Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

Она бросилась к нему, дико вращая лучом фонаря вокруг себя, зондируя каждый темный угол и дверной проем. Но музыкант исчез. Она положила руку на подушку табуретки, и ощутила на ней тепло.

– Кто здесь? – воскликнула Констанс. – Кто это играл?

Ее голос поглотила тишина. Она склонилась к инструменту, сердце ее тяжело и часто билось в груди. Клавесин являлся одним из лучших элементов коллекции, и когда-то принадлежал венгерской графине Елизавете Батори [87] Елизавета Батори – занесена в Книгу рекордов Гиннесса как женщина, совершившая самое большое количество убийств, хотя точное число её жертв неизвестно. Графиня и четыре человека из её прислуги были обвинены в применении пыток и убийстве сотен девушек между 1585 и 1610 годами. Наибольшее число жертв, названных в ходе суда над Батори, 650 человек. Тем не менее, это число исходит из заявления некой женщины по имени Жужанна, которая, по её словам, обнаружила в одной из частных книг Батори список жертв графини и сообщила об этом будущему участнику суда над графиней Якову Силваши. Однако книга так и не была найдена и больше не упоминалась в показаниях Силваши. Несмотря на все доказательства против Елизаветы, влияние её семьи не дало Кровавой графине предстать перед судом. В декабре 1610 года Батори была заключена в венгерском замке Чейте, где графиня была замурована в комнате вплоть до своей смерти четыре года спустя. , социопатической серийной убийце, которая, согласно легенде, купалась в крови девственниц, чтобы сохранить собственную молодость. Чем именно был покрашен ее клавесин и какую краску покоил под собой его лак, никогда не объяснялось, но у Констанс были свои теории на этот счет.

Она опустилась на сидение, продолжая рассеивать темноту лучом фонаря, и опять заговорила:

– Кем бы вы ни были, прошу вас немедленно раскрыть себя!

Никакого ответа. Пока она ждала ответа, ее пальцы рассеянно блуждали по клавишам. Музыкальная коллекция кабинета диковин Еноха Ленга была для нее одной из самых занимательных, хотя сам по себе Ленг не интересовался музыкой и тем, какого качества звук может воспроизвести тот или иной инструмент. Но каждый находившийся здесь экспонат был, так или иначе, связан с проявлениями насильственной жестокости и с убийствами. Например, скрипка Страдивари, хранящаяся в стеклянном футляре на дальней стене, принадлежала Габриэлю Антониони, печально известному убийце Сиены, который в 1790-х годах перерез а л своим жертвам горло, а потом пел им серенады, пока те умирали. Рядом покоилась серебряная труба, покрытая царапинами и вмятинами, которая использовалась маршалом войск Ричарда III в битве при Босворте [88] Битва при Босворте – сражение, произошедшее 22 августа 1485 года на Босвортском поле в Лестершире между армией английского короля Ричарда III и войсками претендента на престол Генриха Тюдора, графа Ричмонда. .

Глаза Констанс обратились к пюпитру клавесина. На нем стояли рукописные ноты – партитура неизвестного композитора. Не сдержав любопытства, Констанс занесла руки над клавишами и сыграла легкое арпеджио [89] Арпеджио – способ исполнения аккордов, преимущественно на струнных и клавишных инструментах, при котором звуки аккорда следуют один за другим. . Насколько она знала, на этом инструменте никто не играл вот уже много лет. И все же, когда ее пальцы скользнули по клавишам, она обнаружила, что ноты звучат удивительно чисто, а струны не дребезжат.

Констанс обратила свое внимание на музыку. Это оказалось переложение концерта для фортепиано с оркестром, адаптированное для соло на клавесине. В верхней части первой страницы она вдруг заметила строку посвящения, которая была написана той же рукой, что послание в книге стихов. Эта надпись заставила ее ахнуть: «ДЛЯ КОНСТАНС ГРИН».

Лишь теперь она поняла, что почерк был ей знаком.

Понимая, что пока она не сыграет партитуру, ее тайный обожатель не покажет себя, она приступила к игре, которая не потребовала от нее особенного труда. К тому же она хорошо запомнила эту мелодию – именно она нарушала ее сон, именно она недавно доносилась сквозь хитросплетения подземных коридоров. Эта музыка была удивительно прекрасной, и при этом в ней не было ни грамма сентиментальности. Задумчивое, напряженное чувство, которое пробуждала эта мелодия, напоминала Констанс о давно забытых фортепианных концертах Игнаца Брюлля [90] Игнац Брюлль (1846–1907) – австрийский композитор, пианист и музыкальный педагог. , Адольфа фон Гензельта [91] Адольф фон Гензельт (1814–1889) – немецкий композитор и пианист. , Фридриха Киля [92] Фридрих Киль (1821–1885) – немецкий композитор. и других композиторов эпохи романтизма.

Добравшись до первой каденции, она остановилась. А затем, когда звуки струн смолкли, она услышала голос, донесшийся из древних теней подвала. Этот голос произнес одно единственное слово:

– Констанс.

Констанс мгновенно узнала этот голос. Выхватив стилет, она вскочила с табурета клавесина, с грохотом отодвинув его. Откуда он донесся? Внутри Констанс взрыв унижения, возмущения и обманутых ожиданий смешался с потрясением и жаждой убийства.

« Он выжил! » – думала она, стоя в центре музыкальной комнаты и водя лучом фонаря из угла в угол, в поисках его укрытия. – « Каким-то образом он сумел выжить! »

– Покажись, – тихо прошипела она.

Но в комнате по-прежнему царила тишина. Констанс стояла, дрожа. Так вот, кто придумал все эти искусные способы ухаживаний. А ведь она позволила себе наслаждаться ими! Подумать только, она ведь так восхищалась орхидеей, которую – она теперь знала – открыл именно он и привез сюда, к ее тайным апартаментам. Она наслаждалась пищей, приготовленной им ! Волна злости и отвращения прокатилась через все ее тело, дрожавшее не от страха, но от ярости. Он шпионил за ней! Преследовал ее! Наблюдал за тем, как она спит…

Луч фонаря ясно показывал: комната пуста. Однако в ней находилось несколько дверей и гобеленов, за которыми можно было спрятаться. Он был где-то здесь и, надо думать, тихо посмеивался над ее замешательством.

Что ж, если он хочет поиграть с ней, она согласна вступить с игру, но только на своих правилах. Констанс выключила фонарь, погрузив музыкальную комнату в непроглядную темноту. Похоже, он знал эти помещения довольно неплохо, и все же он не мог знать их настолько хорошо, как она.

В темноте у Констанс было преимущество.

Она выжидала, крепко держа стилет. Ждала, пока он снова заговорит и выдаст свое укрытие, чтобы сделать выпад в его сторону. Стыд и ужас того, как он играл с ней, все еще сжигал ее изнутри. Все эти изысканные приемы: блюда эпохи декаданса… превосходные вина… стихотворение с пером исчезнувшей птицы… его собственные переводы редкой книги… новый вид орхидеи, названный в ее честь… Не говоря уже о том, что он обнаружил, где скрывается ее сын – его сын – и сделал тхангку с его изображением!