Наталья Калинина - У судьбы две руки

— Сейчас Захар горячий чай сделает. И еще попросим для тебя одеяло.

— А одеяло с кровати сдерните! — разрешил смотритель, входя в комнату с сахарницей в одной руке и чашками в другой.

— Спасибо, но я уже согрелась, — вежливо ответила девушка. — Мне бы хотелось вернуться домой.

— Правильное решение! — кивнул Захар, и Герман понял, что имеет он в виду настоящий дом девушки, а не временный.

— Вы могли бы вызвать мне такси? У меня нет денег, но я вам все отдам. Найду как, — попросила она Захара.

— Алина, — вмешался Герман, хоть к нему она и не обращалась. — Тебе пока нельзя туда возвращаться.

— Но я выполнила свое обещание — довела вас! — воскликнула она, упорно не желая переходить с ним на «ты».

— Тебя, — поправил он устало. — Не «вас». Мы же договорились.

Она сердито дернула плечом.

— Тебе нельзя возвращаться, — повторил Герман. — Эти люди не настроены доброжелательно. Сейчас уж точно. Более того, скажу, что ты в большей опасности, чем я.

— Почему?

Он протяжно вздохнул и честно ответил:

— Не знаю. Но в последнем письме, которое Вика успела мне отправить, говорилось, что с появлением девушки в поселке случится что-то плохое. Вика употребила слово «апокалипсис».

— Апокалипсис в рамках небольшого городка или что помасштабнее? — усмехнулась недоверчиво Алина.

Герман в поисках поддержки оглянулся на смотрителя:

— Захар, дай, пожалуйста, твой мобильный и телефонный справочник.

Смотритель без лишних вопросов принес телефон и потрепанный толстый талмуд. Герман быстро нашел нужную страницу, после чего протянул Алине трубку и показал пальцем на номер.

— Вот, ветклиника «Матроскин». Звони и спрашивай своего ветеринара. Скажи, что твоя любимая собачка заболела.

Алина послушно набрала номер, но с таким растерянным лицом, что Герману на какое-то мгновение стало ее жаль. Похоже, дело тут было не только в том, что всего за несколько часов разрушился ее райский мир, но и в том, что она испытывала симпатию к этому «милому ветеринару» и, может быть, даже строила надежды на отношения с ним.

— Алло? — произнесла Алина дрожащим голосом. Герман вскинул брови и взглядом подбодрил ее. Девушка кратко рассказала, как он и посоветовал, про «заболевшую» собаку и попросила к телефону Евгения.

— Как не работает? — растерянно переспросила она.

Герман удовлетворенно улыбнулся и шепнул:

— Опиши его внешность. Вдруг он другим именем тебе назвался?

Алина сделала и это, после чего выслушала ответ с побледневшим лицом и протянула телефон Захару.

— Говорят, такой там не работает, — с несчастным видом пробормотала она.

— Ну, теперь веришь, что я не вожу тебя за нос?

— Но зачем ему было меня обманывать?

— Алина, прошу вас, послушайте Германа, — поспешно вмешался Захар, видя, что девушка едва не плачет. — Задержитесь хотя бы на день. В целях вашей же безопасности. А там видно будет.

— Один день, Алина. Один лишь день, — поддержал смотрителя Герман. — Дай мне это время кое с чем разобраться, не опасаясь за тебя. Хорошо?

— Я не взяла с собой ничего… Даже зубной щетки.

— Я тебе куплю все, что надо, — твердо заявил Герман. — Вот прямо сейчас поеду к себе и…

— На твоем месте, сокол, я бы так не хорохорился, — осадил его Захар, критическим взглядом осматривая и налепленную на лоб повязку, и его бледное лицо с выступившей на лбу испариной. — Тебе, похоже, к врачу надо. Кто тебя так уделал?

— Они.

— Н-да. Пей чай, Герман. И рассказывай.

Он закончил свой рассказ под осуждающий и одновременно тревожный взгляд Захара. Алина, слава богу, не вмешивалась, сидела тихо, как мышка, и помаленьку тянула из огромной кружки свой чай.

