Наталья Тимошенко - Исчезающие в темноте [СИ]

Рита только хмыкнула в ответ, вылезая за ним следом, тщательно запирая за собой машину и не подозревая ничего плохого.

Марк по-хозяйски распахнул калитку и размашистым шагом, насколько это позволяла травмированная нога, вошел во двор, а затем, постучав в дверь лишь формально и не дожидаясь приглашения хозяев, и в дом. Они сразу же попали на небольшую кухню, где женщина лет пятидесяти что-то варила в кастрюле на плите. На буфете бормотало радио, в остальных же комнатах стояла гробовая тишина, выдавая то, что в доме больше никого нет.

Услышав шум у двери, хозяйка обернулась и, увидев гостей, испуганно ойкнула, да так и застыла с большой ложкой в руке. Взгляд ее остановился на Марке, который в длинном плаще походил на настоящего чернокнижника, и даже рот немного приоткрылся.

— З-з-здрасте, — пробормотала она, во все глаза разглядывая Марка и, казалось, не замечая Риту.

— Добрый вечер, — ответил тот таким тоном, словно отмахивался от назойливой мухи. Он остановился посреди кухни, поудобнее перехватил трость, как будто та была всего лишь украшением, а не жизненной необходимостью, и медленно огляделся. — Да, это определенно здесь, — произнес он, будто обращаясь то ли к кому-то невидимому, то ли к самому себе. Затем он обернулся к так и стоящей столбом женщине. — Мадам Симонова, я полагаю?

Женщина нерешительно кивнула.

— Профессор магии высшего разряда, посланец разума третьей Вселенной, Темнейший лорд Гронский Марк Гедеонович к вашим услугам. Это моя помощница, Марго, — Марк кивнул в сторону Риты, и та неловко пробормотала какое-то приветствие, чувствуя себя почти так же растерянно, как и хозяйка дома.

— Алевтина С-семеновна, — представилась женщина, все еще не понимая, что от нее нужно этим странным людям.

— Павел — ваш сын, я так понимаю? — продолжал Марк, придавая своему голосу нотки снисходительности. — Он дома?

Алевтина Семеновна кивнула, наконец догадавшись положить ложку на стол.

— То есть, нет его… — Она замотала головой. — Я одна. Муж в ночь пошел, Сережка с Владиком у друзей, а Павлик пропал месяц назад, так и не нашли его пока…

— Он умер, — припечатал Марк.

Женщина снова ойкнула и упала на табуретку, торопливо поднося кончик фартука к глазам. Даже Рита растерялась на мгновение, а затем возмущенно посмотрела на Марка. Зачем он так? Даже если они оба считают, что Павел мертв, то нельзя же сообщать об этом родителям таким образом. Однако на лице того не дрогнул ни один мускул, даже в глазах не появилось ни капли сочувствия. Рита быстро налила из стоящей на столе бутылки воду в стакан и поднесла Алевтине Семеновне. Та судорожно сделала несколько глотков, и лишь затем спросила:

— Откуда вы знаете?

— Ко мне явился его дух. Сказал, где искать вас.

— Зачем? — Женщина спросила это испуганно, словно наличие в ее доме «Темнейшего лорда» волновало ее гораздо сильнее, чем смерть сына.

— Это я и пытаюсь выяснить. Я могу посмотреть его комнату?

Алевтина Семеновна кивнула и указала на одну из дверей.

— Там его комната. Вместе с Сережкой и Владиком жил. Это младшие мои, близнецы…

Марк не стал дослушивать, проворно скрывшись за указанной дверью. Рита так и осталась стоять рядом с Алевтиной Семеновной, испытывая неловкость.

— Вы простите, что мы вот так на голову вам свалились, — наконец произнесла она.

— Мы Павлика искали, конечно, — начала, словно оправдываясь, Алевтина Семеновна, — соседи помогали. Он любил по окрестностям походить, иногда в соседние деревни забредал. Порой терялся и не мог найти дорогу обратно, тогда соседи привозили, его ж все в округе знают. Кто, откуда, чей. Он добрый был, знаете какой? Любую работу делать мог, главное, показать как. А в этот раз ушел, день нету, два. Я волноваться начала. А потом так и подумала, что нет его больше, раз не вернулся.

— А вы в полицию обращались? — сочувственно спросила Рита.

— Обращались. Да только кто его искать станет, деревенского дурачка? А тут у нас как раз Поликарповну убили, вся полиция там была. Сами мы искали, с людьми неравнодушными, да не нашли. Я все думала, может кто-то из соседних деревень привезет, он иногда уходил туда, все знали чей. Да не привезли. Участковый-то наш потом приходил, говорит, может, Павлик и убил Поликарповну, а теперь домой прийти боится? Да только я и ему сказала, и вам скажу: Павлик добрый был. Мухи никогда не обидел, и руки золотые. Вы посмотрите, какой у нас двор прибранный, забор покрашенный, это он все. Не любил без дела сидеть. Со скотиной иногда помогал. Владик с Сережей все по друзьям, а он дома, со мной.

— А Поликарповну кто в итоге убил? — перебила ее Рита. Женщина хоть и говорила спокойно, как будто о постороннем человеке, но Рита опасалась, что она в любой момент может заплакать.

— Да кто ж ее знает? — Алевтина Семеновна пожала плечами.

— И Павлика вы больше не искали?

— Да где ж его найдешь? Сережка с Владиком и рады, наконец-то у них своя комната.

Рита замолчала, теряясь в ворохе чувств. Ей казалось, что, если бы это был ее ребенок, она бы всю округу на уши подняла. И пусть Павлу уже исполнилось восемнадцать, по умственному развитию он все еще оставался ребенком.

Из спальни как раз показался Марк. Алевтина Семеновна тут же поднялась на ноги и принялась комкать фартук, со страхом глядя на «посланника Вселенной».

— Ну что? — спросила она, как будто действительно ждала каких-то результатов.

— Пока ничего. Если узнаю что-то, сообщу вам, — на ходу бросил он. — Марго, идем.

Рита поспешила следом и, лишь выйдя за ворота, набросилась на него:

— Зачем ты ей сказал, что он мертв?

— Потому что он мертв, — отозвался Марк, стремительно шагая к машине и не оглядываясь. — И мы оба это знаем.

— Но разве родителям об этом так говорят? Нужно было ее как-то подготовить!

— Да расслабься, Рита, — Марк криво улыбнулся, терпеливо дожидаясь, пока она откроет машину, а затем медленно забрался внутрь. В какой-то момент Рите показалось, что ему особенно больно, но она была слишком зла на него, чтобы выяснять это. — Они только рады, что он наконец преставился, — продолжил Марк уже в машине и, видя ее недоуменный взгляд, добавил: — Он же был умственно неполноценным, какая от него польза? Не женится никогда, внуков не принесет, только знай ухаживай. А когда родители умрут, кому он будет нужен? Люди не любят инвалидов, поверь, я знаю. А умственных — тем более. Может, она сейчас и погорюет немного, когда осознает произошедшее, но скоро поймет, что так только лучше. И ей в том числе. Ты посмотри, она даже слезу не пустила.

— Зачем вообще был нужен этот маскарад? — надулась Рита, не желая признавать его правоту, хотя где-то в глубине души понимала, что он прав. Поведение Алевтины Семеновны и ей показалось странным и даже несколько прохладным. — Могли бы просто спросить.