелки и волокна ее мозга излучают такое же свечение и так же подрагивают, как и шишковидный глаз, увиденный им в мозгу мистера Винси. Свечение было прерывистым, меняясь от подлинной иллюминации до едва заметного сумеречного пятнышка, которое медленно передвигалось по участкам мозга миссис Баллок. Она продолжала что-то говорить и писать одной рукой. Мистер Бессел обратил внимание, что столпившиеся вокруг него людские тени и необозримый сонм призрачных духов запредельного мира всячески старались опередить друг друга и коснуться освещенного участка в мозгу медиума. Если кому-то это удавалось или же его оттесняли прочь, голос миссис Баллок и ее почерк менялись. Поэтому речь ее представляла собой по большей части бессвязный поток, лишенный внятного смысла. То одна душа излагала отрывочное послание, то другая исторгала прерываемую мольбу, то миссис Баллок приходилось проборматывать нелепые фантазии духов, порожденные неисполнимыми желаниями. Уяснив, что медиум вещает от лица духа, который коснулся ее мозга, Бессел начал яростно пробиваться к ней поближе. Но он находился на самом краю толпы и никак не мог проложить себе путь; наконец, тревожась о своем теле, отлучился посмотреть, что с ним творится. Искал он долго, начал уже опасаться, что оно погублено, однако в итоге обнаружил его на дне шахты на Бейкер-стрит. Тело Бессела судорожно корчилось, изрыгая проклятия от нестерпимой боли. При падении пострадали нога, руки и два ребра. К тому же злобный дух бесился от того, что праздновать ему удалось столь недолго и что корчи и метания причиняют мучительную боль.

Теперь мистер Бессел с удвоенной решимостью вернулся в комнату, где продолжался сеанс. Едва оказавшись там, он заметил, как один из мужчин, стоявших возле медиума, взглянул на часы, словно намекая на скорое окончание сеанса. Многие тени в отчаянии отступили назад, но мистеру Бесселу мысль, что конец сеанса близок, только придала новые силы: он бешеным рывком продрался сквозь толпу соперников и сумел прикоснуться к мозгу миссис Баллок. Случилось так, что как раз в этот момент участок мозга засветился особенно ярко, и миссис Баллок записала на грифельной доске послание, которое и сохранил доктор Уилсон Пейджет. Затем другие тени и скопище злых духов оттеснили мистера Бессела в сторону, и до конца сеанса приблизиться к медиуму он больше не сумел.

Итак, он направился на Бейкер-стрит и в течение долгих часов наблюдал, как злой дух беснуется в похищенном им и покалеченном теле, корчится и сыплет ругательствами, стонет и рыдает, извлекая из страдания поучительный урок. Перед рассветом ожидаемое мистером Бесселом событие наконец-то произошло: мозг ярко вспыхнул, злой дух вырвался наружу, а мистер Бессел вселился в собственное тело, куда уже и не чаял вновь попасть. И сразу же безмолвию – нерушимому безмолвию – настал конец: он услышал над собой шум транспорта и голоса прохожих, а тот странный мир – тень нашего мира, с темными и безмолвными тенями напрасных желаний и потерянных смертных – исчез всецело и навсегда.

Мистер Бессел пролежал на дне шахты около трех часов, прежде чем его нашли. Невзирая на мучительную боль от переломов, забыв о мраке и сырости, проливая слезы из-за физического страдания, мистер Бессел, тем не менее, ликовал всем сердцем при мысли, что он снова обретается среди людей, в добром и радушном мире.

Перевод Анастасии Липинской

Мы с Фрэнком Инглтоном покинули Лондон в начале июля, намереваясь провести не меньше двух месяцев в Корнуолле. Поездка ни в коем случае не носила сугубо развлекательный характер, поскольку спутник мой занимался изучением остатков доисторической цивилизации, которые находят на территории древнего графства в поразительном количестве, а я работал над книгой, и ее давно следовало закончить, но, увы, до этого было еще очень далеко. Естественно, хотелось и чуточку отдохнуть – немного поиграть в гольф и покупаться в море, но работа поглощала все наши мысли и к моменту возвращения мы намеревались собрать щедрый урожай своих трудов.

Деревня Сент-Карадок, судя по всему, сулила удачу нашему предприятию – в окрестностях ее имелись развалины, которые никто из археологов пока толком не изучал, и расположены они были вдали от популярных курортов, что обещало нам относительное спокойствие. Ожидались и желаемые развлечения: в глубине гостиничного сада стоял домик гольф-клуба, при нем – площадка с интересным, достаточно разнообразным рельефом, включавшая в себя песчаные дюны, миновав которые можно было за пять минут добраться до пляжа. Удобная гостиница оказалась полупустой – впору подумать, что сама фортуна благоприятствовала нашим начинаниям. Мы вселились туда, не определившись с дальнейшими планами. Фрэнк собирался до отъезда посетить также и другие части графства, но здесь, на расстоянии мили от гостиницы, находился странный круг монолитов, что-то вроде Стоунхенджа в миниатюре, известный под названием «Совет Пенрута». Как рассказал мне Фрэнк, всегда считалось, что это место отправлений друидического культа, но он не доверял подобным заключениям и намеревался тщательно изучить все на месте.