Джастин Кронин - Перерождение

«Я Бэбкок!

Мы – Бэбкок!»

– Лиш… – начал Питер.

Щеку обжег горячий газ: у самого лица пролетела граната, и Питер понял, что сейчас случится.

Взрыв, грохот, облако раскаленного дыма… Питера швырнуло на Алишу, и они оба упали на рушащиеся мостки. Что-то заклинило, на миг показалось, что мостки выдержат – Питер с Алишей даже успели приземлиться на настил, – но заскрипел металл, посыпались болты и гайки, один конец мостков оторвался от потолочной балки и, словно боек молота, опустился на землю.

«Куда подевалась девчонка?» – недоумевал лежащий в грязном проулке Леон.

Во рту кляп, руки связаны за спиной, пошевелил ногами – они тоже оказались связаны. «Это все Холлис! – вспомнил Леон. – Тот здоровяк!» Холлис вырос из тьмы, махнул чем-то тяжелым и… Очнулся Леон в темном проулке, один-одинешенек.

Нос забился спекшейся кровью и соплями. Неужели мерзавец Холлис сломал нос? Только сломанного носа не хватало! Кажется, еще и пару зубов выбил, да из-за кляпа не проверишь.

Темно, хоть глаз выколи! Откуда-то воняло гнилым мусором. Люди вечно бросают его на улицах, вместо того чтобы нести на свалку. Сколько раз Джуд говорил: «Несите свой вонючий мусор на свалку! Мы же не свиньи, а живем в свинарнике!» Шутка, конечно, хотя и с подтекстом. У Джуда все шутки с подтекстом: он обожает, когда люди от страха ежатся. Какое-то время в Гавани впрямь держали свиней – свинина нравилась Бэбкоку не меньше говядины, – но одной зимой они вдруг передохли от какой-то заразы. Или, может, почувствовали, какая участь их ждет, и решили: «Черт подери, лучше спокойно сдохнуть в любимой луже!»

Леон знал: искать его не станут и подниматься надо собственными силами. В принципе, он представлял, как это сделать – нужно подтянуть колени к груди. От первой же попытки жутко заныли плечи, а лицо, то есть сломанный нос и разбитые губы, зарылось в грязь проулка. Леон даже взвизгнул от боли. Когда наконец получилось, он едва дышал и обливался потом, перед глазами все плыло, плечи ныли. Леон поднял голову, медленно встал на колени и лишь тогда понял свою ошибку. Как теперь встать на ноги? Можно, конечно, оттолкнуться носками и встать в прыжке, но ведь равновесие он не удержит и снова рухнет лицом в грязь. Надо было подползти к стене и, опираясь на нее, выпрямиться, а теперь он стоит на коленях, как беспомощный идиот!

Леон позвал на помощь, но желаемое «Эй!» превратилось в сдавленное «А-а-а!», и в горле запершило. Из-за нарушенного путами кровоснабжения немели ноги: от пальцев к голеням точно ползли невидимые муравьи.

Вдали что-то шевелилось.

Леон стоял на коленях лицом к проулку, за которым тянулась площадь, погрузившаяся во мрак с тех пор, как догорела огневая бочка. Он всмотрелся в темноту. Вдруг это Хэп его ищет? Видимость была нулевой. Может, глюки начались? Новолуние как-никак, а он один в темном проулке – разумеется, нервишки шалят!

Нет, что-то, действительно ему навстречу кто-то шел, даже земля под коленями вибрировала.

По небу чиркнула тень. Леон быстро поднял голову, но увидел лишь звезды, мерцающие в угольно-черном небе. Земля задрожала сильнее: казалось, под коленями бьются тысячи крыльев. Что за…

В проулок метнулся человек. Это же Хэп!

«А-а-а! – сквозь кляп выдавил Леон. – А-а-а!» Только Хэп не услышал – замер, перевел дыхание и умчался прочь.

Тут Леон увидел, от кого бежал Хэп. Сначала опорожнился мочевой пузырь, потом кишечник, но Леон ничего не чувствовал: все ощущения затмил безотчетный страх.

