Питер Страуб - Голубая роза. Том 2

Моя речь была оборвана появлением хихикающего мистера Клабба. С незажженной сигарой во рту и пачкой желтых листов в руке он направился к нам. Скиппер и мистер Монфорт де М. уставились на него широко раскрытыми глазами, мистер Клабб кивнул им.

– Прошу прощения, сэр, но возникло несколько безотлагательных вопросов. Киркомотыга? Зубная нитка? Шило?

– Нет, да, нет, – сказал я и представил его двум другим джентльменам. Скиппер был ошеломлен, мистер Монфорт де М. – озадачен, но весел и доволен.

– Нас устроило бы наличие чердака, – сказал мистер Клабб.

– Чердак есть, – сказал я.

– Должен признаться, я в замешательстве, – проговорил Скиппер. – Почему консультант спрашивает про шила и чердаки? И зачем консультанту зубная нить?

– Временная мера, Скиппер, – сказал я, – мы общаемся с этими джентльменами посредством шифра или кода, как в данный момент, но очень скоро...

– Заткни свою пасть, Скиппер, – влез мистер Клабб. – В настоящее время от тебя здесь пользы как от ветра за окном, надеюсь, ты простишь мой простой способ выражения мыслей.

Брызгая слюной, Скиппер вскочил на ноги, лицо его при этом было гораздо более красным, чем при невольном воспоминании о том, что однажды выкинул Малыш Билли Деревянная Нога в клубе «Пчелиный воск».

– Успокойтесь, – сказал я, испугавшись невообразимых оттенков красного, которыми от негодования покрылся мой полный, седовласый, но еще сильный партнер.

– Ни за что на свете! – ревел Скиппер. – Я не стану этого терпеть... не стану выносить... Если этот невоспитанный карлик воображает, что после такого возможно извинение...

Он занес кулак.

– Тише-тише, – проговорил мистер Клабб и положил руку на затылок Скиппера. Глаза Скиппера закатились назад, кровь отлила от лица, и он, как мешок, рухнул на свой стул.

– Легким движением руки! – изумился мистер Монфорт де М. – Старик ведь жив, правда?

Скиппер неуверенно вздохнул и облизал губы.

– Приношу свои извинения за неприятный момент, – сказал мистер Клабб. – В этой связи мне бы хотелось задать еще два вопроса. Нельзя ли нам устроить постель на вышеупомянутом чердаке и есть ли у вас такие приспособления, как спички или зажигалка?

– На чердаке есть несколько старых матрасов и железных кроватей, – сказал я, – но что касается спичек, вы скорее всего не...

Поняв просьбу лучше, чем я, мистер Монфорт де М. протянул золотую зажигалку и поднес огонек к кончику сигары мистера Клабба.

– Не думаю, что эта часть – тоже код, – сказал он. – Правила изменились? Курить здесь можно?

– Время от времени во время рабочего дня мы с моим коллегой позволяем себе курить, – сказал мистер Клабб, пуская вонючие кольца дыма над столом.

Запах табака всегда вызывал у меня тошноту, и во всех частях нашего офиса курение, конечно же, было давно и строго-настрого запрещено.

– Ура, ура, ура и еще три раза ура! – воскликнул мистер Монфорт де М., доставая заостренную коробочку из внутреннего кармана, а оттуда – нелепую сигару фаллической формы. – Знаете ли, я тоже предпочитаю курить, особенно во время этих тоскливых обсуждений, кому достанутся подушечки для булавок, а кому табакерки. – Он подверг сигару обряду обрезания, вжик-вжик, и, к моему ужасу, закурил ее.

– Пепельницу?

Я выгрузил скрепки из хрустальной ракушки и протянул ее ему.

– Мистер Клабб, правильно? Мистер Клабб, вы человек исключительного достоинства, я до сих пор не могу забыть тот чудесный трюк со Скиппером, я бы хотел как-нибудь провести с вами вечер – с сигарами, коньяком и все такое.

