Эмили Джонстон - Веретено

– Но ты, мальчик, пришел не убивать, – продолжала она. – Убийцы приносят с собой маски, ножи или яд. Или стреляют из лука с крыши птичника. Это, кстати, почти сработало, да только в тот день было ветрено, и стрелу сбило с курса порывом ветра. Та стрела была последней. После того мои отец и мать приняли меры, и теперь я здесь. Но ты не такой. Ты принес мне веревку.

Я все еще стоял, прижавшись к подоконнику, не в силах ни пошевелиться, ни ответить. Она же вела себя так, будто ей было все равно, отвечу я или нет. Она пошла в другой конец комнаты, вытащив сменное платье из небольшого шкафчика, который я сперва не приметил, и крошечный кулон из ящичка под ним. Положив все это на постель, она стала снимать наволочки с подушек.

– Конечно, я и раньше думала про окно, – сказала она. – Но башня ужасно высокая, а одеяла, которые мне дают, совершенно невозможно разорвать на веревки.

Наблюдая, как она запихивает платье, кулон и одеяло в наволочку, я сообразил, что она собирается в дорогу. Она хотела, чтобы я взял ее с собой. Она на это рассчитывала.

– Прошу прощения, что я так плохо подготовлена, – сказала она. – У меня даже чашку отбирают после еды, а туфель нормальных у меня, кажется, вообще никогда не было. Наверное, я буду для тебя обузой, но я обещаю не жаловаться. Как видишь, не то чтобы я расставалась с чем-то, о чем стоит жалеть.

Оно и правда. Даже до того, как она сняла с постели одеяло, комната выглядела, мягко говоря, неподобающе для принцессы. В голове у меня заклинило от немыслимого количества вопросов.

– Почему ты здесь? – спросил я, сочтя, что начать лучше всего с этого.

– Для собственной безопасности, разумеется, – ответила она. – Видишь ли, сначала было несколько покушений. Потом мне исполнилось семь и я стала сбегать из-под маминого присмотра. Я могла попасть в какие угодно неприятности, и еще как попадала.

– Но ведь это тюрьма, – выпалил я, утверждая очевидное. – А ты принцесса.

– Проклятая принцесса, мальчик, – поправила она, надо сказать, довольно чопорным тоном. – А это большая разница.

– Откуда ты знаешь, что я заберу тебя с собой? – спросил я.

– Ты, кажется, знаешь, кто я такая, – сказала она, – но забываешь о моих дарах. Вообще-то большинство про них забывают, так что не переживай. Большинство людей волнует только проклятие, что вполне объяснимо, так что я не обижаюсь. Но если нам предстоит вместе отправиться в путь, тебе следует помнить и о дарах.

– Умение распознавать правду и знание истинной цены, – вспомнил я. Это были дары единорога и дракона. Она с первого взгляда поняла, что я за человек.

– Они самые, – подтвердила принцесса. Она закончила паковать вещи и теперь стояла так близко, так что я мог бы коснуться ее рукой.

– Ну что, мальчик? – сказала она. Я моргнул, не понимая, чего она хочет. – Давай веревку.

– Меня зовут Йашаа, – сообщил я, не желая остаток вечера откликаться на «мальчика». – Со мной еще трое, они ждут на холме. У нас нет точного плана, что делать дальше, не говоря уж о том, как спасать тебя.

– Так зачем же ты пришел? – спросила она. – Раз у вас нет плана.

– Мы… – я замялся, но потом решил, что впереди нас ждет еще немало странных поворотов, так что можно и рассказать все как есть. – Мы хотели узнать правду про проклятие. Чтобы понять, можем ли мы что-то сделать.

– Тебе повезло, Йашаа, – сказала она. – Я-то ведь видела все своими глазами. И хотя я не особо точно помню детали, мне их описывали много-много раз. Возьми меня с собой, и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

– Тебе придется снять тапочки, – сказал я. – В них ты не сможешь цепляться за камни, а на земле от них все равно толку не будет.

Она послушно скинула тапочки и аккуратно поставила их рядом с кроватью.

– Веревка может натереть тебе ладони, – предупредил я. – Я могу понести или тебя, или твои вещи.

Она окинула взглядом свои немногочисленные пожитки, потом глянула на вторую наволочку, схватила ее и обмотала ей руки. Вокруг болталось много лишней ткани, а руки у нее теперь оказались связаны между собой, но в целом идея была неплохая.

– Ну ладно, – сказал я, обвязывая веревку вокруг ножки стола. – Снизу мы развязать узел не сможем, так что они догадаются, как ты сбежала, как только увидят веревку.

– Они и так догадаются, – отметила она. – Окно – единственный способ отсюда выбраться, пока не проломят стену в день моей свадьбы.

– И то правда, – согласился я, содрогнувшись от ее пугающего прагматизма. Я проверил узел на прочность. – Давай я полезу первым. И дай мне свою сумку.

Она протянула мне наволочку, и я заткнул ее под тунику сзади. Выглядело это довольно нелепо, но какая разница. Хорошо хоть сумка не тяжелая. Я еще раз потянул за узел, после чего перелез через подоконник. Луна уже сдвинулась ближе к этой стороне башни. Придется поторопиться.

Я начал медленно спускаться, не обращая внимания на бешено бьющееся сердце, но прошло всего несколько мгновений, и мои ноги коснулись земли. Я посмотрел вверх и увидел, что Маленькая Роза сидит на карнизе. Она подоткнула юбку, чтобы та не трепыхалась на ветру и не зацепилась за что-нибудь по пути. Не такой практичный наряд, как широкие штаны Арвы, но сойдет.

Принцесса спускалась гораздо медленнее, чем я. Я едва дышал, глядя, как столп лунного света подбирается к ней все ближе и ближе. Но вот она спрыгнула на землю и встала рядом со мной, разматывая руки. Она улыбнулась, и на сей раз это была настоящая улыбка, а не та горькая усмешка, которую я видел в башне.

– На улице так хорошо, – сказала она, будто никогда раньше не бывала за стенами замка. Я знал, что их с Тариком вместе выводили из замка на уроки верховой езды и прочие занятия, но содрогнулся при мысли о том, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз была за пределами своего каменного плена. – Ну пошли?

– Иди за мной, – скомандовал я.

И вот мы двинулись к канаве, перебрались через нее и оказались на другой стороне. По пути мы не разговаривали, стараясь держаться как можно тише и незаметнее. Ко мне постепенно возвращалась способность мыслить, и я сообразил, что, как бы я ни храбрился, по сути я похитил Маленькую Розу. То, что она пошла со мной по собственной воле и разве что не уговаривала меня взять ее с собой, вряд ли послужит мне оправданием, если нас поймают. И отправить ее на все четыре стороны я не мог. У нее даже обуви не было. Сауд меня прибьет.

Не доходя до того места, где ждали остальные, я потянул ее за собой в небольшую канаву и склонился вплотную к ее лицу.

– Те трое – мои друзья, – тихо сказал я. – Я за них отвечаю.

– Ты не хочешь, чтобы они оказались в опасности из-за меня, – кивнула она. – Прости меня, Йашаа. Если бы я могла убежать сама, я бы это сделала. Но ты мне нужен.