Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

– Позвольте мне объяснить… – начал Лонгстрит.

Пендергаст положил руку ему на плечо.

– Я не думаю, что мисс Меткалф нуждается в наших объяснениях.

« Так и есть », – подумала Меткалф. Она позволила повиснуть второй, еще более гнетущей паузе. Она давно обнаружила, что для большинства людей, молчание оказывалось еще более невыносимым, чем допрос с пристрастием.

– Мисс Меткалф, – обратился Пендергаст, – мы никогда не забываем наших друзей. И, поверьте, у нас очень хорошая память.

Именно это Вантрис хотела получить, но она была удивлена, услышав свое желание – к тому же настолько четко сформулированное – из уст своего гостя. Этот мужчина явно ценил прямоту и не принимал никакого хождения вокруг да около.

– Когда вы хотите получить доступ?

– Прямо сейчас, если вас это не затруднит.

Уже в третий раз она позволила повиснуть тишине, и только потом произнесла:

– Господа, присаживайтесь, если хотите. Мне понадобится около пяти минут, чтобы очистить подразделение «PRISM» от персонала. Я предполагаю, что вам понадобится служащий из технической поддержки?

– Да, если возможно.

– Тогда я попрошу остаться самого лучшего.

Когда помещение было готово, и весь обслуживающий персонал покинул его, Пендергаст повернулся и протянул Меткалф руку для рукопожатия – прохладную и гладкую, как свежевыглаженная хлопковая простыня.

– Я очень рад, что мы стали друзьями.

Говард Лонгстрит следовал за старшим специальным агентом Меткалф по целому ряду коридоров и лифтов, пока они не добрались до двери, за которой находилось теплое подвальное помещение без окон, в воздухе которого явственно ощущался запах постоянно работающей электроники. Небольшое и даже тесное, оно было наполнено синеватым светом множества работающих мониторов. В этом зале агенты, располагающие специальным разрешением, могли получить доступ к некоторым необходимым им базам данных АНБ. Разумеется, Лонгстрит и раньше бывал в подразделениях «PRISM», и это ничем от них не отличалось. За исключением того, что сейчас здесь никого не было, кроме одного техника – долговязого и нервного парня с непослушной челкой.

– Мистер Эрнандес, – обратилась к технику Меткалф, – это специальный агент Пендергаст и исполнительный заместитель директора Лонгстрит.

– Хм, здрасьте, – ответил Эрнандес.

– В течение следующего часа они воспользуются вашей неограниченной помощью, – продолжила Меткалф. – И, конечно, то, что произойдет здесь, останется конфиденциальным даже от меня.

– Да, мисс Меткалф.

Она вышла и закрыла за собой дверь. Лонгстрит взглянул на Пендергаста и отметил, что глаза его друга засияли редким светом предвкушения. Он хотел бы, чувствовать то же самое. Всё их предприятие в целом напоминало погоню за химерами и представляло собой пустую трату драгоценного времени, коего и без того осталось совсем немного. Если бы с ним работал какой-либо другой агент, Лонгстрит пресек бы эту окольную дорожку с самого начала, но он слишком хорошо знал Пендергаста, чтобы необоснованно отвергать его предчувствия. И, тем не менее, обнаружение пропавших «конских хвостов» хоть и выглядело весьма необычно, само по себе это ничего не значило. Лонгстрит просто хотел, чтобы Пендергаст чуть больше анализировал свои интуитивные сигналы, а не верил им слепо.

– Алоизий, – обратился Лонгстрит, – не мог бы ты объяснить мистеру Эрнандесу, что ты хочешь от него получить?

– Конечно, – Пендергаст извлек из кармана своего пиджака большой жесткий диск и положил его на стол перед Эрнандесом. – На этом диске двадцать четыре часа видеозаписей со всех камер наблюдения Баптистского госпиталя Майами. Эти камеры записывают каждого человека приходящего в больницу – без исключений. Они охватывают все помещения госпиталя и его периметр. Невозможно войти в госпиталь или выйти из него, не попав на запись несколько раз.

Эрнандес кивнул в знак понимания.

– За день в больнице бывает около девяти тысяч посетителей. И их фиксируют порядка двухсот таких камер.

– Получается слишком большой объем видео. Это как-то связано с убийствами, которые совершил тот мясник?

Пендергаст не ответил, но комнату заполнило едкое чувство неодобрения.

– Простите, вырвалось, это не мое дело – оправдался техник.

– Мы считаем, что некто вошел в больницу в одной маскировке, а вышел из нее в другой. Он мог изменить черты лица, цвет волос и, возможно, какие-то другие физические черты.

– Понимаю.

– Итак, мистер Эрнандес: мы бы хотели использовать ваши вычислительные мощности и базы данных АНБ для установления личности человека, который вышел из больницы, но не входил в нее.

– Ну конечно, – воскликнул Эрнандес, с облегчением, – это же пара пустяков! Я думал, что вы мне что-то действительно серьезное поручите сделать. У АНБ лучшее в мире программное обеспечение для распознавания лиц – даже лучше, чем у Google. Я просто задам ему условие сопоставить всех входивших людей с выходившими и выдать одно-единственное лицо, которое было зафиксировано на выходе, но не на входе.

От услышанного на лице Пендергаста заиграла редкая и нехарактерная для него улыбка.

– И сколько времени это займет?

– Сколько гигов видео у вас записано на этом диске?

– Три терабайта.

– Двадцать минут. Сможете подождать?

Лонгстрит заметил, что Пендергаст расположился в кресле, и вслед за ним поступил также. Эрнандес остался за компьютером, быстро и энергично застучав по клавиатуре.

Словно отсчитав время, ровно через двадцать минут техник оторвался от монитора своего компьютера.

– Есть! Я нашел вашего человека. И даже с нескольких ракурсов.

Тут же плавным скользящим движением, в котором сквозила грация, присущая лишь кошкам, Пендергаст поднялся и принялся внимательно изучать ряд лиц на экране компьютера, вслед за ним встал и Лонгстрит.

– Вам будет лучше видно, если я выведу изображения на большой экран, – предложил Эрнандес.

На шестидесятидюймовом экране возник целый ряд изображений одного и того же лица. На них оказался высокий кареглазый мужчина с каштановыми волосами, одетый в элегантный коричневый костюм, с оливковым оттенком кожи, а на его лице красовались модные титановые очки. Лонгстрит изучал его с удивлением и разочарованием. Это явно был не Диоген. Это не мог быть он! Внешне он был совсем на него не похож.

– Пожалуйста, покажите видео, – едва скрывая разочарование, попросил Пендергаст.

Эрнандес тут же исполнил просьбу, показав мужчину, бодро шагающего по коридору. Следующее видео зафиксировало его, когда он пересекал вестибюль, и, наконец, последнее засняло его уход из госпиталя. Ростом и телосложением он и впрямь походил на Диогена, но ведь многие люди были стройными и высокими. Просмотрев видео, Лонгстрит ощутил разочарование. Найденный человек не только не походил на Диогена Пендергаста, который позволил запечатлеть себя старым записям ФБР, но даже двигался по-другому. Основываясь на своем богатом опыте, Лонгстрит мог авторитетно заявить, что походка любого человека является насколько же показательной, насколько и внешность в целом. Все люди обладали своей индивидуальной походкой, которую невозможно было замаскировать.