Наталья Калинина - У судьбы две руки

Герман сделал несколько звонков. Кому-то он рассказывал о таинственном знаке, кому-то задавал вопросы по позднему Средневековью и конкретно по Испании этого периода, кого-то просил поискать, существовали ли увиденные Алиной гербы и кому они принадлежали. Кому-то обещал заплатить за консультации, кому-то предлагал ответную консультацию, но по бухгалтерским вопросам. Когда Герман закончил, время уже перевалило за полдень.

— Ну все, часть дела завершена. Заедем к Захару, а потом — к дольменам.

Алина кивнула. И в это время у Германа зазвонил телефон.

— Первый ответ, — обрадовался он. — Быстро!

Из разговора Алина поняла, что Герману перезвонили, чтобы дать чей-то телефон.

— Погоди, запишу номер! — сказал он кому-то и поискал на столе ручку. Одной рукой удерживая телефон у уха, другой Герман выдвинул ящик, но дернул его излишне сильно, и тот вылетел из гнезда. Содержимое высыпалось на пол, мужчина тихо чертыхнулся. Алина бросилась отыскивать среди высыпавшейся канцелярии ручку и вдруг застыла на месте, увидев на полу свой пропавший кошелек. Тот самый, который вместе с паспортом у нее украли, со слов Германа, Женя со стариком Кирилловым.

Герман, обнаружив ручку, записывал на листке то, что ему диктовали, и не заметил, что Алина поднялась во весь рост, сжимая в руке кошелек. Их две реальности будто сместились: он еще продолжал с опозданием на пару секунд проживать свою, находясь в счастливом неведении о надвигающейся буре, а она уже попала под грозовую тучу.

— Откуда у тебя мой кошелек? — прямо спросила Алина, когда Герман, закончив разговор, с улыбкой повернулся к ней.

— Какой кошелек?

— Вот этот! Тот, который якобы у меня украли соседи из Гористого!

— Понятия не имею, — спокойно ответил мужчина и потянулся к кошельку. Но Алина поспешно отдернула руку.

— Здесь все мои деньги наличкой, банковская карточка и… симка! — объявила она дрожавшим от негодования голосом после быстрой ревизии кошелька. — Остается спросить тебя, куда ты девал паспорт?

— Я не понимаю…

— Зато я понимаю!

С этими словами Алина присела над кучей высыпавшихся из ящика вещей, приподняла какой-то блокнот и под ним обнаружила свой паспорт. Она поднялась, торжествующе держа его в руке. А когда Герман шагнул к ней навстречу, отступила.

— Ты мне врал! А я тебе верила. Наговаривал на жителей, сыпал загадками и заливал мне о какой-то мифической опасности! Зачем?

— Я не заливал тебе! Опасность на самом деле существует!

— А где доказательства? Видимые, Герман? А не только твои слова? Пока я вот вижу у тебя мой украденный паспорт, кошелек и симку! А остальное — все твои слова! О том, что жители какие-то не такие, о том, что они за нами гонятся, о том, что хотят убить нас, о том, что Вика писала тебе о каком-то надвигающемся апокалипсисе, о том, что на маяке что-то произошло! Я ничего этого не увидела! Жители всегда были ко мне добры. Письма от Вики я не читала и уже не уверена, было ли оно на самом деле! На маяке увидела лишь толпу людей, которые стояли у дверей. И которые даже не спустились за нами в туннель. Все! А у тебя я нахожу мой кошелек и паспорт!

— Когда бы я все это мог у тебя вытащить?!

— Когда я ушла переодеваться!

— Но как я мог это сделать, если спал после лечения?! Забыла? И зачем мне твой паспорт и деньги?

— Вот и мне интересно!

— Это какой-то абсурд, — нервно усмехнулся Герман и провел рукой по волосам.

— Ты что-то тут ищешь. Не только свою Вику. И я тебе зачем-то нужна. По своей наивности я тебе дала уже достаточно наводок.

