Вадим Сухачевский - Сын палача

Среди этих иностранцев, по расчетам Юрия, должен был быть и Люцифер. Вычислить его помог тройной агент Эдуард Сидорович, давший сведения обо всех иностранцах, за последнюю неделю прибывших в СССР. Слава богу, не больно много иностранцев пересекало границы отгородившейся от мира Родины; таких из списка Эдуарда Сидоровича было всего-то двенадцать человек.

Четверых шахматистов Юрий сразу же отсек: все они давно и хорошо знали друг друга, а Люцифер всегда работал только в одиночку, а все, кто знал его в лицо, быстро отправлялись в мир иной.

Еще один, португальский коммунист, прибыл по делам Коминтерна для встречи лично с товарищем Димитровым. Конечно, Люцифер мог смастерить себе любую биографию, но, как решил Юрий, с Коминтерном все-таки едва ли стал бы связываться — и хлопотно, и опасно.

А вот это погорячее! Делегация куроводов из разных стран, числом семь человек, прибыла с целью перенять самый передовой в мире опыт нашего отечественного куроводства. Никто из этих куроводов, судя по всему, прежде друг друга не знал в лицо, так что лучшей компании для Люцифера и не придумать.

Если Люцифер один из них, то теперь предстояло вычислить, кто именно, и у Юрия имелся на сей счет некоторый план.

Обнаружить Люцифера было дело непростое. В лицо его никто не знал. Впрочем, и сам Люцифер уже, наверно, не помнил своего лица — все время менял внешность, даже, говорят, пластические операции делал.

План же Васильцева был такой. Во все, что вскоре должно было быть подано куроводам, даже в минералку, Вьюн сегодня утром подсыпал совсем немножечко мышьяка. Отравить человека такой дозой невозможно, разве что вызвать небольшое расстройство желудка. Но Люцифер распознает мышьяк моментально, у него — Юрий давно про это слышал — есть какой-то особый перстень, который сразу изменит цвет вблизи даже крохотных крупиц яда, поэтому уж он-то, Люцифер, не притронется ни к чему.

Наконец куроводы появились, и их начали рассаживать за большим столом. Васильцев приглядывался к ним из своего угла: который же из них?..

Нет, покамест, конечно, не распознать.

К холодным закускам не притронулись аж пятеро из семерых. Много!..

Вот француз и немец выпили немного пива — стало быть, их можно исключить. Итого осталось трое. Увы, тоже многовато.

После подачи горячих блюд таких, не притронувшихся, осталось лишь двое — худощавый пожилой итальянец и толстая, тоже немолодая, нарумяненная венгерка.

Выходит, итальянец…

Впрочем, и венгерку сбрасывать со счетов нельзя, с Люцифера станется и в женщину обрядиться. Двое — это тоже было несколько многовато, но уже относительно терпимо.

Да и скорее всего это итальянец: венгерка-то может не есть оттого, что соблюдает какую-нибудь особую диету, уж больно толста, а у итальянца с фигурой вроде все в норме.

Проверить, однако, необходимо было обоих, и сделать это надо по-быстрому, пока они еще сидят за столом.

Нынче от того же Головчухина он получил список, в котором значилось, кто из куроводов какой номер занимает. Дежурные на двух этажах, где разместились куроводы, в течение ближайших сорока минут будут отсутствовать — тоже Головчухина работа; как он того добился пускай так и останется его маленьким секретом.

Васильцев сначала поднялся на четвертый этаж, где проживал итальянец, проскользнул по коридору и универсальной отмычкой (подарок Вьюна) быстро открыл нужную дверь.

Из паспорта, оставленного в номере, Юрий узнал, что данный господин, являясь гражданином Италии, носит совсем не итальянскую фамилию Рубинштейн и имя Моше. Лежавшая на столе книга Талмуда и куча хасидских религиозных журналов свидетельствовали о том, что более правоверного иудея, чем сей господин Рубинштейн, нелегко сыскать. Васильцев тщательно осмотрел все его вещи, но никакого намека на то, что данный куровод как-либо причастен к Тайному Суду, не обнаружил.

Впрочем…

Впрочем, и Люцифер едва ли оставил бы какую-нибудь зацепку. И все же религиозная принадлежность Рубинштейна частично снимала с него подозрения. Васильцев вспомнил, что на столе стояли бутылки с можайским молоком. Какой же правоверный иудей притронется к пище, если на одном столе соседствует мясное и молочное?

Теперь вероятность того, что сей куровод и есть Люцифер, сильно уменьшалась.

Что это было, дьявольская хитрость Люцифера или изъян в хорошо продуманной Васильцевым цепи? Ах, если бы не ваши религиозные пристрастия, господин Рубинштейн, лежать бы вам через некоторое время мертвым на московском асфальте.

Ладно, есть, впрочем, еще и венгерская куроводка…

Спустя пару минут Юрий был уже в ее номере.

Тут густо пахло дамской парфюмерией, в шкафу висели дамские платья, и на полках лежали многочисленные лифчики и прочие дамские аксессуары. Обложки всех журналов были украшены исключительно фотографиями кур.

Оружия Васильцев не искал — не станет Люцифер оружие в номере оставлять. Да оно ему и без надобности. Юрий знал от Кати, что Люцифер предпочитает убивать безо всякого оружия — вилкой, гвоздем, да хоть даже пальцем, наконец. Выучку имел фантастическую!

Ну-ка, а это что? Пара резиновых накладок. Это уже что-то!

Судя по форме и размерам, такие накладки можно вставить в лифчик, чтобы сойти за женщину… Все-таки — Люцифер?

Не факт. Иная женщина может просто пожелать увеличить свои формы при помощи накладок, если Бог обделил собственными.

Нет, надо искать еще.

Один-единственный предмет мог указать на то, что это действительно Люцифер, и уж он-то, сей предмет, в таком случае спрятан как следует.

В чемоданах Юрий не стал искать — слишком было бы просто. Он хорошенько огляделся. Где бы спрятал этот предмет на месте Люцифера он сам?

Да, пожалуй, здесь. Большая коробка с духами, не распакованная, в такую горничные заглядывать не станут.

Ну-ка…

А ведь целлофан явно вскрывали, а потом клеем заклеивали. Вот и тюбик с клеем рядышком лежит. Васильцев тоже осторожно вскрыл целлофан…

Точно! Вот она! Миниатюрная электробритва!

Значит — Люцифер?..

Однако, уже обжегшись на Рубинштейне, Юрий принял дополнительные меры — открыл бритву и заглянул в нее. Вдруг это всамделишная венгерская куроводка, а бритву возит для того, чтобы, скажем, брить себе ноги, и так этого стесняется, что прячет бритву от посторонних глаз? Глупый аргумент, но проверить надо все, иначе может погибнуть невинный…

А вот и нет! Там была жесткая черная мужская щетина, которую ни с чем не спутаешь!

Сошлось!

Васильцев быстро упаковал бритву, заклеил все, как было, и спешно покинул номер.

Спустя несколько минут он, никем не замеченный, вышел из гостиницы (про потайной выход знал от Головчухина), сел в троллейбус, отъехал по Петровке на пару остановок и там встретился с Катей, ожидавшей его. Ждать у гостиницы было опасно: могла примелькаться. Все московские гостиницы, как он знал, находились под бдительным оком НКВД.