Тим Пауэрс - Три дня до небытия

И вот сегодня днем, когда Беннет как раз возвращался самолетом из Шаста, позвонил агент «Субару» и оставил сообщение: они решили снимать автомобиль на шоссе Антилоп-вэлли к востоку от Агуа Дульче, в северной части пустыни, а идею «старого Голливуда» послали к черту. Беннету пообещали оплатить дни, потраченные на работу над проектом, но больше в его услугах не нуждались. Со всеми чрезвычайными ситуациями на месте, с непредвиденными пятнами тени и солнечными бликами, с подъездными путями и сложностями парковки, с перебоями напряжения и силы тока будет разбираться другой менеджер по подбору натуры. И он же получит гонорар за съемки.

Несколько тысяч долларов, которые Беннет уже считал лежащими у себя в кармане. К концу месяца, прикинул он, нам придется туго.

Зазвонил телефон, и он торопливо потянулся к письменному столу, чтобы ответить: а вдруг в «субару» передумали?

– Дом Брэдли, – сказал он.

Мужской голос произнес:

– Я хотел бы поговорить с Беннетом или Мойрой Брэдли.

Звонили не из «Субару».

– Беннет Брэдли слушает.

– Мистер Брэдли, я представляю компанию, которая активно расширяет базу данных. Сейчас мы ведем переговоры с Фрэнсисом Маррити относительно некоторых вещей, принадлежавших его бабушке, миссис Лизе Маррити. Речь идет, по всей видимости, о крупной сумме, а наш отдел исследований только что обнаружил, что мистер Маррити не единственный наследник миссис Маррити.

– Верно, моя жена – тоже наследница!

«Вот сукин сын!» – подумал Беннет.

– А что за вещи? Гм… конкретнее.

– Я, к сожалению, не участвую в переговорах. Вероятно, какие-то бумаги, гибкие диски или фильмы. И даже, возможно, электроприборы или драгоценные металлы.

Беннет, схватив ручку, принялся вычерчивать на листке блокнота бессмысленные спирали.

– Какую компанию вы представляете?

– Вознаграждение окажется больше, если я ее не назову. Мы предпочитаем анонимность.

– Каким образом… Маррити связался с вами? И когда?

– Мы уже некоторое время вели переговоры с Лизой Маррити. Вчера мы узнали о ее смерти, а она давала нам только номер Фрэнсиса Маррити. Мы ему позвонили, и он выразил заинтересованность в завершении распродажи, которую мы оговаривали с Лизой Маррити.

– Тогда вам обязательно нужно поговорить и с моей женой. Она тоже наследница. Как я уже сказал. Как вам известно, – Беннет тяжело дышал. – Немедленно.

– Вам известно, о каких предметах идет речь?

– Конечно! – заявил Беннет.

«Что бы это могло быть? – соображал он. – Какие бумаги, что за драгоценные металлы? И что за электроприборы ?»

– Мы с женой вчера и сегодня были в Шаста – занимались похоронами… гм… мисс Маррити, и всего полчаса назад приехали из аэропорта. Я уверен, что Фрэнк собирался связаться с моей женой до заключения каких-либо сделок, – продолжал он. – С женой и со мной. Поскольку без нашего согласия никакая сделка не состоится.

– У кого сейчас на руках предметы, о которых идет речь?

– Ну, они… разделены. Что-то там, что-то здесь. Мне нужно посмотреть список, о каких конкретно… вещах мы говорим. У нее… – подумав, Беннет отказался от мысли сделать еще глоток из бутылки, – у старушки было много ценных вещей. По какому номеру вам перезвонить?

– Мы с вами свяжемся. Возможно, завтра. Доброй ночи.

Беннет услышал щелчок и гудки.

Повесив трубку, он глотнул бренди и вывалился в дверь, которая вела на кухню, с воплем:

– Мойра! Твой треклятый братец!..

– Он не знает, о чем идет речь, – заявил Раскасс, отталкивая стул от складного столика с телефоном и вставая. Ему пришлось схватиться за поручень над головой, когда автобус накренился, резко выворачивая в ночной темноте к дому. Раскасс обратился к молодому человеку, сидевшему за рулем:

– Но перед его домом все-таки притормозим, пусть Шарлотта глянет.

– Он действительно только что из Шаста, – с надеждой вставил Гольц.

Шарлотта Синклер глазами Раскасса смотрела на себя и пухлую фигуру Гольца на переднем сиденье, над чисто выметенным резиновым полом. Оба они подались вперед, чтобы расслышать голос из динамика. Подняв голову, Шарлотта откинула с лица широкую прядь темных волос.

Из динамика неразборчиво долетал голос Брэдли, оравшего на жену.

– Сигнал паршивый, – заметил Раскасс.

– Они, наверно, в коридоре, – оправдался Гольц. – Я в коридоре жучка не ставил.

Автобус уже подъехал к дому Брэдли достаточно близко, чтобы Шарлотта могла смотреть глазами людей, находившихся внутри, – и увидела загорелую блондинку в джинсах, стоящую в освещенном коридоре. За ней возле двери просматривались чемоданы. Переключившись на зрение женщины, она увидела кричавшего мужчину: уложенные рыжеватые волосы, встопорщенные усы, рукава белой рубахи закатаны до локтя.

Шарлотта ощутила толчок, вероятно, когда автобус остановился на тротуаре перед домом Брэдли, но все ее внимание занимало то, что видела Мойра Брэдли.

Мужчина направлялся в ярко освещенную кухню, и женщина провожала его взглядом, а потом звук из автобусного динамика стал более отчетливым, и в такт движению губ мужчины Шарлотта услышала слова.

– …не в том, что он не любит тебя, а в том, что он не любит меня , – говорил Беннет Брэдли. – Он всегда мне завидовал.

– Завидовал? Ему нравится преподавать, – ответила женщина, которую мониторила Шарлотта: картинка перед ее глазами чуть дергалась на каждом слоге.

– В этой глухомани? – спросил Беннет. Шарлотта увидела его махнувшую в воздухе ладонь. – Жена умерла, дочь проказничает. И миллион кошек! Он прекрасно понимает, что пропадает там – он мигом перебрался бы в Лос-Анджелес или на юг, в Орандж-каунти, если бы мог, да беда в том, что за его халупу не дадут и сотни долларов. А что за колымагу он водит, посмешище! А у меня «мерседес», и с Ричардом Дрейфуссом я на ты!

– Фрэнк не стал бы присваивать наши деньги, – сказала Мойра. – Я уверена, что он…

– На автоответчике от него сообщений не было, только этот чертов агент из «субару». Думаешь, твой братец не попытался бы зажать кое-что для себя? «Значительная сумма», – сказал этот тип.

Картинка перед Шарлоттой качнулась, когда голос Мойры из динамика произнес:

– За что? Какая еще техника? Понятия не имею…

– Или бумаги, или золото. Она была знакома с Чарли Чаплином! Твоя бабка… – Беннет, пятясь, налетел спиной на декоративные стеклянные подсвечники на стойке рядом с мойкой, и в динамике завибрировало.

– Это что за мусор?

Он запустил в стену те подставки, что не свалились в раковину, разбив как минимум еще одну.

Беннет пропал из вида: Мойра смотрела в раковину, а не на мужа, но из динамика продолжал звучать его голос:

– У твоей бабки могли остаться письма, рукописи, даже неизвестные фильмы Чаплина.