— Верно сказала — ты излишне наивна! Паспорт мне могли подбросить! Ко мне влезли!

— Опять с твоих же слов! Герман, я наивна, но не полная дура! И ненавижу, когда мне врут! Человек перестает для меня существовать, если попался на лжи!

— А у тебя будто встроенный детектор, ты всегда безошибочно понимаешь, когда тебе соврали, а когда сказали правду! — ядовито заметил Герман. Его зеленые глаза потемнели, губы, и без того тонкие, сжались в линию. Было заметно, что он с трудом сдерживает гнев. Обстановка накалялась, но ее вовремя разрядил звонок мобильного. Герман, сверкнув на Алину глазами, схватил телефон. А она, воспользовавшись паузой, тихо вышла из квартиры.

На улице Алина остановилась. Куда теперь? Хорошо, что нашелся ее паспорт и деньги, значит, теперь она может двигаться, куда пожелает. Плохо, очень плохо, что это произошло именно так. И двигаться никуда не хочется. Ноги не слушаются и дрожат, в глазах закипают слезы. Алина бессильно опустилась на лавочку, чтобы успокоиться и немного прийти в себя. И в этот момент ее кто-то окликнул по имени. Она повернула голову на зов и, к своему удивлению, увидела Евгения, направляющегося к ней быстрым шагом.

— Алина! Наконец-то я тебя нашел!

Она невольно отшатнулась, когда мужчина опустился рядом с нею на лавочку. Это не могло укрыться от его внимания. Но, однако, Евгений сделал вид, что неприветливость Алины его не задела.

— Ты в порядке? Он тебе ничего плохого не сделал? — зачастил мужчина вопросами, не скрывая тревоги. Не нужно было и спрашивать, кого Евгений имел в виду под обезличенным «он». Алина неопределенно качнула головой и наконец-то подняла на него глаза:

— Что ты тут делаешь?

— Тебя искал! Не мог же я тебя оставить, когда тебя похитили!

— Меня не похитили. Я сама ушла.

— Да-да, конечно… — Евгений задумчиво пощипал подбородок пальцами, а затем, упорно не желая называть имени Германа, вновь спросил:

— Он тебя обидел?

— Как сказать… — сердито дернула Алина плечом и резко смахнула набежавшие на глаза слезы.

— Пойдем, отвезу тебя домой, — сочувственно предложил Евгений и протянул девушке руку. Она не вложила ладонь в его, но встала и отправилась следом.

— Скажи, тебе можно доверять или ты тоже обманываешь? — в отчаянии спросила она, когда они подошли к припаркованному неподалеку от дома неказистому «Фольксвагену».

— Что?

— Ты мне тоже врал?

Мужчина медленно качнул головой, а затем, после паузы, ответил:

— Я тебе не врал. И не собираюсь.

— И все же ты меня тоже обманул! — воскликнула Алина.

— Разве? Когда? — удивился Евгений, вскинув брови и наморщив лоб, совсем, как когда-то в ее прошлом Саша. Удивительно, старые воспоминания не кольнули привычной болью. Что та застаревшая боль по сравнению с новой, острой?

— Ты сказал, что работаешь в «Матроскине», тогда как тебя там не знают!

— Кто это не знает? — Женя бросил на Алину возмущенный взгляд, а затем решительно распахнул дверь машины:

— Поедем в город! Заедем в клинику, убедишься.

Всю дорогу до клиники они молчали. Евгений припарковал машину возле «Матроскина», открыл Алине дверь и галантно подал руку, а затем, поддерживая девушку под локоток, проводил в помещение. В светлом холле с евроремонтом за стойкой регистрации сидела молодая девушка в медицинской форме и с бейджиком, на котором значились ее имя и должность. При появлении посетителей она подняла глаза и посмотрела на вошедших вопросительно-вежливо. Приняв, видимо, за привычных клиентов. Но Евгений, приблизившись к стойке, мельком окинул девушку взглядом, а затем жизнерадостно поздоровался: