Тим Пауэрс - Три дня до небытия

Ответный взгляд отца ничего не выражал.

– По-моему, ты что-то путаешь, – сказал он. – Все эти старые дела можно будет обсудить позже.

– Ты собирался шантажировать Эйнштейна его дочерью? – поинтересовался Маррити.

– Можно закурить? – спросил вместо ответа его отец и полез к себе за спину, в карман куртки.

– Конечно. Дафна, ты не принесешь пепельницу?

Девочка кивнула и выбралась из-за стола.

– Ты меня совсем не знаешь, – продолжал старик, – так что я не буду обижаться на твои слова. Но – нет, я не пытался его шантажировать. А мать, может, и пыталась.

– И чего добивалась? – спросил Фрэнк.

Дафна поставила стеклянную пепельницу на стол возле локтя старика, но тот и не взглянул на нее, вытягивая из кармана пиджака початую пачку «Мальборо» и вытряхивая из нее сигарету.

– Может быть, того же, чего добилась от меня. Отсутствия. Он ни разу не возвращался в Калифорнию после 1933 года. – Старик наконец взглянул на Дафну. – Ручаюсь, твоя кассета уцелела. Ты ее вытащила?

– Ну, она точно закоптилась, – осторожно возразила девочка. – И на улице всю ночь пролежала. Ее, наверное, съели улитки.

Старик оторвал от пластинки две спички сразу и обе выронил, после чего очень старательно отделил одну и сумел зажечь и поднести к кончику сигареты.

– У меня, – заявил он, выпустив клуб дыма и задув горящую спичку, – есть друг, он восстанавливает самые разные электромагнитные носители: компьютерные диски, видеокассеты. Дай кассету мне, я ему покажу.

– Нет, – вмешался Маррити, – я отремонтирую ее сам.

– Правильно, – поддержала Дафна.

Отец уставился на Маррити:

– Ты что, в этом разбираешься?

– К твоему сведению, я этим на жизнь зарабатываю, – огрызнулся Маррити.

Старик нахмурился, явно озадаченный.

– И то верно. Мне надо бежать по делам, но я хотел бы пригласить вас обоих пообедать, – он бросил в пепельницу обгорелую спичку и добавил: – За мой счет!

– Мне уже есть с кем пойти на обед, – ответил Маррити.

Его отец кивнул, будто другого ответа и не ждал.

– А… завтра?

– Работаю, – сказал Маррити и неохотно добавил: – Может, поужинаем завтра?

– Хорошо, поужинаем. В семь?

– Годится. У тебя телефон есть?

– Нет, сейчас нет. Твой есть в справочнике, я позвоню в шесть, удостовериться, все ли осталось в силе. Пусть будет итальянское меню – вы сегодня итальянского не ешьте, ладно?

– Хорошо.

– Обещаешь? – с беспокойством переспросил старик.

– Да, обещаю. – Маррити встал. – Ну, знакомство было… не самым приятным.

Руки он не протянул.

– Поначалу иначе и быть не могло, – согласился старик, отодвинув свой стул. – Может быть, мы еще подружимся. Я на это очень надеюсь. Дафна… приятно было познакомиться. Всего тебе хорошего.

– Спасибо, – буркнула Дафна, не поднимая глаз от стола.

– Не забудьте, сегодня ничего итальянского, – повторил старший Маррити, с трудом поднимаясь на ноги. – Все завтра вечером – лазанья, пицца, антипасто…

Провожая отца на улицу, Маррити встал между ним и вышедшим из строя видеомагнитофоном, а когда старик заковылял по дорожке к воротам, нагнулся и поднял аппарат.

– Даф, – крикнул он в кухню, – ты не принесешь канистру с бензином для газонокосилки? Я хочу просто сжечь эту штуку.

А письма Грамотейки, подумал он, я, пожалуй, буду держать при себе, в портфеле.

