Тим Каррэн - Дом из кожи

Гулливер не смог с собой справиться и закричал.

В трех футах над землей висел мочевой пузырь, сотканный из почерневших кусков кожи, швы стягивающие его, то сходились, то расходились, будто он дышал. Чуть ниже он заметил куски красной плоти. Нечто похожее на щупальца пыталось выбраться из этого мешка, но быстро всасывалось обратно. У твари не было ног, только желтого цвета иссохшая рука торчала сбоку, а сверху сидела голова с белым одутловатым как у утопленника лицом. Каждый её вдох сопровождался булькающими звуками и струйками гноя, вылетавшими из пасти и издававшими такую жуткую вонь, что Гулливера чуть не вырвало. Казалось оно заметило его... тварь уставилась на Гулливера единственным белесым, похожим на яйцо, глазом.

В голове у Гулливера разверзся бездонный провал. Настоящий кошмар. Галлюцинация, порождение больного сознания. Существо коснулось его разума и он узнал их имена - пухлую женщину звали Хаггис Сардоникус или Мешок Зла, а её близнеца звали Хаггис Умбиликус или Мешок Пупочный.

- Вы порадовали нас, - сказала Хаггис Сардоникус голосом похожим на воркование голубя. - Почтили нас.

Она говорила за обеих, её близнец говорить была не способна.

Паук рядом с ними выглядел совершенно беспомощным.

- Вы - Сёстры? - спросил он. Его голос дрожал.

- Вы нам льстите, сэр.

- И вы пришли, чтобы проводить нас в Земли?

Сардоникус хихикнула, будто маленькая девочка.

- А он мудр, сестренка. Он знает.

Умбиликус проскрипела в знак согласия.

Гулливер так трясся, что не мог связать двух слов.

- Мы хотим пройти в Земли, - сказал Эдди.

- В своё время, малыш, - ответила женщина. - В своё время. Мы хотим быть уверены. Ты же понимаешь, да? В каждом поколении очень много достойных. Мы должны выбирать со всей тщательностью.

Гулливер сглотнул. Она пахла гнилыми орхидеями и землей. По сравнению с её сестрой, вонявшей тухлой рыбой, это было, практически, благовонием.

Эдди выглядел обеспокоенным. Он шагнул назад.

- Как вас зовут? - спросила женщина.

- Я Паук, а это Эдди Зеро.

- Зеро? - переспросила женщина. - Зеро?

- Сын Доктора.

Хаггис Сардоникус кивнула, будто была довольна услышанным. Она по-волчьи ухмыльнулась, кожа снова покрылась грязным потом. Её сестра увеличилась и сдулась обратно.

- Такой же милый, как и отец. Редкая находка.

- И когда мы сможем пройти? Как...

- В своё время. Нам нужно больше ваших картин. Членство в нашем клубе очень ограничено.

Паук выглядел счастливым.

- А пока, оставьте нам его, - сказала женщина, облизывая губы. - Он очень понравился моей сестре.

Гулливер ощутил, как им овладел жуткий иррациональный страх. Нужно схватить нож, а затем убить себя до того, как этот страх убьёт его, решил он. Он пополз назад, не обращая внимания на загораживавших ему путь Эдди и Паука. Всё закончится именно здесь... но их прервали.

- Эй! - раздался голос и комнату осветил свет фонаря. - Вы что тут делаете... О, господи...

Это оказался ночной сторож или кто-то из районных добровольных патрульных. Но кто это был, стало неважно, потому что к нему бросилась Хаггис Умбиликус. След её вони пронесся мимо Гулливера и это было зловоние убитых, какое царит над полем битвы. Человек успел только вскрикнуть, как она набросилась на него. Её волосы обвились вокруг старика, она раскрыла пасть, брюхо разверзлось и поглотило его. Он успел ещё раз вскрикнуть, прежде чем его мозг оказался раздавлен, глаза выдавлены, а кости, буквально, высосаны из плоти. Мужчину разорвало на части, размазало и вывернуло наизнанку. Он стал частью Хаггис Умбиликус. Она захлопнулась, как раковина, и человек исчез навсегда.

Гулливер воспользовался своей единственной возможностью.

Он вскочил на ноги и выбежал прежде, чем Эдди и Паук сообразили задержать его. Он выбежал на улицу, вдохнул ночной воздух, зловоние и слабость остались позади. Если его кто-то и преследовал, он этого не знал. Он бежал, не оборачиваясь, потому что понимал - это единственный шанс на спасение.

Он перелез через ворота и побежал по улице, удаляясь от пивоварни, от адских тварей и их подручных. Он был жив, но разум его уже никогда не будет прежним.

Общество раздобыло себе подопытную крысу.

Ею оказалась малолетняя проститутка по имени Джина. Она пришла в их дом и они вместе выпили. Её бокал был отравлен. Она провалилась в глубокий сон, а очнулась голой и прикованной к стене в комнате на верхнем этаже. Окон в комнате не было, только тусклая лампочка неравномерно качалась под потолком. Стены её небольшой тюрьмы были завешаны зеркалами и она могла со всех сторон наблюдать за своим падением во тьму. Одно из зеркал - небольшое овальной формы - было двухсторонним и через него члены Общества наблюдали за её разрушением.

Всё складывалось идеально.

Зеро решил, что этого будет достаточно, чтобы её сломать. Всё это время она должна оставаться одна, периодически оказываясь в кромешной тьме.

Они уже получили испуганную жертву, настало время переходить к следующему этапу. Стэдлеру всё это не нравилось, но виду он не подавал. Как порядочный СС-овец он убедил себя, что просто выполняет приказы Общества... или Зеро, что, по сути, одно и то же.

Граймс и Стэдлер являлись в Дом Зеркал раз в неделю, Зеро же приходил сюда гораздо чаще. Почитать или, как он говорил, кинуть кусок мяса заложнице.

Однажды Граймс опаздывал на встречу.

- В данный момент я работаю над одной интересной теорией, - сказал Зеро Стэдлеру. - Хочешь послушать?

Стэдлер отпил из бокала.

- Почему нет?

- Допустим, у нас есть два очень похожих по физическим параметрам человека. Типа близнецов, одинаковых внешне, но не являющихся родственниками по крови. Мы берем их и помещаем в комнаты, вроде той, где сейчас Джина. Разделяем их. Просим одного рассказать всю историю его жизни, во всех подробностях. Жизнь, любовь, историю, места жительства, всё. Разумеется, сначала он будет отказываться. Но, когда мы начинаем морить его голодом, он сдается. Он всё рассказывает, абсолютно всё. К этому времени он оказывается на грани безумия, что готов сделать, что угодно. Он рассказывает несколько дней, а мы всё записываем, - Зеро замолчал, прикуривая. Его глаза блестели. - Затем мы принимаемся за другого, с ещё большей активностью. Мы разрушаем его, как планировали разрушить Джину. Доводим его до состояния, когда он уже не помнит кто он и что он. Доводим его психику до детского состояния. Затем помещаем его во тьму на несколько недель, даже месяцев, оставляем его один на один со своим пустым разумом и прокручиваем ему запись рассказа первого человека. Раз за разом. Раз за разом. День за днем. Когда он бодрствует и когда спит. Единственное, что он получает - это информация, ничего более. Что, по-твоему, получится через несколько месяцев?