Брэм Стокер - Граф Дракула, вампир (сборник)

С другой стороны от огромного саркофага тоже располагался небольшой столик — из гипса, с искусно вырезанными фигурами богов и знаков зодиака. Хозяин дома поставил на него шкатулку с основанием примерно в квадратный фут, сделанную из пластин горного хрусталя в золотой оправе, гравированной сине-зелеными иероглифами. Это произведение искусства выглядело вполне современным, однако его содержимое таковым не являлось. Мыс Маргарет не могли отвести глаз от руки мумии, покоившейся на подушке из тонкой шелковой ткани, затканной золотом. Тонкая кисть с длинными, сужавшимися к кончикам пальцами (что удивительно, их было семь — два средних и два указательных) за тысячи лет ничуть не потеряла своей красоты. Даже запястье, казалось, сохранило гибкость, лежа на подушке в изящном изгибе. Цвет кожи — старая слоновая кость — наводил на мысль о жаре — и о тени, которая могла послужить спасением от солнца. Верхняя часть запястья была неровной, ее покрывали красно-коричневые пятна. Рядом с рукой на подушке лежал небольшой золотой скарабей, искусно украшенный изумрудами.

— Это еще одна из тайн отца. Когда я его спросила, что это, он ответил: «Вероятно, самое ценное из всего, что у меня есть, если не считать еще одной вещи». Но больше он ничего не сказал и запретил мне упоминать об этих предметах: «Ты узнаешь все, когда придет время — если я доживу!»

Опять «если доживу»! Три предмета — саркофаг, шкатулка и рука — объединились в триаду тайн!

В этот момент девушку отвлекла миссис Грант, и она покинула меня. Я стал осматривать другие диковины, находившиеся в комнате, но без мисс Трелони они потеряли для меня всякое очарование. Затем меня пригласили в будуар возле холла, где Маргарет и экономка обсуждали, какую комнату выделить мистеру Корбеку — рядом с комнатой хозяина дома или в отдалении. Женщины единодушно решили посоветоваться со мной, и я пришел к выводу, что ему не следует жить слишком близко с кабинетом Абеля Трелони; во всяком случае, при необходимости его легко можно будет переселить поближе. Когда миссис Грант ушла, я спросил Маргарет, как получилось, что мебель в будуаре так сильно отличается от других комнат дома.

— Предусмотрительность отца! — ответила она. — Когда я переехала к нему, он подумал — и вполне справедливо, — что меня могут напугать все эти символы смерти и погребений, которыми заполнен дом. Поэтому комнату, в которой мы находимся, и мою спальню он обставил красивыми вещами. Видите, какая красота! А этот шкафчик принадлежал Наполеону Великому…

— Значит, в ваших комнатах нет ничего египетского? — спросил я скорее из вежливости, желая показать интерес к тому, что она говорила. — Замечательный шкафчик! Можно посмотреть?

— Конечно! Буду очень рада! — ответила она с улыбкой. — Отец говорил, что его отделка совершенна как внутри, так и снаружи.

Шкафчик был сделан из красного дерева с инкрустацией и отделан позолоченной бронзой. Я начал было вытаскивать один из ящиков, заинтересовавшись внутренней отделкой, но внутри что-то покатилось и загремело. Послышался звук удара металла о металл.

— Ого! — заметил я. — Там что-то есть. Я тогда лучше не буду открывать.

— Насколько я знаю, ящик пуст, — сказала она. — Хотя… может быть, горничная положила туда что-то и забыла предупредить меня. Все равно, открывайте!

Я вытянул ящик, и мы в изумлении отступили. Внутри оказалось семь древних египетских светильников самых различных размеров и форм. Наклонившись, мы стали их внимательно рассматривать. Мое сердце билось, как паровой молот; и по движению груди Маргарет я видел, что она тоже необычайно взволнована.

Пока мы смотрели на светильники, не решаясь к ним прикоснуться, внизу раздался звонок, и спустя некоторое время в будуар вошли мистер Корбек и сержант Доу. Юджин Корбек быстро подошел к нам и мрачным тоном произнес:

— Дорогая мисс Трелони, мы с детективом осмотрели весь мой багаж, и там все на месте. — Затем, еще более помрачнев, добавил: — Если не считать светильников. Светильников, которые стоили в тысячу раз больше всего остального…

Он замолчал, пораженный необычной бледностью ее лица. Затем его глаза остановились на лампах в ящике.

— Мои светильники! Мои светильники! С ними все в порядке! В порядке! Но как, бога ради, ради всех богов, как они здесь очутились?

Мы молчали. Детектив громко вздохнул. Я посмотрел на него, а он, встретившись со мной взглядом, почти мгновенно перевел его на Маргарет. В его глазах виднелась та же самая подозрительность, которая была в них, когда он говорил мне, что мисс Трелони всякий раз первой обнаруживала своего отца после нападений.

Юджин Корбек почти обезумел от радости — светильники нашлись! Он брал их по одному, с восхищением рассматривал, нежно гладил, шумно дыша от восторга и возбуждения. Сержант Доу, наконец, заговорил, и его голос прозвучал явным диссонансом:

— Вы вполне уверены, что это те самые светильники, которые были у вас украдены?

— Несомненно! — Мистер Корбек в изумлении уставился на него. — Конечно, я уверен! Другого такого комплекта светильников нет нигде в мире!

— Откуда вам это известно? В Британском музее, несомненно, могут быть подобные им, или эти находились в коллекции у мистера Трелони. Нет ничего нового под солнцем, как вам известно, мистер Корбек, даже в Египте. — Настойчивый тон детектива, казалось, свидетельствовал о том, что у него есть для этого некий повод. Он продолжал: — Возможно, перед нами оригиналы, а у вас были копии. Есть ли какие-то особые признаки, по которым вы можете определить, что светильники ваши?

Мистер Корбек на этот раз не на шутку рассердился. Забыв о сдержанности, он излил свое возмущение в виде потока отрывочных фраз:

— Определить! Копии! Британский музей! Проклятье! Может быть, такой набор есть в Скотленд-Ярде, чтобы преподавать идиотам-полицейским египтологию! Знаю ли я их? Я три месяца нес их по пустыне, спрятав на себе, и ночь за ночью проводил без сна, охраняя их! Да я часами рассматривал их через лупу, пока у меня глаза не начинали болеть, пока каждая мельчайшая царапина, вмятина или пятно не стали мне знакомыми, как карта капитану! Молодой человек, взгляните! — Он поставил семь светильников в ряд на шкафчике. — Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? Посмотрите на них! Вы когда-нибудь видели такие — даже в Скотленд-Ярде, даже на Боу-стрит? Смотрите! На каждом изображена богиня Хатхор в разных ипостасях. Посмотрите, вот фараон в короне двух Египтов, увенчанной уреем, плывет в царство мертвых рядом с Ра и Осирисом. Вы такое видели в Скотленд-Ярде или на Боу-стрит? Или, может быть, из ваших исследований в музеях Гизы, Парижа, Лейдена и Берлина вам известно, что эта сцена очень популярна среди египтологов? А что означает эта фигура Птаха-Сокара-Осириса, держащего Тота? Вы такое видели раньше, хотя бы в Британском музее или в Скотленд-Ярде?