Бам! – конец мостков ударился о землю. Питер схватился за поручень и едва устоял на ногах. Мимо скользнул гранатомет с дымящимся дулом. Затем сверху упало что-то тяжелое: Холлис в обнимку с Алишей! Питер выпустил поручень, и вся троица – клубок рук, ног и оружия – покатилась вниз по накренившимся мосткам. Через миг Питер уже лежал навзничь и смотрел в потолок. Кровь так и бурлила от адреналина.

Где Бэбкок?

– Побежали! – Алиша рывком подняла его на ноги. Калеб и Сара стояли рядом, а чудом не потерявший винтовку Холлис ковылял в их сторону. – Пора отсюда выбираться!

– Куда он делся?

– Откуда я знаю? Спрыгнул с мостков и исчез.

Повсюду валялись ошметки растерзанных животных. В воздухе пахло кровью. Эми помогала Маус подняться. Одежда девочки до сих пор тлела, но Эми словно не замечала. На голове появились розовые проплешины – волосы выгорели целыми участками.

– Помоги Тео! – взмолилась Маусами, едва Питер над ней склонился.

– Маус, ты ранена!

– Ему, ему помоги! – шепнула Маусами, стиснув зубы от боли.

Питер бросился к стоящему на коленях брату. Лицо пустое, взгляд апатичный, одежда рваная, на руках струпья – что с ним сделали?

– Тео, посмотри на меня! – сжав его плечи, велел Питер. – Ты ранен? Идти сможешь?

В глазах Тео появился свет, и он стал чуть больше похож на себя прежнего.

– Боже милостивый! – шепнул Калеб. – Это же Финн!

Паренек показывал на окровавленные останки ярдах в трех от Тео. Сперва Питер решил, что это растерзанная корова, но сейчас разглядел торс, голову и руку, изогнутую под невообразимым углом. Это же почти половина человека! Вторая половина отсутствовала. Одного взгляда на лицо хватило, чтобы понять: это Финн Даррелл.

Сара с Алишей помогали встать Маус, а Питер сильнее сжал плечи брата.

– Тео, пожалуйста, попробуй подняться!

– Питер… это правда ты? – пролепетал Тео, облизав пересохшие губы.

Питер кивнул.

– Ты… за мной пришел?

– Калеб, помоги!

Питер рывком поднял брата на ноги и обнял за пояс, Калеб пристроился с другой стороны. Со двора они попали в темный туннель, в самую гущу толпы. Люди пробивались к выходу, напирали, толкались. У конца туннеля Ольсон размахивал руками и кричал во все горло: «Бегите, бегите к поезду!»

Из туннеля толпа ринулась к открытым воротам. В темноте образовался затор: каждому хотелось поскорее выбраться за территорию тюрьмы. Некоторые пытались перелезть через забор – цеплялись за колючую проволоку и карабкались. На глазах Питера мужчина соскользнул обратно и истошно завопил: правая нога запуталась в стальных колючках.

– Калеб, помоги Маус! – попросила Алиша.

Толпа бурлила вокруг них, словно море. Вот на его поверхности мелькнула Алишина голова, следом – Сарина. Почему-то девушки плыли против течения.

– Лиш, куда вы, Лиш? – крикнул Питер, но его заглушил монотонный звук, который рассекал ночной воздух и доносился не с одной стороны, а отовсюду сразу. «Майкл, – подумал Питер. – Это Майкл!»

Паникующая толпа швырнула их с Тео вперед и понесла, как щепки. Питер чудом не выпустил брата! За первыми воротами снова ждала толпа: слишком много людей набилось в пространство между двумя линиями ограждения. Кто-то толкнул в спину – не оборачиваясь, Питер по звукам понял: какой-то мужчина споткнулся и упал под ноги спешащих. Питер отчаянно работал локтями, использовал свое тело то как таран, то как плуг, пока они с Тео наконец не выбрались за вторые ворота.