Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

Монстрик, поняв, что от желанного деликатеса его отделяет всего один пустяк, с громким лаем побежал к стене и с вязким «чпок» врезался в нее. По стене потекли струи эктоплазмы.

С лаем пес выскочил из другой стены и с разбега ввинтился в третью. Исчез и выскочил в другом ее участке.

Тайный ход есть, его не может не быть. Если здесь прятались жены и дочери Наггов во время осады замка, то при проигранном бое, когда захватчики уже проникли в крепость, несчастные заложницы счастливой жизни должны были иметь возможность сбежать из цепких рук охотников за живым сокровищем.

Псина поняла меня правильно и ищет то, что мне нужно.

Рядом, наблюдая за развлечением собаки, сел кот Ужастик, лысый и лопоухий. Наклонив голову набок, он с интересом разглядывал потолок.

В комнате адептки целый день слышался шум и стук. Мебель, что ли, опять двигает? Зачем ей это нужно? Могла бы слуг побольше взять и приказать им.

«Все-таки надо проверить», — решил Нагг, любое желание избранницы — закон.

Не спеша змей скользнул к заветной двери, за которой от мира было сокрыто его сокровище. Прижался к железному дереву, стойкой чаронепробиваемой преграде. Повел руками, лаская вырезанные магией охранные руны. Закрыл глаза прислушиваясь.

Он потер ладони и предвкушающе представил: мановение руки — чары сработают, магия откроет дверь. Девушка будет там.

Один взгляд, и она послушна, как кукла, как марионетка. Осознание всевластия и вседозволенности пленило, кружило голову. Ситуацией требовалось насладиться, как благородным напитком, смаковать и прочувствовать букет, а не глотать залпом и без остатка, не чувствуя вкуса и не ощущая удовольствия.

Такое сокровище надо беречь, холить и лелеять. Нежно, но уверенно направляя мысли девушки в правильную сторону. Все, что заложено в женщинах природой: неистовость, жадность и ненасытность в любовных ласках, — проснется от умелого обращения.

Не стоит пугать необузданной страстью и жестокостью любовных игр. Все это будет после.

А пока поцелуй, как вино. Дегустация, предвкушение. Осторожный маленький глоточек. И еще один глоток божественного напитка жизни, и еще.

Главное — сдержаться и не выдать своих чувств, в лицемерии мы, Нагги, асы.

За дверью воцарилась тишина.

В кои-то веки адептка успокоилась и перестала греметь вещами.

Щелкнул потайной замок, открывающийся только от прикосновения ладони хозяина. Нагг вздрогнул. Зажмурился. На миг он вспомнил пережитые годы.

Находя и пряча свое сокровище в тайник, змеи обрекали себя на вечную битву и зависть соперников, которые не успели первыми. Враги будут неустанно пытаться отнять, не ослабляя напора и энергии, не давая покоя.

Поэтому замок на двери открывался только от ладони Нагга, владевшего тайником. Сколько рук было отрублено в ожесточенных сражениях, лишь бы добраться, лишь бы первым вкусить запретное, не тронутое никем ранее. Привязать к себе насилием, застолбить место вперед других, потому что после этого дороги назад не существует. Не поможет ни магия, ни бессильный гнев. Все будет кончено раз и навсегда. Жемчужина перейдет во владение другого. Незамужних дочерей Нагги прятали особенно хорошо, а с замужними расставались очень неохотно.

Но тем, кто много лет назад покинул пески и перебрался в Темную Империю, выбирать не приходилось.

Дверь, не скрипнув, открылась.

Девушка там, в свете розового ночника, отбрасывающего мягкие размытые тени.

Сокровище сидело у туалетного столика. Нагг выдохнул: наконец-то ее заинтересовало что-то женственное, а то заклинания да чары, книги и ничего больше. На нормальные девичьи вещи и не смотрит даже. Ни тебе косметики, ни платьев, ни шопинга. Зачем только она так завила свои волосы в мелкую растрепанную кучеряшку?

— Дорогая? — томно мурлыкнул змей-искуситель, надеясь, что девушка, как и прежде, радостно отзовется на его голос. — Вита? — она не шевелилась. В душу Лорда закрались подозрения и испуг. Хорошее настроение минуту назад теперь сменилось ужасом, неверием и страхом. Не самыми приятными чувствами для самоуверенного Лорда Директора.

Нагг протянул руку и дотронулся до плеча.

Кошмар обернулся и, скаля кривые желтые зубы, подмигнул Лорду Гипносу неживым глазом.

За туалетным столиком в парике и платье, туго затянутый в корсет, сидел и кокетливо кривлялся Василий — слуга адептки.

Подвигав надбровными дугами, умертвий шаловливо взмахнул веером.

В будуаре воцарилась загробная тишина.

Спустя несколько минут ступора и осознания маг взорвался.

Чаронепробиваемая дверь вылетела вон. Принаряженный Василий осыпался горкой ярких тряпок и громыхающих костей.

Птичка ушмыгнула из клетки. Нагг даже не хотел думать, как ей это удалось. Ежели кто-то ей помог, то его ждет смерть, потом воскрешение, а потом опять смерть, только уже медленная, мучительная и, возможно, не одна.

Лорд ветром вылетел из комнаты. Ураганом пронесся через замок.

Вмиг оседланная лошадь застучала копытами по дороге.

Нагги никогда не выпускают добычу из своих колец. То, что однажды стало их, будет принадлежать им до конца своих дней.

Обручальное кольцо семьи Гипнос, сложный и хитроумный артефакт, вело мага к его избраннице.

Я радостно шагала по узкой лесной тропинке, пиная ногами осенние листья и размахивая юбкой. Мочалка ехала у меня на плече, кот иноходью, задрав голову и не отрывая зрачков от розового банного средства, шел за мной. Псина носилась по кустам с зажатым в зубах ботинком, выскакивая то слева, то справа.

Часом раньше я слепо ползала, как муха, вдоль барельефа, изображающего какую-то пастораль. Овечки и пастушки на фоне природы. Животные странные, шестиногие и шестиглазые, а пастушки ничего себе так: пышные платьица и панталончики с кружавчиками.

Я ковырялась у стены, ощупывая ее пальцами, елозя по выпуклостям ладонями, нажимая и пытаясь сдвинуть все, на что натыкались руки. Потайной ход по мнению пса-призрака должен быть за ней, кому, как не ему, знать об этом? Он сквозь стены ходит, как погулять! Но что сделать, чтобы попасть в тайные туннели, я не знала. Пес торчал из барельефа и не понимал, почему я не следую за ним и когда отдам башмак.

Ужастик, наблюдающий за нашими экзерсисами над стеной, лениво зевнул и сел тощим задом на выступ в полу. В мгновения ока выпуклость стала «впуклостью». Ну и котяра! Тощий, а весит, как слон.

В стене щелкнуло, и часть панели отъехала в сторону. Я подхватила облезлого кота и поцеловала его в лысую мордочку.

Мочалка, оторвавшись от потолка, метнулась розовой молнией и скрылась в черном проеме. Как же быстро это лохматое чудо перебирало своими тонкими проволочными ножками. Радостный Монстрик с зажатым в пасти башмаком шмыгнул туда же.