– Старикан идет, – сообщил Гольц, в четвертый раз проехав мимо дома Маррити, на сей раз в белой «Тойоте». – Точнее сказать, хромает. Тот тип, что чинил машину напротив, уехал.

– Наш человек на звонок не ответил, – прозвучал из рации, прикрепленной к панели, голос Раскасса. – Предоставил разговаривать автоответчику. Шарлотта, у тебя есть что-нибудь? Ты никогда не даёшь мне свои деньги , – добавил он.

Гольц, дотянувшись, щелкнул переключателем каналов на следующую частоту, согласно договоренности. Сигналом служили названия песен из альбома Beatles «Эбби роуд».

– Дом ужасно далеко от дороги, – ответила Шарлотта. – Кое-что удалось увидеть детскими глазами – должно быть, той маленькой девочки. Двое мужчин за кухонным столом. Один точно ее отец: тридцать пять лет, темноволосый, шесть футов, худой; второй – тот старик, который сейчас садится в… О, милая! – когда Гольц снова переключил канал, она продолжала: – …садится в зеленый «рамблер». Мужчины явно родственники, очень похожи. Старик курил сигарету и пил виски или бренди – что-то коричневое. Вот и все.

Гольц медленно, поглядывая в зеркала, повернул направо. Все дворы вдоль дороги были заняты поломанными машинами или живыми козами.

– С планом этажа не поможешь? – спросил по рации Раскасс.

– Не слишком. Кухня примерно десять на двенадцать, вытянута с севера на юг; дверь на северной стороне восточной стены, перед порогом ступенька. Что за дверью, не знаю.

– Ну, что ж. Ты не видела… Скупой мистер Мастард … – Гольц снова щелкнул переключателем каналов, – …видеокассету или, скажем, круглую плоскую катушку с пленкой?

– Нет, я ведь, кроме кухни, разглядела только дальнюю половину дорожки.

Итак, подумала Шарлотта, старухино волшебное устройство – это кинофильм?

Она подавила нервную усмешку – ей-то представлялось что-то вроде канделябра, сделанного из руки мумии как минимум.

– Шарлотта, – проговорил голос из динамика, – я, наверное, попрошу тебя подобраться к отцу девочки. Серебряный молоток Максвелла … щелк… если, конечно, нам удастся проникнуть в дом и составить на него досье. В качестве первого шага просто завязать отношения, а вопросы отложим на потом. Соберемся вместе … щелк… Совершенно случайное знакомство, понимаешь, из тех, о которых задним числом ни за что не подумаешь, что они могли быть спланированы. Включи обаяние, договорились?

– Договорились, – сказала она.

Весперс, впервые услышавший о Маррити прошлой ночью, успел выяснить, что Фрэнсис Томас Маррити вдовец, живет с двенадцатилетней дочерью Дафной; его жена Люси скончалась в 85-м от рака поджелудочной железы, когда ребенку было десять лет. Маррити преподавал литературу в колледже, выплачивал ипотеку тридцать тысяч долларов, застраховался через «Автомобильный клуб», криминального досье не имел.

Шарлотта не собиралась говорить ни Раскассу, ни Гольцу, что, глядя глазами девочки, она на миг поймала зыбкий образ ее самой, хотя зеркала рядом не было, – казалось, будто девчонка на миг посмотрела глазами одного из мужчин по ту сторону стола. Между прочим, симпатичная малышка: большеглазая, с темными кудряшками.

Шарлотта еще во времена ракетной шахты научилась не углубляться в детали, чтобы не осложнять себе жизнь. Делай так, как лучше для крошки Шарлотты, решила она.

Сейчас, глядя глазами Гольца, она увидела в одном из двориков развешивавшую рубашку и джинсы женщину, которая отвлеклась от своего занятия, рассматривая белую «Тойоту». На миг Шарлотта переключилась на ее зрение – и критически оценила свой силуэт в окне машины. Все еще хорошенькая, как чирлидер, подумала она. Как всегда. При идеальном раскладе, скоро ей это все будет безразлично.