— Наломал ты дров, парень, — вздохнул, подводя итог, Захар. — Поторопился и поплатился за это.

— Да, знаю, — раздраженно бросил Герман. Дурнота возвращалась, как и боль, хотелось лечь и забыться долгим сном. Но разлеживаться ему было нельзя. Нужно действовать и приводить в боевую готовность все резервы. Эти не отступят.

— Усложнилось все как!

— Не подливай масла в огонь, Захар. Знаю, что нужно выручать машину и совершать теперь кучу отнимающих время дел, без которых можно было обойтись. Но, главное, Алину я привез.

— По-хорошему, вам надо немедленно уезжать в столицу.

— У нее нет паспорта, билет на самолет не купишь. Отправлять ее на автобусах с пересадками опасно. А отвезти на машине я ее теперь тоже не могу без прав. Да и нужны мы еще тут.

— А вот это брось! — повысил голос Захар. — Нужны вы тут… Не нужны! Без вас справимся! Хватит того, что с одной уже случилось неизвестно что.

— Я ее видел — Вику. И Алина тоже, — тихо перебил смотрителя Герман.

— Ты об этом не сказал.

— Да, не сказал. Я принял ее за призрака. А Алине она показалась вполне материальной. Только с глазами белыми и… будто не от мира сего. Что, если Вика жива, но не в себе? И ослепла? Ее нужно разыскать, Захар! Я ради этого здесь и нахожусь! О ней так долго не было вестей, и вот наконец…

— Ты до сих пор ее любишь? — спросил смотритель так, словно совершенно забыл о находящейся в этой же комнате посторонней девушке.

— Я кое-что пообещал, Захар. Пообещал ее найти. Потому что есть кое-кто, кто очень ждет ее возвращения.

— У Вики осталась только престарелая тетка, — с сомнениями проговорил пожилой мужчина. — Или она вновь вышла замуж? Тогда почему ты, а не муж ее разыскивает?

— Как долго Вика здесь не появлялась до своих раскопок? — прямо спросил Герман.

— Ну… лет пять или шесть назад. А что?

— Вот именно. И я ее не видел почти такой же срок. Лишь созванивались. Поздравляли друг друга с Новым годом и днями рождения. Но не виделись. Только перед ее отъездом. И еще один раз года два или три назад, но тогда я не смог с ней поговорить.

…«Герман, пообещай мне кое-что, — сказала Вика по телефону накануне своего отъезда. — Присмотри за моей теткой пока меня нет, она уже очень пожилая. И… — Она вдруг замялась, словно в ту небольшую паузу принимала важное для себя решение. — И еще за одним человеком. Навести мою тетку, она тебе расскажет. Помнишь, где она живет?» Он помнил. Хоть их с Викой история закончилась, в памяти многое, связанное с ней, осталось несводимыми татуировками. «Зачем тебе эта поездка, Вика?» — не удержался Герман от вопроса, хоть уже и задавал его. «Деньги. Она обещает мне хорошую выручку». — «Я дам тебе денег, если ты в них так нуждаешься», — предложил он. «Столько не дашь, Герман. Да я и не возьму». — «Что случилось, Вика? На что тебе нужны большие деньги? Ты здорова? Может…» — Она засмеялась в трубку. «Я абсолютно здорова! Но хочу купить дом у моря, столица меня душит. Я не могу здесь, что-то постоянно меня гонит из этого города. Я люблю ветер, море, простор, а не смог, толпу, суету. Я хочу туда, где много солнца, фрукты круглый год и где бы я чувствовала себя спокойно и в безопасности». — «Я куплю тебе этот дом, если ты так хочешь», — вырвалось у него, потому что в тот момент в словах Вики просквозила какая-то обреченность, как у узника, услышавшего приговор ему о пожизненном заключении. Да, он ее понимал: столица всегда была для нее камерой, в которой она, несмотря на толпу, чувствовала себя одинокой. «Герман, я справлюсь. Просто присмотри за тетей Лидой в мое отсутствие, и все».