Брэм Стокер - Граф Дракула, вампир (сборник)

После непродолжительной паузы доктор заговорил, тщательно подбирая слова:

— Насколько мне известно, обычных средств не существует. Не исключено, что имеются средства необычные. Но бессмысленно пытаться их найти, если не будет соблюдено одно условие.

— Какое?

— Наличие определенного знания. Я не имею ни малейшего представления о Египте, его языке, письменности, истории, легендах, медицине, ядах, оккультных силах — обо всем, что является сущностью этой таинственной земли. Эта болезнь, или состояние, или… словом, назовите как угодно то, от чего страдает мистер Трелони, — каким-то образом связано с Египтом. Я сразу же заподозрил нечто подобное, и постепенно мое подозрение переросло в уверенность, хотя и бездоказательную. То, что вы рассказали, подтверждает мое предположение и заставляет сделать вывод, что доказательство надо найти. Я думаю, вы не вполне осведомлены о том, что происходило в этом доме, начиная с ночи, когда произошло нападение и нашли мистера Трелони. Теперь, полагаю, нам следует довериться вам. Если мистер Росс не станет возражать, я попрошу его все вам рассказать — он лучше меня умеет излагать факты и сделает самый подробный пересказ того, что он видел своими глазами и слышал от свидетелей, которых опросил, — участников или зрителей произошедшего. Когда вы узнаете все, то вам придется решать, каким образом вы сможете лучше помочь мистеру Трелони в осуществлении его целей — будете продолжать хранить молчание или все-таки заговорите.

Кивком я выразил свое одобрение. Мистер Корбек, вскочив в своей уже привычной нам импульсивной манере, протянул руку каждому из нас.

— Договорились! — воскликнул он. — Вы оказываете мне честь, доверяясь мне; и я в свою очередь обещаю: если решу, что сам мистер Трелони пожелал бы, чтобы я в его интересах нарушил обет молчания, то я буду говорить совершенно свободно.

Итак, я рассказал ему как можно точнее обо всем, что произошло с тех пор, как меня разбудил стук в дверь дома на Джермин-стрит. Единственное, о чем я не стал распространяться, — это мои чувства к мисс Трелони и связанные с этим незначительные детали, а также мои разговоры с сержантом Доу, которые сами по себе носили частный характер и в любом случае должны были оставаться таковыми. Мистер Корбек слушал, затаив дыхание. Иногда наш гость вскакивал и возбужденно шагал по комнате, затем внезапно останавливался и едва ли не падал в кресло. Иногда он порывался что-то сказать, но сдерживал себя. Мне кажется, что этот рассказ помог, в том числе и мне самому, так как я уже по прошествии некоторого промежутка времени сумел несколько по-иному оценить ситуацию. Происшествия большие и маленькие, в соответствии с их отношением к этому делу, расположились в определенном порядке. Рассказ стал последовательным, если не считать того, что причина происшедшего нам была неизвестна и казалась еще более таинственной, чем раньше. Однако целый ряд фактов, сомнений, подозрений, предположений превратились в одно убедительное целое, и в этом было несомненное достоинство повествования, составленного из отдельных событий.

Выслушав меня, мистер Корбек не стал заниматься выяснением деталей, а заговорил твердо и решительно, как настоящий мужчина:

— Это меняет дело. Здесь действует некая сила, требующая особого обращения. Если мы будем блуждать в потемках, то начнем путаться другу друга под ногами и потеряем то направление, в котором могли бы двигаться в поисках правильного решения. Мне кажется, первое, что нам необходимо сделать, — это вывести мистера Трелони из состояния неестественного сна. То, что его можно разбудить, очевидно — выздоровела же сиделка! Хотя неизвестно, какой дополнительный вред ему мог быть причинен за то время, что он жил в этой комнате. Нам, однако, придется идти на риск. Что же касается вашей просьбы пролить свет на некоторые тайны Египта, то… Мистер Росс, как я понимаю, сегодня ночью вам предстоит дежурить в комнате хозяина дома. Я дам вам книгу, которая поможет с пользой провести время. Мне известна полка, на которой она стояла, когда я был в прошлый раз в библиотеке. Вряд ли она понадобилась мистеру Трелони — он уже давным-давно знаком с тем, что изложено в ней. Но вам необходимо или, по крайней мере, полезно понять некоторые вещи, о которых я сообщу позже. Затем вы сможете рассказать доктору Уинчестеру обо всем, что могло бы ему помочь. Каждый из нас будет решать свою задачу, для чего потребуются время и сообразительность. Кстати, вам необязательно читать всю книгу — только то, что вас заинтересует и, разумеется, поможет разобраться с нашей проблемой. Хотя книга очень занимательна — это описание путешествия по Египту, в то время когда эта страна мало кому была известна. Прочтите предисловие и две-три главы, которые я вам отмечу.

Он тепло пожал руку доктору Уинчестеру, собиравшемуся уходить, и направился в библиотеку.

Пока Юджин Корбек искал книгу, я сидел в одиночестве, предаваясь размышлениям. Мир вокруг представлялся безгранично большим, меня подстерегали неведомые опасности, а та, что являла собой центр моего мироздания… Что ж, ради нее стоило вступить в схватку с таинственным противником, и за нее можно было и умереть!

Не прошло и нескольких минут, как вернулся мистер Корбек с книгой в руках — он нашел ее сразу же, на том же месте, где видел три года назад. Заложив бумажными полосками несколько мест, которые мне следовало прочитать, он вручил ее мне со словами:

— Это то, что чрезвычайно заинтересовало и увлекло мистера Трелони и меня. Считайте эту книгу интересным прологом к особому исследованию — каким бы ни был его эпилог. Если, конечно, кому-нибудь из нас он станет известен.

Задержавшись у двери, он добавил:

— Я хочу взять обратно свои слова насчет детектива. Он отличный парень. То, что вы мне рассказали, в корне изменило мое отношение к нему. Я сегодня буду спать спокойно, оставив светильники под его присмотром!

Когда он ушел, я захватил с собой книгу и респиратор и отправился выполнять свои обязанности в комнату Абеля Трелони.

Положив книгу на маленький столик, на котором стояла лампа с экраном, я отодвинул экран в сторону. Итак, теперь я мог, отрывая взгляд от книги, видеть и кровать, и сиделку, и дверь. Не могу сказать, что обстановка способствовала возможности сосредоточиться и заняться чтением. Даже беглого взгляда на книгу было достаточно, чтобы понять: она потребует пристального внимания прежде всего еще и потому, что была написана на голландском языке. Кто-то перевел ее, просто написав английские слова под соответствующими голландскими. Поначалу я с трудом разбирал витиеватые буквы двухсотлетней давности (книга была издана в Амстердаме в 1650 году), однако через некоторое время обнаружил, что вполне понимаю фразу на английском языке, построенную по синтаксическим правилам голландского. Осталось только привыкнуть к почерку — и тогда чтение не будет вызывать столько затруднений.