– Мы не хватаемся за все сразу, – сказал мистер Клабб. Из-за ширмы появился мистер Кафф. Он тоже прикуривал восьми– или девятидюймовую коричневую сигару. – Тем не менее нам очень приятна ваша высокая оценка, и мы с удовольствием когда-нибудь проведем вместе время, обмениваясь рассказами об отчаянной храбрости.

– Очень, очень здорово, – сказал мистер Монфорт де М. – Особенно если вы обучите меня этому приему.

– Мир полон скрытых знаний, – заметил мистер Клабб. – Мы с партнером избрали своим священным долгом передачу этих знаний.

– Аминь, – сказал мистер Кафф.

Мистер Клабб поклонился моему испытывающему благоговейный трепет клиенту и прогулочным шагом удалился прочь. Скиппер встряхнулся, протер глаза и заметил сигару клиента.

– Боже мой, – говорил он. – Я не верю... Я не могу представить... святые небеса, неужели опять разрешили курить? Какое благословение!

Он вытащил сигарету из кармана своей рубашки, прикурил от зажигалки мистера Монфорта да М. и с упоением втянул в себя порцию дыма. До того момента я не знал, что Скиппер приверженец никотина.

За остаток часа слой кучерявого дыма как облако повис под потолком и становился плотнее по мере того как мы добывали неряшливые подписи мистера Монфорта де М. на переводах и ассигнациях. То и дело Скиппер вынимал одну из бесконечного ряда сигарет изо рта, чтобы пожаловаться на совершенно особенную боль в области шеи. Наконец мне удалось отделаться от клиента и от младшего партнера, благословив их словами: «Все в порядке, все по порядку», после чего принялся расхаживать по кабинету, размахивая номером «Инститьюшнл инвестор» в попытках разогнать облако дыма – мера скорее символическая, чем действенная.

Фермеры свели все мои попытки на нет, пуская бесконечные кольца вонючего дыма от сигар над ширмой, но поскольку мне показалось, что они занимаются делом в очень убедительной, деловой манере, я не стал возражать и вернулся за стол, чтобы приготовить все необходимое к прибытию следующего клиента, мистера Артура С, самого загадочного из всех загадочных джентльменов.

Я настолько погрузился в приготовления, что только вежливое покашливание в сопровождении «Прошу прощения, сэр» заставило меня заметить присутствие мистера Клабба и мистера Каффа у моего стола.

– Ну, что еще? – спросил я.

– Сэр, мы нуждаемся в земных благах, – сказал мистер Клабб. – Вследствие долгих часов работы в области рта и горла возникла чрезвычайная сухость, и тягостное чувство жажды сделало невозможным сохранять концентрацию внимания, необходимую для дела.

– Мы хотим сказать, что были бы весьма благодарны за пару стаканов живительной влаги, сэр, – сказал мистер Кафф.

– Конечно, конечно, – сказал я. – Я попрошу миссис Рэмпейдж принести пару бутылок воды. У нас есть «Сан Пелегрино» и «Эвиан». Что предпочитаете?

С улыбкой зловещей от напряжения мистер Кафф сказал:

– Мы предпочитаем пить спиртное, если пьем. Пить спиртное, вы понимаете, что я имею в виду?

– Ради восстановления сил, которое мы в нем находим, – сказал мистер Клабб, игнорируя мой очевидный испуг. – Я говорю о восстановлении сил во всех возможных аспектах, от утешения для высохшего языка, гаммы вкусовых ощущений для неба, теплоты, разливающейся по телу, и до самого главного – восстановления сил души и ума. Мы предпочитаем бутылки джина и бурбона, и несмотря на то, что любой приличный напиток будет принят нами с благодарностью, у нас, как и у всех людей, отличающихся хорошим вкусом, есть свои любимые напитки. Мистер Кафф неравнодушен к виски «Джей Даблъю Дант», а я обожаю джин «Бомбей». Мы не обойдем своим вниманием и ведерко со льдом, то же самое могу сказать и о ящике ледяного пива «Старое богемское». Для разгона.