Питер Страуб - Голубая роза. Том 2

– Вы считаете приемлемым принимать алкоголь, прежде чем отправиться на... – я с трудом подобрал подходящие слова, – ...столь деликатное задание?

– Мы считаем это необходимой прелюдией. Алкоголь вдохновляет разум и пробуждает воображение. Дураки перебирают, и у них притупляется и то, и другое, но надо уметь почувствовать нужный момент, что исключительно индивидуально. А до этого придется пить. За века существования алкоголь прославился своими священными качествами, и мы оба знаем, что во время таинства Святого Причастия священники и преподобные отцы с радостью превращаются в барменов, раздавая бесплатный кагор всем приходящим, включая детей.

– Кроме того, – произнес я, выдержав паузу, – предполагаю, вам не захочется отказываться от моего задания вследствие больших успехов в питейном деле?

– Мы отправились в долгое путешествие, – сказал мистер Клабб.

Я сделал заказ через миссис Рэмпейдж, и пятнадцать минут спустя в мои владения вступили двое неряшливо одетых парней, нагруженных требуемыми напитками и металлическим ведерком со льдом, из которого торчали верхушки пивных бутылок. Я дал каждому из неповоротливых ребят по доллару чаевых, и они приняли их неуклюже, с полным отсутствием учтивости. Миссис Рэмпейдж выполнила все, что от нее требовалось, без тени недовольства по поводу отравленного воздуха и спиртных напитков, чего я совершенно не ожидал.

Посыльные, сгорбившись, уковыляли прочь; хихикающие фермеры исчезли из поля зрения со своими напитками для восстановления сил; и после минутной тишины, с выражением глаз, которого я никогда прежде не видел, миссис Рэмпейдж осмелилась выразить ошеломившее меня мнение о том, что смягчение официальной обстановки должно сыграть положительную роль в судьбе фирмы, и добавила, что мистер Клабб и мистер Кафф, ответственные за реформу фирмы, уже оправдали свою репутацию и, несомненно, поднимут мой личный авторитет.

– Вы так думаете? – спросил я, с удовлетворением отметив про себя, что признаки неосмотрительного поведения Джиллигана Дневного постепенно становятся все очевиднее.

Использовав соответствующую словесную формулу для тактичного выражения «Мне бы хотелось поделиться с вами лишь некоторыми своими соображениями», миссис Рэмпейдж спросила:

– Могу я быть с вами откровенной, сэр?

– Ни на что другое я и не рассчитываю, – ответил я.

Ее осанка и лицо стали как у юной девушки, иначе это описать невозможно, казалось, она помолодела прямо на глазах.

– Я не собираюсь говорить долго, сэр, и я надеюсь, вы знаете, как хорошо все понимают, что быть частью нашей фирмы – большая привилегия. – Она покраснела, как Скиппер, но более привлекательно. – Я говорю честно и действительно так считаю. Все знают, что мы – одна из двух или трех компаний в нашем бизнесе.

– Спасибо, – сказал я.

– Поэтому я чувствую, что могу говорить так открыто, – произнесла моя изменившаяся до неузнаваемости миссис Рэмпейдж. – До сегодняшнего дня каждый думал, что, если будет вести себя как ему нравится, вы расстреляете его на месте. Потому что, и, наверное, мне не стоит говорить об этом, возможно, я немножко не в себе, сэр, но все потому, что вы всегда производите впечатление человека такого благородного, что никогда не простите человека менее достойного, чем вы, сэр. Скиппер, например, заядлый курильщик, но все знают, что курить в нашем здании запрещено. При этом во многих компаниях в нашем городе в кабинетах разрешено курить людям, занимающим высокие должности, что весьма благоразумно, поскольку таким образом руководство демонстрирует свое уважение к этим людям, и это хорошо, так как значит, что, если ты доберешься до вершины, тебя тоже будут уважать, а у нас Скипперу приходится идти до лифта и стоять на улице вместе с простыми клерками, когда ему хочется покурить. И во всех компаниях, насколько я знаю, партнеры и важные клиенты иногда выпивают вместе, и никто не считает, что они совершают жуткий грех. Вы религиозный человек, сэр, и мы все равняемся на вас, но мне кажется, люди зауважают вас еще больше, если вдруг выяснится, что вы совсем немножко нарушили правила. – Секретарша посмотрела на меня, и в ее взгляде я прочитал страх за свое слишком свободное поведение. – Я просто хочу сказать, что мне кажется, вы поступаете правильно, сэр.

Из ее слов я понял, что ко мне относились как к человеку помпезному и неприступному.

– Я не знал, что мои служащие считают меня религиозным человеком, – сказал я.

– О! Мы все так думаем, – сказала миссис Рэмпейдж с трогательно серьезным видом. – Из-за церковных гимнов.

– Гимнов?

– Тех самых, что вы напеваете, когда работаете.

– Я в самом деле напеваю? А какие?

– "Иисус любит меня", «Старый крест», «Не оставляй меня» и «Господня благодать» в основном. Иногда «Вперед, Христово воинство».

Здесь в полном смысле слова были Соборная площадь и улица Святого Писания! Здесь был Молодежный Библейский Центр, где я ребенком часами пел эти самые гимны во время занятий в воскресной школе! Я еще не знал, как мне отнестись к тому, что я напевал их про себя, сидя за столом, но было утешительно слышать, что эта бессознательная привычка хоть немножко очеловечивала меня перед персоналом фирмы.

– Вы никогда не замечали, что поете? О, сэр, это так мило!

Звуки веселья из дальнего конца кабинета освободили миссис Рэмпейдж от страха, что в этот раз она и в самом деле перешла границы дозволенного, и она быстро ушла. Какое-то время я смотрел ей вслед, сначала в неуверенности, насколько глубоко должен я жалеть о ситуации, в которой моя секретарша сочла возможным назвать меня и мои привычки милыми, а потом в уверенности, что, вероятно, это все даже к лучшему.

– Все в порядке, все по порядку, – сказал я сам себе. – Больно бывает только в первые секунды.

С этими словами я снова занял свое место, чтобы продолжить усовершенствование финансовой жизни мистера С.

Очередной взрыв хохота и стук стаканов, донесшийся до меня, навели меня на мысль, что именно этот клиент ни за что не станет мириться с присутствием неизвестных «консультантов». Если фермеров не выдворить отсюда хотя бы на час, я потеряю значительную часть своего дохода.

– Ребята, – крикнул я, – выйдите сюда. Мы должны обсудить одну серьезную проблему.

Со стаканами в руках и сигарами в зубах мистер Кафф и мистер Клабб неторопливо вплыли в поле зрения. Как только я объяснил суть дела в самых общих выражениях, детективы с готовностью согласились отсутствовать в течение требуемого времени. Где им можно расположиться?

– В моей ванной комнате, – сказал я. – К ней примыкает небольшая библиотека со столом, письменным столом, кожаными стульями и диваном, бильярдным столом, широкоэкранным телевизором и баром. Поскольку вы еще не имели возможности съесть второй завтрак, можете заказать себе с кухни все что угодно.