Джинн Райан - Нерв

Мы с Иэном еще раз сворачиваем за угол. Ноги просто отваливаются. Балетки – не самая удобная обувь для бега. Я еле дышу.

– Не уверена, что смогу продолжать в том же темпе до самой машины.

Через три подъезда – ниша, куда Иэн меня запихивает. Я инстинктивно задерживаю дыхание, опасаясь, что в таком удобном для алкашей месте и ароматы будут соответствующие. Пахнет тут отнюдь не розами, но мои самые страшные ожидания не оправдались. Мы прячемся в тени, Иэн вжался в стену, я в его объятиях. Полминуты спустя слышатся шаги, и коп пыхтит мимо, бурча себе под нос. За ним – двое ребят в спортивных куртках, они хихикают и снимают его на телефоны. Окей, кто-то все же оказался настолько туп, чтобы пойти за ним.

Я слышу, как стучит сердце Иэна. Мы оба не решаемся пошевелить даже мизинцем.

– А ну подойдите! – орет на ребят коп.

Судя по звуку шагов, они его слушаются; даже хихикать перестают. Он требует у них телефоны, вероятно, надеясь стереть все, что они наснимали, прежде чем это появится в Сети. Чувак, ты немного опоздал.

Когда они проходят мимо ниши, глаза одного из парней расширяются: он нас замечает, но, вместо того чтобы заложить нас и спастись самому, только опускает голову. Коп тоже кидает взгляд в нашу сторону, щурится, но продолжает идти. Я даже дышать не решаюсь, пока их шаги не замирают вдали. Но когда я наконец делаю вдох, то замечаю, как пахнет Иэн – как горы в походе поздним летом. Я делаю еще один глубокий вдох.

– Думаю, у нас получилось, – шепчет он.

– Потрясающе. – Я поднимаю голову и смотрю ему в лицо, хотя в темноте его черты еле различимы.

Он проводит пальцем по моей щеке.

– Иэн Джаггер, а?

– Разве тебе не хочется побыть рок-звездой?

– Там рок-звездой была ты. – Он прижимает меня к себе еще крепче.

Неужели он собирается меня поцеловать? Я едва его знаю. Но сегодня мы вместе противостояли стольким опасностям! Это должно чего-то стоить. И, похоже, на него можно положиться. Это точно чего-то стоит. Ладно, может, знаки внимания с его стороны – тоже часть игры. Но мурашки у меня вдоль позвоночника бегают вполне настоящие.

Его палец перемещается со щеки на губы, нежно очерчивает их контур. Мы стоим здесь, дыша одним воздухом, ощущая, как колотятся наши сердца.

Внутри здания загорается свет, и я отпрыгиваю от Иэна. За толстой стеклянной дверью рядом с нами возникает крошечное фойе с потрепанным диваном и рядами почтовых ящиков. Седой мужчина хромает вниз по лестнице, хватаясь за резные перила.

– Переменка закончилась, – вздыхаю я с горечью второклашки, которой пора на урок.

Мы на цыпочках спускаемся по ступенькам, смотрим в одну сторону, в другую, чтобы убедиться, что полицейский уже ушел, и бежим, не разнимая рук, к машине. К обсуждению испытания мы приступаем, только оказавшись внутри.

– Думаешь, зачтут? – спрашиваю я.

– Уж конечно, зачтут. Предложение есть предложение, полицейский там или нет, не важно.

Надеюсь, он прав. Мы ждем ответа от НЕРВа, сидим и ухмыляемся друг другу. Трудно поверить, что еще недавно я дулась за пыльным занавесом, глядя, как лучшая подруга наносит мне удар в спину. А теперь? Призы, веселье, а может быть, и деньги. Но что самое важное – потрясающий парень, который глядит на меня, как на конфету.

Обожаю эту игру.

Иэн заводит машину и включает обогрев. Снаружи начинает накрапывать дождь. Интересно, у девушек на улицах есть зонтики или дождь даже не входит в список возможных помех? Может, в дождь от клиентов не так воняет. Я откидываю голову, касаюсь щекой спинки сиденья, радуюсь, что не нужно больше бежать, или дрожать на холоде, или торговаться со старыми извращенцами. Иэн делает так же, и теперь мы глядим друг другу в лицо, и между нами всего несколько сантиметров.

– И как далеко ты готова зайти?

Это он об игре или о чем-то еще? Вечер, конечно, был выдающийся, но я не горю энтузиазмом подвергнуться следующему эксперименту со стороны мозгового центра НЕРВа. Мне теперь кажется, что это кучка скользких типов, обжирающихся гамбургерами.

Но я вдруг говорю:

– У меня есть время до полуночи.

Он убирает прядь волос у меня со лба.

– Столько всего можно успеть за пятьдесят минут!

Внутри у меня все превращается в пенку от капучино. Пятьдесят сладких минут. О, погодите-ка, или он об игре говорит?

– Люблю все интересное, – говорю я, надеясь, что последуют уточнения.

Не отрывая от меня взгляда, он снимает пиджак и придвигается. Я ощущаю манящее тепло его тела. Провожу рукой по плечу, восхищаясь твердостью мышц, а еще больше – тем, что я потянулась к нему, не раздумывая. Может, игра каким-то образом пробудила во мне вкус к риску? Стук капель по крыше вызывает какое-то щекотное, но очень уютное ощущение. До чего же здорово быть с Иэном в этом теплом замкнутом пространстве! Очень здорово.

Ну и конечно, в этот самый момент наши телефоны взрываются воплями. Я подпрыгиваю так, что чуть не стукаюсь головой о потолок. Никогда в жизни не буду скучать по этому мерзкому плачу-рингтону. Я заглядываю в телефон – не потому, что мне так уж интересно, что там, но чтобы поскорей прекратить эти звуки. Послание от НЕРВа состоит в основном из восклицательных знаков.

– Офигеть, – говорит Иэн, пока я читаю.

Точнее не скажешь. Я не только выиграла новый телефон, но наша аудитория выросла до семи тысяч Зрителей, а это означает бонус – четырнадцать сотен долларов. Мне становится нехорошо.

В дополнение к призам НЕРВ начал пропускать входящие сообщения в мой телефон. Штук двадцать от Лив и Юлай, сначала соболезнования: «Тем хуже для Мэтью! Он еще пожалеет», – потом удивление: «Это правда ты?» Потом – поздравления: «Ну надо же! Во даешь!»

Ужасно хочется поскорее обсудить с ними каждую деталь этого вечера, как мы всегда делали это с Сидни.

И все же странно, что нет ни одной смски ни от нее, ни от Томми.

Для проверки я выбираю номер Томми и нажимаю на него. Голос у него напряженный:

– Ты в порядке? Почему ты мне раньше не позвонила?

Черт. Надо было ему хотя бы смску кинуть.

– НЕРВ заблокировал мой телефон, это одно из условий игры. Ты – первый, кому я звоню. Ни за что не угадаешь, сколько я выиграла денег.

Его вздох отзывается у меня в ухе треском помех.

– Уж лучше бы побольше – после всего, что они заставили тебя сделать. Нет, серьезно, ты хоть знаешь, сколько людей застрелили в том районе? А если тебя арестуют?

Дождь усиливается, грохочет гром. Бедро, которым я ударилась, выходя из боулинга, опять начинает ныть.

– Я же ничего плохого не делала. Это все было понарошку.

– Ты искала клиентов, ты заключила сделку, а потом сопротивлялась аресту. Попробуй, докажи, что ты просто дурачилась.