Стивен Кинг - Томминокеры

Хейзел, отправь за ним все, что у тебя есть в той стороне.

Дик повернулся к Ньюту.

Необязательно так толкаться, насупился тот, стирая с подбородка каплю крови.

– Умолкни, не до тебя, – сплюнул Дик. – Сейчас надо гниду ловить.

Вертушка, с которой все и началось, замерла, а пожар веером продолжал распространяться. От дома Бобби остались лишь черные остья конструкции, и теперь они были объяты рыжим столбом пламени. Огонь охватил сад с гигантскими растениями-мутантами, и те, сгорая, испускали зеленое свечение.

Пожар наступал с двух флангов, они смыкались. Меж ними мчался Джим Гарденер, увенчанный венком из тлеющих волос. На нем загорелась рубашка, рукав дымился. Гард похлопал по руке, затушил огонь. Хотелось кричать, но на это уже не было сил. Голова плыла как в тумане.

Меня выжали и выбросили. Как тряпку. Сам виноват.

Он выехал из сада. «Томкэт» накренился и скатился по склону прямиком в лес. Молодая поросль вдоль дороги горела, пламя струилось по земле, постепенно вливаясь в Большой индейский лес. Гарда это сейчас меньше всего интересовало. И страх, что он поджарится, как в микроволной печи, тоже понемногу отпускал. Он то и дело стукался обо что-то головой, а волосы пахли ужасно – словно ребенок похозяйничал у плиты.

Едва он оказался в лесу, правое плечо опалило струей зеленого огня.

Гард дернулся влево и припал к рулю, оглянулся. Позади, вооружившись огненной пушкой, мчался Хэнк Бак. На ферму он пригнал на мотоцикле, грохнулся с него на той же полосе, где обрела конец Нэнси Восс, вскочил и на своих двоих ринулся в погоню.

Гард обернулся. Крепко сжимая в правой руке пистолет, для верности схватил себя за запястье другой рукой и спустил курок. Тонкий луч пронзил пространство и каким-то чудом шарахнул Хэнка в грудь – прямо в сердце. Зашипело, как мясо на сковородке. Зеленая смерть плеснула в лицо Хэнка, и он рухнул на землю.

Гард очень вовремя посмотрел на дорогу: трактор держал курс на пылающую елку. Со скоростью пять миль в час. Гард стал выруливать, на руках лопались пузыри. Чудом не протаранил елку. Гусеница чиркнула по стволу, и трактор начал заваливаться вбок. Лицо чуть не опалило разлапистой веткой, окутанной огнем, – в последний момент увернулся, буквально на ощупь продираясь среди жалящей хвои, будто человек, запутавшийся в горящих шторах. Трактор-коротышка накренился, замер в таком положении и удачно встал на землю, обретя равновесие. Гард вдавил дроссель, выжимая из «Томкэта» максимум, и тот погнал вперед по лесной дорожке.

Томминокеры наступали и наступали. Они пробирались по флангам, пытаясь обойти огненный веер, который охватывал все большую площадь. Дик Эллисон, руководивший операцией, рвал на себе волосы, прекрасно понимая, что беглеца уже не поймать. Гарденер успел проскочить через сад, ему повезло. Промедли он три минуты – да что там, минуту, – и все, путь был бы отрезан. Он попросту спекся бы в адском пламени пожара. Его пытались догнать. Четверо смельчаков сгорели заживо, и среди них – миссис Айлин Креншоу и преподобный Гурингер. Креншоу погибла на кукурузном поле. Два пылающих ствола упали на нее, когда она проезжала мимо них на «дюноходе». От неожиданности она выпустила руль, заорала, «багги» понесло прямо в горящие дебри огненного сада. Шины лопнули с оглушительным хлопком. Секунду спустя дорожка была в огне, выбраться ей не удалось.

Сказать, что Дик рвал и метал, – не сказать ничего. В истории томминокеров уже имели место случаи, когда «обращение» приходилось резко сворачивать. Такое происходило не часто, но все же случалось. Впрочем, во все времена причиной тому служили естественные, природные факторы. Так бывает, скажем, когда гибнет целое поколение мотыля в стоячем пруду из-за того, что в разгар грозы в воду попала молния. Но тут же, вы поглядите, не гром и не природный катаклизм – человек! Да еще какой! Жалкое подобие мужчины, шут, которого все презирали и побаивались, точно собаку, что по собственной глупости способна укусить протянутую руку. Человек, не выходящий из пьяного ступора. Хмырь, который обхитрил Бобби, убил ее, да еще и упорно оставался в живых, несмотря на все попытки с ним расправиться.

Нас не остановит какой-то там человек, с остервенением думал Дик. Нет, нет и нет! Да только как теперь этому помешать? Огненный фронт распространялся с небывалой быстротой, напрочь отрезая преследователей. Гарденер – единственный, кому удалось проскочить в самом центре полыхающей аллеи. Хэнк Бак пытался в него стрелять, но не попал, зато, по иронии судьбы, мерзавец сразил его наповал, убил с первой попытки.

Дика обуревала ярость (Ньют это чувствовал и предпочитал держаться в стороне – Дик был тяжелее на двадцать фунтов и моложе на десять лет). На самом деле под толстым слоем злости скрывался леденящий душу страх, словно протухший крем внутри отравленного шоколада. И это было гораздо хуже.

Да, томминокеры, как поведала Бобби, и впрямь великие космические странники. Этого у них не отнять. Но нигде до сих пор, во всех вселенских просторах, не встречали они такого человека, как этот. Он боролся вопреки всему. Вопреки разбитой лодыжке, потере крови и смертельной дозе лекарства, которое, по идее, должно было свалить его пятнадцать минут назад, даже учитывая, что большую часть таблеток ему удалось из себя изрыгнуть.

Происходило невозможное.

Почему-то огонь, который должен был перекрыть Гарденеру путь к кораблю, стал естественной и главной его защитой.

Придется прибегнуть к последнему средству: механическим стражам.

– Они его схватят, – прошептал Дик.

Дик и Ньют стояли на пригорке по правую руку от дома, словно два генерала, наблюдающих за передвижением пехоты. Пехота медленно прокладывала путь к лесу, обходя растянутые фланги пожара. Дик работал кулаками, остервенело сжимая и разжимая ладони. В шейных артериях пульсировала зеленая кровь.

– Схватят, остановят, он не пройдет к кораблю, не пройдет, не пройдет.

Ньют Беррингер осмотрительно помалкивал.

Датчик дыма, как миниатюрная летающая тарелка, беззвучно рассекал по лесу. На брюхе его беспорядочно мигала красная лампочка индикатора. Малышку вела Хейзел Маккриди. Дистанционно. Она уловила волну злости, отчаяния и страха, которая исходила от Дика Эллисона, и решила лично заняться Гарденером. Но сначала она дала одно небольшое поручение Паулине Годж, наиболее ответственному, на ее взгляд, человеку. Затем перешла в свой кабинет, закрыла за собой дверь и заперлась на ключ.

В нижнем ящике картотеки у нее был припрятан гетто-бластер, стереомагнитофон чуть меньшего размера, чем «утилизатор» покойного Хэнка Бака. Водрузив его на стол, она нажала кнопку включения, взяла миниатюрный наушник с лотка для исходящих бумаг и сунула его в ухо.